Вячеслав Шалыгин - Dr.Сокол
И все же это была только одна сторона медали. Если взглянуть с другой стороны, кое-что все-таки смущало. Не всех, а лишь таких въедливых скептиков, как Чак. Нет, непосредственно к акции у него претензий не было. За пятьдесят лет жизни в Нью-Йорке он повидал еще и не такие шабаши. Его удивлял сильный, но непонятный, с точки зрения практичного человека, главный рекламный ход «Соникард». Эта раздача «пробных» кредиток. Универсальная карточка — практически всемирные деньги! — и так была абсолютно убедительным аргументом. Зачем усиливать эффект? Ведь любому психологу — да просто любому здравомыслящему человеку! — известно, что лучшее — главный враг хорошего. Не будь этого странного «пробного» нюанса, Чак первым пошел бы в ближайший банк и открыл счет в системе «Соникард». А теперь… нет, вряд ли власти допустили бы рекламу пустой финансовой пирамиды, фактически — надувательство и унижение целой столицы мира! Да и стоимость рекламной кампании говорит о многом, но…
Во-первых, «пробная» кредитка на предъявителя позволяла приобрести за счет фирмы товаров и услуг на двести семьдесят долларов. Нормально? Конечно же, нет! Аргументы вроде того, что деньги лежат в самых разных банках и валютах по всему миру, и таким образом будущие клиенты «Соникард» могут убедиться, что система действительно работает, мгновенно переводя сбережения откуда угодно, куда угодно и конвертируя их из чего угодно в доллары, Чака не убедили. Ну не убедили, и все тут! Никто не раздает деньги без умысла. А еще настораживало ограничение — снимать наличные или покупать товары по этим «пробникам» можно только в течение шести часов — с одиннадцати утра до пяти пополудни шестого июля. После пяти все они будут заблокированы и превратятся в мусор. Почему? Опомнились и решили сэкономить? Ясное дело, что любая реклама — это клубок более или менее легальных финтов и хитростей. И все-таки как-то это подозрительно выглядит. Кредитка с вполне приличной суммой всего-то на шесть часов. И как проследить, кто снимает двести семьдесят баксов, а кто нахапал карточек и тянет из банкомата уже третью тысячу? А уж какой будет ажиотаж… Полиции работы прибавится непременно. Они, наверное, и рады бы все это безобразие прекратить прямо сейчас, зарубить, так сказать, на корню, да не могут. Кампания разрешена мэрией. За взятки, конечно. Еще бы! Если фирма так сорит деньгами, сотня миллионов на взятки для нее не проблема.
Чак вздохнул и украдкой взглянул на часы. Без двух минут одиннадцать. И все-таки настороженность настороженностью, а деньги есть деньги. Чак вынул из кармана три «пробные» карточки с красным кружком. Одну ему буквально всучили вчера вечером, в двух кварталах от Таймс-сквер, пока он ждал клиента. Это была первая встреча с напористыми студентами-распространителями. В тот раз Чак не поверил ни единому слову, но карточку все-таки сунул в бардачок. Мало ли? Вторую ему подарил клиент, севший в машину на 42-й улице неподалеку от Центрального вокзала. Беседа с пассажиром оказалась вполне содержательной, но упрямый нью-йоркский таксист все равно не поверил в грядущую «кредитную революцию» и заставил клиента расплатиться наличными. Тот заплатил, даже с двойными чаевыми, и еще оставил Чаку карточку. Третью кредитку засомневавшийся таксист вытребовал сам, когда притормозил, проезжая мимо распространителей по Ист-Ривер драйв. Зачем? От жадности, наверное. Ведь сколько ни сомневайся, а свербит где-то там внутри: не останься в дураках! Если это туфта, никто ведь и не узнает, что ты тоже участвовал в грандиозном лохотроне. А если это реально, ты за здорово живешь получишь восемьсот десять баксов. Не так уж много, но почти как хорошая дневная выручка.
Одиннадцать! Сейчас все станет ясно. Кто кого надул или, наоборот, — облагодетельствовал. Чак уже давно решил, как поступит с кредитками. Одну он заранее сунул в сканер счетчика. Если не сработает, то, во-первых, никто и не узнает, а во-вторых, не придется совершать лишние телодвижения. Вторую он планировал использовать чуть позже. Прокатиться до банкомата, где не будет большой очереди, и получить наличные. А третью можно потратить на подарок сыну. Он давно просил новые кроссовки, с этими, как их, черт… гелевыми ролл-вставками, которые позволяют по желанию либо кататься, как на роликовых коньках, либо ходить, как обычно. Последнее, конечно, маловероятно. Чак усмехнулся. Он отлично помнил себя в таком возрасте. С наступлением лета ролики заменяли обувь окончательно и бесповоротно, а осенью, с началом школьной учебы, приходилось заодно и снова учиться ходить. Теперь же подросткам вообще ничто не мешает круглый год носиться по городским тротуарам, обгоняя плетущиеся в пробках машины, соскальзывая прямо по перилам в подземку или устраивая массовые заезды на просторах площадок старых доков в Вест-Сайде. Заблокировал вставки — и ты обут в нормальные кроссовки, разблокировал — ты на роллерах, причем с таким фантастически низким трением качения, что одного толчка хватает на сотню футов по любой более-менее ровной поверхности. И ничто не может испортить наслаждения от этого почти полета, пусть и в сантиметре от земли. Ничто, кроме осенней слякоти или снега, который нью-йоркской зимой нет-нет да выпадает, несмотря на глобальное потепление…
Но это все лирика. Пора! Чак ткнул в пиктограмму «оплата». На экране счетчика высветилась надпись «платеж произведен» и сумма… двести семьдесят долларов! «Кредит исчерпан. Спасибо, что воспользовались услугами „Соникард“». Чак шумно выдохнул и вынул кредитку из сканера. Надо же! Выходит, напрасно брюзжал и сомневался? Чак ощутил, что чуть выше потертого водительского сиденья начался легкий зуд — предвестник «золотой лихорадки». Он включил «драйв» и вывел свой старенький «Понтиак» на проезжую часть. У всех намеченных банкоматов стояли длинные очереди, а у обочин негде было припарковаться. Чак проехал несколько кварталов и негромко выругался. Везде одно и то же — толпы граждан, возжелавших «бесплатного сыра». Или, как сказал бы Олег, коллега с Брайтон-Бич: herova tucha haliavshikov. Чак нервно посигналил подрезавшей его дамочке на миниатюрной «Хонде». Ей-то на этом японском пуфике место у обочины нашлось. «Как же поступить? Не на Лонг-Айленд же ехать!» Зуд превратился в ощутимое беспокойство. Времени для получения денег оставалось предостаточно, и все-таки. Нет, в крайнем случае, можно было «слить» все три кредита в свой же счетчик, но что, если хитроумная система «Соникард» посчитает это нарушением правил и заблокирует два «лишних» перевода? Распространители не уточняли, может ли один человек воспользоваться несколькими кредитками, но логично предположить, что об этом условии не говорили, поскольку оно было слишком очевидным. Чак всегда гордился тем, что он человек осторожный, практичный и предусмотрительный. Его поэтому и грабили меньше других, и платить не «забывали» — такие вещи Чак просчитывал заранее, еще не посадив клиента, уже видел, что он за фрукт. И в прочих делах опытный таксист придерживался тех же принципов — лучше все предусмотреть и продумать, чем рисковать и терять деньги из-за собственного легкомыслия. Но сейчас опасение потерять пять сотен потихоньку подменяло собой все привычные установки.
Чак повертел головой. Заправка! Если залить под горловину, выйдет как раз почти на три сотни. Отличная идея! Чак свернул на 23-ю улицу и, постепенно выбираясь из тени небоскребов, покатил на запад в сторону Гудзона, к ближайшей заправочной станции. По правой стороне улицы ближайшая заправка располагалась только на пересечении с Десятой авеню, и Чак доплелся до нее лишь через полчаса. Пробки на Манхэттене были обычным делом. Улицы ведь не резиновые, а вертолеты-эвакуаторы в Нью-Йорке недолюбливали. Формально потому, что эвакуация считалась делом небезопасным. Но Чак считал, все потому, что вертолет-эвакуатор «kozel» — изобретение русских. А если перефразировать известную реплику, из России разве может быть что-то хорошее?
Под козырьком с голографическими вывесками «Шеврон» машин было немного. Ну, может, на десяток больше, чем обычно. Чак пристроился за вороным «Мерседесом» и присмотрелся. Заправщики в красно-зеленых куртках и бейсболках работали быстро и все как один чиркали по сканерам кредитками с красным кружком. «Не один я такой умный, — усмехнулся про себя Чак. — Зато расторопный».
Он оглянулся. За ним стремительно рос длиннющий хвост. Чем собираются рассчитываться эти автолюбители, было ясно, как день.
Заправленное под завязку такси Чака снова нырнуло в поток и, немного проехав, прижалось к обочине. Для приличия следовало посадить хотя бы одного клиента. Заодно и немного остыть. Пока все складывалось очень даже удачно, но терять голову и бежать в ближайший спортивный магазин за подарком сыну не следовало. До финальной сирены пять часов, а купить «кросс-роллы» можно где угодно. И чем дальше от центра, тем дешевле.
