Владимир Подольский - На пороге
Вся эта процедура заняла два дня и к исходу недели из Москвы выехала колонна возглавляемая «Байкалом» Павла. За ним следовали два тентованных грузовика и микроавтобус «Газель». Замыкал колонну Сергей в компании с Петром на своём внедорожнике. Пётр решил поехать, чтобы принять участие в оборудовании лаборатории с сугубо инженерно-технической точки зрения.
«А то, вы там фазу на ноль без меня посадите!» — шутил он.
К сожалению, поездка, так лихо начавшаяся, не обошлась без досадных происшествий: на полпути к Троицку, а это около 500-от километров, «Газель» вдруг заглохла, и никакие старания водителя её завести так и не привели к успеху. Похоже, у автомобиля «призывного возраста», как горько пошутил её водитель, вышло из строя зажигание. Попытки ремонта на месте, даже с участием профессионального автомеханика — Павла, не привели к успеху. Пришлось брать её на буксир и тащить в ближайший сервис. Вместе с ремонтом это заняло почти целый день.
Так что к Троицку подъезжали не днём, как планировалось, а глубокой ночью. Пообщавшись по радио, решили поставить машины пока во дворе башни, а грузчиков заказать наутро. Уже скоро должен был показаться поворот на Троицк, как телефон Павла Васильевича вдруг запиликал мелодию из старинных «Звёздных войн». Павел нажал кнопку и сказал «алло», но вместо голоса Веры Степановны услышал только шум, треск (ему показалось, что это выстрел), женский крик и рычание.
— Алло! Вера, что случилось? Вы меня слышите? — прокричал Павел в трубку, но ему никто не ответил, а шум и крики продолжались.
Тогда Павел бросил телефон, схватил тангенту радиостанции, поднёс её ко рту и, одновременно нажимая до предела педаль акселератора, сказал спокойным голосом:
— Сергей, Пётр! У нас беда, ведите колонну, я вперёд!
— Что случилось, дядя Паша? — отозвался сейчас же Пётр.
— Потом! Езжайте не спеша. Нужно будет — вызову.
Как жалел сейчас Павел, что отправился в Москву не на любимой своей «Тойоте»! Но и понукаемый взволнованным водителем «Байкал» летел если не как птица, то, как огромный блестящий майский жук, мигая фарами и сигналя. Впереди показался поворот на Троицк. Постовой ДБ-шник, вовсе не ринулся пресекать такое явное нарушение правил движения, но наоборот, вышел на встречную полосу и перекрыл поток автотранспорта, давая Павлу беспрепятственно совершить левый поворот. В свете фар мелькнуло лицо Федотова.
— Спасибо, лейтенант, — пробормотал Павел, снова придавливая акселератор и напряжённо прислушиваясь к звукам, доносившимся из телефона.
Там слышались невнятные, на пределе слышимости голоса, а после абонент, и вовсе отключился, израсходовав, видимо заряд батареи.
Как ни в чём не бывало, светился красный сигнальный фонарь на его башне, но, въехав во двор через раскрытые настежь ворота, Павел увидел пожарную машину и две «Газели»: милицейскую и «скорую помощь». Пожарные уже сворачивались, а медики хлопотали около лежащей на носилках Веры Степановны, перевязывая ей правую руку и удерживая у её лица кислородную маску. Женщина порывалась встать и показывала куда-то левой рукой, а врач со шприцем в руках тихо её успокаивал.
Выскочив из машины, Павел проследил её жест и увидел в сторонке Барсика. Кот лежал на боку в луже крови, тёмной в свете фар, единственно освещавших двор. Он подбежал к носилкам, его, было, остановил милицейский сержант, но, узнав, пропустил.
— Вера! Как ты? Что случилось?
Ему ответил врач:
— С ней всё будет в порядке, нервное потрясение и ожоги. Сейчас я ввёл ей успокаивающее, и она заснула. На ваш дом напали бандиты, это всё, что я знаю. Мы сейчас отвезём её в больницу. Она просила помочь коту, — врач помолчал, — если ему ещё можно помочь.
Пока санитары закатывали носилки в «Газель», Павел и врач подошли к Барсику. Тот ещё дышал и при их приближении приподнял голову и зарычал, но тут же узнал Павла и потянулся к нему со стоном. Только на это хватило его сил и, со стуком уронив на асфальт голову, Барсик впал в беспамятство.
— Помогите ему, доктор!
— Я ведь не котовый врач, — доктор встал на колени и осторожно перевернул Барсика, — пулевое ранение в живот, большая кровопотеря, выходного отверстия нет, значит, пуля внутри. Нужна операция, только и это вряд ли поможет. Как жалко, такой красавец! Если хотите, только для вас, я введу ему наркотик, и он умрёт без мучений.
— Нет, он мой друг и я себе не прощу…
«Скорая помощь» гуднула, и врач встал на ноги, стягивая резиновые перчатки:
— Тогда в «Котопёс» везите. Правда, ночь сейчас…
— Спасибо, доктор!
Павел осторожно приподнял, как будто, полегчавшего, горячего Барсика и понёс его к своей машине. Уложил на сиденье рядом с водительским, и сел за руль. Что-то кричал и махал руками вышедший из башни милицейский майор, но Павел не обратил на него внимания и вслед за «Газелью» вырулил на дорогу, ведущую к Троицку.
Ведя машину одной рукой, Павел рылся в визитнице и наконец нашёл нужную карточку. Телефон ветеринара ответил после третьего гудка:
— Слушаю! — раздался в трубке спокойный, но сонный голос.
— Марат Рувимович?
— Да, кто это?
— Это Самсонов, помните меня?
— Конечно, Павел… Васильевич, что случилось?
— Не могли бы вы открыть клинику? Я уже еду. Очень срочно!
— Собачка, котик?
— Котик…
— Сейчас, только спущусь. Подъезжайте и заходите.
Павел был уже в городе и через несколько минут тормозил у здания, украшенного вывеской «Котопёс, ветеринарная клиника».
Марат Рувимович, пожилой ветеринар, возился с ключами. Наконец дверь открылась, и он жестом пригласил Павла заходить и заносить пациента. Пока доктор возился с сигнализацией, Павел с Барсиком на руках прошёл в операционную и положил еле дышащего, вздрагивающего кота на покрытый пластиком стол. Появился врач в белом халате и приступил к осмотру:
— Может быть вам выйти, Павел Васильевич? — предложил он, — посидите в приёмной…
— Нет, я тут посижу, если разрешите.
— Тогда сварите кофе, мне и себе. Кофеварка на столике сестры. Рана пулевая?
— Да!
Пока Павел занимался приготовлением кофе, Марат Рувимович осмотрел Барсика, включил на несколько секунд рентгеновскую установку, поставил коту систему с каким-то лекарством и обратился к клиенту:
— Поймите правильно, Павел Васильевич! Пулю я, конечно, извлеку, но шансов почти нет. Я даже не понимаю, как он до сих пор живёт, пуля прошла через брюшную полость, но кишечник не задела. Кровотечения почти нет. Нечему течь. После чего, пуля застряла в позвоночнике и разворотила его. И температура… Мой термометр показывает 50 градусов. Может он и врёт, но кот и на ощупь слишком горячий. Так, что делать?
— Делайте операцию доктор!
— Хорошо. — Врач взял телефон и, набрав номер, поднёс трубку к уху. — Полечка, с добрым утром!… А я говорю — уже «утром»! Быстро просыпайся и в клинику. Будешь ассистировать. Нет, кофе готовить некогда, тут попьёшь. Жду, золотая!
Доктор сменил систему, отхлебнул кофе и пояснил:
— Это, в основном, физраствор. А Полечка сейчас придёт, и мы приступим. Учтите только, даже в случае удачи, задние лапы у котика останутся парализованными.
Он приподнял Барсику веки, и ещё раз послушав его сердце и лёгкие электронным стетоскопом, констатировал:
— Кажется, ему лучше, это радует! Тоны сердца…
Тут быстро вошла девушка, видимо искомая Полина, кивнула Павлу Васильевичу, надела халат, и принялась мыть руки. Доктор обратился к ней:
— Полина, выстригайте брюшко вокруг отверстия, — тут он посмотрел на Павла и добавил, обращаясь уже к нему, — а вот теперь, пойдите, погуляйте. В вашей стойкости я не сомневаюсь, но вы будете нам мешать.
Павел кивнул и вышел на ночную улицу. Бесцельно погуляв около часа, достал телефон и позвонил в больницу справиться о Вере Степановне. Дежурная сестра сообщила ему, что с ней всё в порядке, она спит и до завтра не проснётся.
Несмотря на то, что много лет назад Павел дал себе зарок бросить курить и успешно его исполнил, в минуты переживаний ему хотелось затянуться. Он дошёл до киоска, где сонная продавщица вручила ему какую-то пачку. Он открыл её достал сигарету, но, вспомнив, что у него нет зажигалки, подошёл снова к киоску. В тишине запел мобильник.
— Да!
— Павел Васильевич! Это майор Евдокимов. Вам нужно срочно приехать домой дать показания! Где вы?
— Я в городе в клинике, — Павел не уточнил, в какой, — скоро приеду.
— Хорошо, мы вас ждём.
Павел дал отбой, но телефон снова ожил:
— Павел Васильевич! Приходите, мы закончили, — сообщил ветеринар.
— Иду.
В операционной было пусто, Барсика перенесли уже в «палату», где он лежал в большой «собачьей» клетке на матрасике. Трубочки двух систем впивались иголками в его переднюю и в заднюю лапы. Шов на животе был заклеен полоской лейкопластыря, попискивал датчик сердечного монитора.
