Виктор Орлов-Пушкарский - Конфликт интересов
Сев за автомат, я закрыл глаза и стал магическим зрением смотреть на остальных посетителей, чтобы понять как они играют. Все было очень просто, а вот на изучение самого автомата я потратил гораздо больше времени, в том числе игорная машина надувательства слопала пять жетонов, пока я не понял как мне ее обмануть.
Первая горка монеток зазвенела так неожиданно, что все посетители вздрогнули. Вытянулось лицо у охранника, а кассирша чуть ли не выпрыгнула из своей бронированной будки. Помещение наполнилось эмоциями жадности и зависти. Вторая порция монет была еще больше. Когда высыпался третий мой выигрыш, в помещении наступила тишина. Я также молча сгреб жетоны в собственный мешок и подошел к кассе, ожидая любой неожиданности.
Повезло... Никто не пытался меня остановить и выяснить как мне удалось обыграть систему три раза подряд. Пока я получал наличные деньги, охранник кому-то звонил и постоянно косился на меня. В свою очередь я настороженно прощупывал пространство, ожидая неприятностей. Пронесло... Выпустили меня без проблем, лишь попросили больше не посещать их заведение. Я мысленно поклялся больше не бывать у них.
Моих балбесов на месте не оказалось... задействовав «легавое» заклятье, я пошел по их следу. Плакать или смеяться я не знал, так как их след привел меня на перекресток, оцепленный отрядами местной Стражи. Стражники блокировали угловой дом, в котором находился банк. Меня не было всего полчаса, а мои товарищи уже успели вляпаться в неприятности. Я стоял за ограждением и вглядывался в здание банка. Магический взгляд не пробивал защитную завесу, наложенную Олерским. Инфракрасное зрение тоже не помогло. Плотно забаррикадировался... Не завидую я местному спецназу, если они сунутся в облако информационной блокады. В нем даже обычное зрение отказывает. Действует оно конечно не на всех и его можно нейтрализовать, да вот только кто это сможет сделать здесь и сейчас? Только я, наверное, но и то сомнительно — Олерский очень искусен в магии.
Мне было очень интересно, как мои товарищи выберутся из этой ситуации. Олерский и Грохард могли сбежать в любой момент, но, судя по всему, они и не собирались этого делать. Достав из «кармана» кольцо я вызвал Олерского на связь:
— Тёзка, ответь! Я вижу, что два кретина вляпались при попытке ограбить банк! Ответь же!
— Да ладно тебе. Мы хотим просто развлечься, — пришел мне ответ от этого безответственного мага. — Давай лучше к нам, у нас тут такие цыпочки в заложницах! А Грохард обещает, что скоро спецназ начнет штурм, так мы вообще в экстазе будем.
Я готов был рвать и метать... большей глупости я еще, наверное, не встречал. Олерский вел себя как какой-то недоумок. В его действиях не было никакой логики.
— Да ты совсем идиот? — взвился я, хотя и так знал ответ. — Ладно ты потомственный дебил, но Грохарда куда понесло? Вы же нарушаете не только местные законы, но и законы Империи!
Похоже мой последний аргумент возымел должное действие и по каналу мыслесвязи до меня дошел настоящий страх тезки.
— Вот, пятый угол! Да что же это я?! Сейчас будем в сквере!
Злой, как дракон во время брачного периода, я шел в «наш» скверик, где меня уже ждали Олерский и Грохард. Словно два нашкодивших котенка, они ссутулившись сидели на скамеечке, спрятав руки в карманах. Молча и без лишних предисловий я ударил Олерского ногой в голову. Он даже не стал закрываться. Голова с хрустом шейных позвонков мотнулась, как на веревке, и ударила в висок голову Грохарда.
— По имперским законам, я обязан арестовать вас и доставить в ближайшее представительство Гильдии Магов, — прошипел я, сжимая кулаки. — Или же доложить о вашем преступлении, если не в состоянии самостоятельно произвести арест. Радуйтесь, идиоты, что я сегодня добрый и ленивый.
— Извини, Хазар, мы больше не будем, — смущенно произнес орк, потирая ушибленную голову.
В это время Олерский регенерировал сломанные позвонки и разбитый висок. Он вообще предпочел отмалчиваться.
— Принимаю командование на себя! — рявкнул я на них. — За мной!
* * * *Впервые я почувствовал нехватку обще-магического образования, когда администратор в гостинице потребовал документы для регистрации: пришлось хитрить и изворачиваться пока Олерский не подсмотрел как выглядят местные удостоверения личности и не создал иллюзию таковых. Хорошо быть магистром, у которого целых три магических образования, мозги они запудривают играючи.
Снятый номер не вызвал у меня бурных эмоций и не произвел впечатление «императорского», как нас убеждал администратор. Где же это видано, чтобы «императорский» номер был без бассейна с проточной водой, без массажисток, живых птичек, рыбок и кустиков декоративного кайнаписа? Бассейн, правда, был, но без массажисток. С другой стороны, мне вообще было все равно где останавливаться, лишь бы местные не беспокоили.
— Чем займемся? — спросил Грохард, запрыгивая на кровать и качаясь на ней.
Кровать натужно заскрипела, но выдержала такое издевательство.
— Ура, товарищи! — заорал Олерский, добравшись до бара. — Я нашел выпивку. Сейчас закажем закуску, девочек и отметим победу над Орденом Рео'Ора.
— А чего праздновать, если без тебя разобрались? — спросил я, отобрав у Олерского уже открытую бутылку с каким-то спиртным напитком. Сделав дегустационный глоток я вернул ему бутылку. — Пятидесяти пяти процентный раствор спирта с добавками трав и кореньев. Разливай.
— От девочек лучше отказаться, так как я читал в журнале «Вокруг Мира», что не во всех мирах действуют институты Жрецов, — орк опять проявил неожиданную эрудированность, отчего мы с Олерским просто обомлели. — К тому же, у меня траур.
Вспомнил, наконец-то. А то ведь даже слезу не уронил, маньяк темнокожий.
— Понял, — многозначительным тоном сказал Олерский и наполнил три бокала алкогольным напитком. — Прошу к «поляне».
«Поляной» послужил стеклянный журнальный столик, к которому мы сдвинули кресла. Пока Грохард и Олерский обыскивали номер, пытаясь найти холодильник, я по телефону заказал еду на троих.
— Ну, за павших. Пусть та сторона будет для них раем! — произнес тезка и опрокинул свой бокал.
Орк поморщился, но выпил. Я не стал напоминать графу, что нетактично поминать умерших от магического оружия, упоминая ту сторону. Ведь они никогда не попадут в Посмертный Мир, так как их души были уничтожены.
...Посмертный. Сколько написано о нем, сколько сказок рассказывают детям на ночь, пугая их посмертной жизнью. «Учись, внучок, только на отлично, трудись, не покладая рук, иначе на той стороне тебя будет ждать несчастье». Примерно так, наверное, говорят бабушки своим внукам. Внуки вырастают и вовсю стараются, развивают силу воли, так как трудно забыть детские сказки, когда их правдивость доказана магами, сходившими в Посмертный Мир. Только так и можно называть этот мир, когда путешествуешь в него при жизни. Выражение «та сторона» употребляется только в том случае, когда кто-нибудь умирает...
— Жалко отца, — сказал орк и раскурил местную сигару. — Деду было больше двухсот пятидесяти лет, и он не боялся смерти, так как считал, что исполнил свое предназначение. Он даже не собирался обращаться к магам, продолжая стареть, а вот отец не был готов.
— Послушай, а как так получается, что у тебя с дедом такая большая разница? — спросил Олерский. — Он чего, от женщин прятался?
— Нет конечно, — усмехнулся орк. — Просто у нас так заведено, что в телохранители идут только пятые сыновья гвардейцев. Не каждый гвардеец удостаивается такой чести. Сначала дедушка не мог расстараться на батю, а потом и папа долго промахивался, наштамповав мне старших сестер. Но папа со своей задачей справился быстрее, так как у него было три жены, а у дедушки — одна.
Когда принесли обед, оголодавший орк смолотил все три порции, не сбавляя темпа. Мы же, наевшись еще в столовой «Цитадели Канора», были не голодны, но принесенную закуску отобрали у Грохарда, отложив ее для продолжения поминок.
Как и положено, поминки плавно переросли в беспредельную офицерскую пьянку. Бар пустел на глазах, так как стоило кому-то перебрать лишнего, как в ход вступало отрезвляющее заклятье. Напиться было практически нереально.
— Слушайте, а давайте вспомним наши самые невероятные сексуальные подвиги и похвастаемся друг перед другом, — предложил Олерский. — Спорю, что моя история окажется самой удивительной.
