Владимир Скачков - Серебряный дракон
— От этого не легче, — в сомнении покачал головой Нафи.
— Знаю... — Я и не думала, что они так легко согласятся нам помочь. — Из нижнего города можно туда добраться?
— Нет, через реку есть один ход у гномов, но там не пройти. Охрана на той стороне сильная. — Кажется, это сказал все-таки Нуфи.
— Так я и думала. Придется пробираться по поверхности. Действуем так: вы помогаете проникнуть в башню и прикрываете тыл, а мы разбираемся с колдуном. Вопросы есть? Все понятно?
—Да.
— Нет.
— Угу.
— Вот и договорились, — усмехнулся Арс. — Выступаем в полночь.
— Нам надо посовещаться, — хмурясь, произнес один из братьев.
— Да пожалуйста, сколько угодно, — разрешила я добродушно, — только к ночи закончите.
Братья с кислыми минами отошли от нас в дальний угол и зашептались. Только я все равно слышала их беседу, даже не напрягаясь.
— Ты что, Нифи, собираешься идти с ними?
— Конечно...
— Сдурел?
— Нет.
— Но это же сам Мерзидох! Ты знаешь, сколько он народу сгубил?
— Не ори, услышат.
— Ну и пусть!
— Ты идиот, Нафи.
— Не груби старшему.
— Чем докажешь, что ты старший?
— Мама сказала.
— Она тебя с Нуфи перепутала.
— Сам ты все перепутал, Нифи! А ты, Нуфи, чего молишь?
— Мне сказать нечего, Нифи прав.
— Неужели?
— Да ты что, пророчество не читал?
— Ну читал, что с того?
— Действительно, Нифи точно заметил, ты идиот, Нафи.
— Не понял...
— Там же черным по белому написано...
— Что написано? Что?
— Да кто с ребенком пойдет, получит власть и деньги.
— Ты хочешь сказать...
— Тише, болван, не ори. Да это о ней говорит пророчество, неужели ты ничего не понял?
— Не верится мне что-то...
— Сам посуди, там как сказано?
— Как?
— Цитирую для глупцов: «Дитя наивное, одежд не носящее, убивает всех, кто на его пути встанет, не по злобе, а по натуре своей, и средств не выбирает... но может и пощадить кого, ежели надобность в том увидит...» Забыл, что дальше. Сам прочти снова.
— Может, ты и прав, брат.
— Прав, прав, и мы станем богатыми, если присоединимся к ней.
— А коробочку помнишь, Нафи?
— Ну.
— Ты сам пытался ее открыть...
— Как и все мы, но открыть-то ее невозможно...
— А она ее открыла, сечешь?
— Откуда ты знаешь?
— Сам проверил, наверху валялась, пустая...
— Да ты что!
— Правду говорю, она это. Нутром чую...
— Решено, братья, идем на Мерзидоха. И пусть нам сопутствует удача...
Я с интересом выслушала беседу братьев и призадумалась — может, и мне почитать пророчество? Оно же тут, рядом, руку протяни, только желание отсутствовало.
Орки разбрелись по залу и молча осматривали оружие. Достали ятаганы и дротики, Нафи протянул мне перевязь с дюжиной метательных ножей.
— Те самые, мы их почистили и наточили, думаем, пригодятся.
— О! Благодарю. — Я слегка изумилась.
Просканировав металлоискателем окрестности, я быстро нашла железный футляр от стилета. Он спокойненько лежал в ящике стола. Естественно, я его тут же извлекла. Открыт. Я захлопнула крышку, она снова открылась. Тогда я сняла стилет с цепочки и положила его внутрь на бархат. Крышка сама собой опустилась. Арс с любопытством наблюдал за моими экспериментами, братцы тоже подошли поглазеть. Я открыла футляр без всякого усилия, но стоило отпустить крышку, как она захлопнулась. Почесав затылок, я протянула ее Арсу.
— Попробуй открыть, — попросила я.
Мой подопечный честно пытался — ничего не получилось. Футляр взял один из братьев, результат оказался тот же. Тогда я снова открыла футляр и, удерживая крышку, спросила:
— Так, может, оставить его тут? Пусть Мерзидох удавится.
— Нет, нельзя, — Арс покачал головой, — вдруг колдун найдет способ открыть коробочку?
— Конечно, ты прав, — согласилась я.
— Прав — не прав, но такую возможность исключать нельзя. — Он извлек стилет и повесил его обратно мне на шею. — Принесем его колдуну, как и планировали.
— Хорошо, — кивнула я, отдала футляр орку, кажется, Нафи, и спросила: — Парни, а где Гром откопал его?
— Пару лет назад, — принялся рассказывать Нафи, — появился в подземном городе один гном...
— Нет, не гном, он был орком из пустыни, — поправил его другой орк.
— Нет, вы оба не правы, это был человек, — вмешался третий брат.
— Стоп, стоп, — я прервала возможную перепалку по поводу расы гномооркочеловека, — оставьте это, важна суть. Дальше рассказывай, Нафи.
— Я и говорю, — орк исподлобья посмотрел на братьев, — появился один... субъект, многие его считали святым...
— Так он и был святой! — горячо выкрикнул его брат. — Самый что ни на есть.
— А я что, против? — набычился Нафи.
— Мужики, хватит препираться, — вмешался Арс, — говорите суть.
— Тогда я закончу, если нет возражений, — произнес Нафи, окинув всех взглядом.
Возражений не последовало, и он продолжил:
— Гром частенько беседовал с ним, как бы благоволил святому, помогал ему деньгами, втирался в доверие. Часто они сюда приходили, что-то искали... Но месяц назад святой исчез, а у Грома появился вот этот железный футляр, который он безуспешно пытался открыть, даже гномов приглашал.
— Куда делся ваш святой? — спросила я, уже догадываясь, что дело тут нечисто.
— Убил он его, — хмуро сообщил один из братьев, — задушил, прямо в этом зале, а тело закопал в дальнем коридоре, куда никто не заходит.
Все замолчали — убийство святого человека (пусть гнома, орка, гоблина — все едино) никому не по душе. А я отметила, что о его пророчествах орки не упоминают, ну и ладно, я спрашивать не буду, хотя и интересно, что там про меня написано, посчитала неэтичным узнавать о самой себе.
Орк продолжал крутить в руках футляр, а мне пришла в голову интересная мысль, которую я и принялась осуществлять. Я подошла к серванту, мужчины с любопытством следили за моими действиями, и, выдвинув ящик со столовыми приборами, открыла третий глаз. Уверенность, что там есть что-то необычное, оправдалась, и я увидела сверкающую слабой магией вилку. Кто бы мог подумать?
— Дай мне футляр, — попросила я орка.
Он подошел и протянул мне железную коробочку. Я для чистоты эксперимента положила в нее обычный столовый нож, попробовала закрыть — фигушки, не получилось. Тогда я взяла волшебную вилку, на вид такую обычную, медную, с зеленоватым налетом. Но стоило ей оказаться в руках, как тут же у меня проснулось неуместное желание перекусить хоть чем-нибудь. Я поднесла вилку к глазам и... оказывается, не все способности меня покинули...
Восемь серых, пыльных шатров тесно прижались друг к другу, отгораживаясь от необъятной, плоской, как стол, степи. Невдалеке пасся табун. Лошадей стерегли большие черные псы, которые вроде бы лениво поглядывали по сторонам, а на деле высматривали — не подбираются ли степные волки или львы. Один шатер располагался чуть в стороне — это было жилище шамана.
Немолодая женщина медленно шла, шурша пожухлой травой, выжженной беспощадным южным солнцем и высушенной ветрами. Заходящее солнце слепило ее, больные глаза слезились от налетавшего ветра. Не дойдя до шатра шамана, женщина опустилась на колени и отдала земной поклон.
— Великий, — произнесла она хрипло, — он опять ничего не ест. Твои снадобья не помогают.
Полог шатра откинулся, сморщенный от прожитых лет старик высунул почти лысую голову.
— Скверно... — Скрип его голоса испугал бы и ворона и стервятника.
— Помоги, Великий, — женщина с мольбой и болью посмотрела на старика. — Я все отдам, лишь бы Мансик начал кушать.
— Принеси мне ложку. — Шаман обратил лицо к покрасневшему солнцу и добавил: — Металлическую.
Полог опустился, из шатра послышалось ворчанье шамана. Женщина заплакала, уж она-то знала, что ложки у всех в стойбище деревянные, других нет.
Тихое всхлипывание привлекло внимание шамана, он опять высунул голову.
— Иди к одноногому Хрумну, — посоветовал старик, — может, у него что осталось от былых грабежей.
Вытирая грязным рукавом слезы, женщина поспешила подняться, пока шаман не осерчал...
Старый наемник долго рылся в вещах, но ложку так и не нашел.
— Есть вилка, медная, — проворчал Хрумн, — мне она не нужна, бери.
Женщина схватила вилку и стремглав кинулась к шаману.
— Вилка так вилка... — Старик не удивился. — Только следи, чтоб Мансик глаз себе не выколол. Утром придешь...
Оторвав взгляд от вилки, я увидела перед собой трех аппетитных поросят. В животе забурчало, неожиданно потекли слюнки, я шумно сглотнула и облизнулась. Один поросенок отскочил от меня шагов на пять, как ошпаренный, другой стремглав сиганул к выходу, а третий съежился, закрыл мордочку копытцами и замер.
