Валидуда Анатольевич - "На задворках галактики"
Исследовательские работы Оракул торопил всеми способами. И всё бы хорошо, но воздействовать на бойцов приходилось посредством Морошникова. Полковник – единственный офицер в отряде и так обернулось, что в отсутствие генерал-лейтенанта Острецова он в глазах солдат и унтеров был законным воинским начальником. Общий язык с Морошниковым Оракул нашёл довольно быстро – в первый же день сотрудничества, тот к сложившемуся в отряде положению отнёсся философски. А положение состояло в том, что Оракул, будучи самим Хромовым назначенным начальником экспедиции, числился в Главразведупре вольноопределяющимся. При этом он был вольнопёром в чине рядового. Оракула это вполне устраивало, присвоение звания равно как и зачисление в штат Главного разведывательного управления он считал данью формализму. Однако неожиданно для него армейская действительность породила проблему субординации. Во-первых, он не носил форму, во-вторых, солдаты просто не воспринимают его, вольнопёра-рядового, в качестве прямого командира. Обращаются к нему уважительно и даже по имени-отчеству, но по всему видно, что как своего не воспринимают. В принципе, на это Оракул мог бы и начхать, но ситуация чем дальше тем больше мешала выполнению поставленных задач. С этой проблемой он напрямую столкнулся на третий день, вот тогда-то и пришлось давать указания через Морошникова.
Острецов провёл на раскопках трое суток и когда прибыл "Владимир" авиаотряда "Юг", приказал загрузить пару тонн драгметаллов для, как он выразился, лабораторного исследования. Может это была шутка, а может он сказал это на полном серьёзе, мало ли, вдруг золото или платина не той пробы. Но скорее всего генерал решил предоставить начальству часть добычи в качестве наглядной демонстрации. Артефакты он решил не брать, опасаясь перехвата транспортника авиацией Островного Союза. Даже малейшую возможность попадания артефактов в руки островитян генерал считал необоснованным риском.
Решение проблемы вывоза ценностей Острецов нашёл через несколько дней. В этом ему помог сам мёртвый город, вернее раскопанное убежище. Счётчики радиации переставали сходить с ума уже на глубине тридцати метров, конечно, не везде переставали, но безопасных мест хватало. На отметке минус 115 фон отмечался на уровне естественного и после многочисленных проверок Оракул во многих помещениях разрешил снимать защитные костюмы. Острецову он доложил об этом, когда тот находился в Светлоярске.
И генерал действовал незамедлительно: отныне отдых и приём пищи, после согласования с Оракулом, он приказал проводить в безопасных помещениях. В тот же день из хранилища в шлюп загрузили первую партию иридия и все найденные артефакты. И всё это, вместе с ранее обнаруженными золотом и платиной, доставили через орбиту в столицу. Точнее под столицу – на объект Л14/6. Обратным рейсом шлюп доставил взрывчатку, противопехотные мины, пулемёты, боеприпасы, мотоциклы, дополнительные запасы воды и пайков, приборы наблюдения. И как оказалось, весьма вовремя.
Если в первые дни экспедиции подыграла погода – с экваториальных широт пришёл мощный циклон и на море разразился шторм, после которого на несколько суток зарядил обложной дождь, начисто лишив эскадру островитян возможности вести воздушную разведку, то последние два дня стояла ясная лётная погода. Острецов и Оракул форой во времени воспользовались сполна: успели загрузить и отправить в столицу вторую партию иридия – всё, что нашли в хранилище. И собственно, на этом задачу экспедиции можно было считать выполненной. Но тайны убежища оказались слишком неодолимой силой, и в первую очередь их заинтересовали туннели, что проходили под морским дном. И работы закипели с новой энергией. Бойцы "прогрызали" путь вниз, появлялись новые находки и новые загадки, и вскоре обнаружилась работающая шахта безинерционного лифта.
Оракул не один час потратил, выясняя за счёт чего производится энергопитание лифта, но загадку так и не решил. Долго возиться с ней не позволял ресурс времени и, отложив выяснение этого вопроса на потом, он вместе с группой разведчиков спустился лифтом на отметку минус 207 метров. И нежданно-негаданно попал в помещение, вернее огромный подземный комплекс, поделённый на множество секций. Комплекс представлял собой нечто вроде транспортного портала. Всё, что в тот день открылось его взору, сильно напоминало станцию пневмоподземки, какие имелись на планетах практически всех галактических держав. С той лишь разницей, что станция оказалась просто гигантской, её и станцией-то назвать язык не поворачивался. Позже с его подачи её стали называть транспортным порталом, а ещё чаще просто порталом.
Азарт начальника экспедиции заразил и Морошникова с бойцами. Людей и до этого не слишком подгонять приходилось, все работали на совесть, а когда солдаты прониклись перспективой использования портала, взялись за дело с утроенной энергией. Но отпущенное благоприятствующим циклоном время вскоре закончилось, в процесс исследования вмешались островитяне и ясная погода. И вот вчера вечером в небе заметили гидроплан. А спустя два часа ещё один, тот прилетел точно на раскопки и с первого же захода сыпанул шестью стокилограммовыми бомбами. Ни предупреждений, ни требований от островитян так и не последовало. Просто взяли и отбомбились, тем самым давая понять, что церемониться с кладоискателями, кем бы они ни были, не намерены. По счастью, от бомб никто не пострадал, но одна сотка точно накрыла бульдозер и взрывами повредило три грузовика.
Не теряя времени, полковник Морошников сразу же приступил к минированию раскопок и приказал на всякий случай оборудовать стрелковые позиции и наблюдательные пункты. Это если у островитян не найдётся достаточно солдат и техники для десанта. В этом случае полковник рассчитывал отбить штурм и выиграть время. Ну а если десант будет массированным, а в данных условиях таковым можно считать две-три роты морской пехоты, то придётся взрывать входы, делать завалы и ждать деблокирования извне. В том, что генерал Острецов приложит все силы на устранение препятствия в виде морпехов ОС, полковник не сомневался.
Оракул же всю ночь изучал портал и только под утро позволил себе пару часов сна.
…Часовой у лифта взял на караул. Оракул кивнул и вошёл в кабинку. Десять секунд и лифт поднял его на нужный уровень. Остальную половину пути он преодолел пешком и с помощью подъёмной люльки.
Поверхность встретила утренней мглой и рваными полосками тумана, лениво разгоняемого слабенькими порывами ветра.
Канонерская лодка "Бомбардир" шла вниз по реке малым шестиузловым ходом. Из-за тумана видимость не превышала сотни метров и командир канонерки капитан-лейтенант Рийн предпочитал понапрасну не рисковать. Посты наблюдателей удвоены, их задача – попытаться вовремя заметить опасную отмель, если вдруг в лоции вкрались ошибки. Капитан-лейтенант не очень-то доверял старой карте, составленной около сорока лет назад. За эти годы фарватер мог измениться, а наскочить на мель он не имел права. Ему бы этого не простили. На кону стояли заветные корвет-капитанские крылышки, а то и карьера. Причём, успешная карьера. Ведь командовать кораблём, хоть он всего лишь старая тысячетонная канонерка, в его положении можно считать удачей. Карьеру Рийн делал собственным трудом и упорством, не имея хороших связей и патрицианского происхождения.
Река на картах именовалась Селеной, название долгое время считалось неофициальным, данным кем-то из исследователей лет пятьдесят-шестьдесят назад в честь то ли жены, то ли дочери. Однако название закрепилось, Островной Союз активно изучал и по возможности осваивал Южный материк, а называть реки и территории по номерным индексам было не очень удобно.
В этой части материка Рийну бывать не доводилось, "Бомбардир" чаще ходил по верховьям рек в незаражённой местности или стоял на рейде в Порт-Никеле, где по округе разбросаны шахтёрские посёлки. А здесь, в водах Селены, Рийну откровенно не нравилось. Мало того, что берега и речную перспективу скрывал туман, так ещё и всё на корабле наглухо задраено, а экипаж вынужден носить защитные костюмы. Кроме того, после выполнения задания придётся отводить корабль в сухой док Порт-Никеля и ждать пока его дезактивируют.
"Чёртовы гробокопатели!" – вновь и вновь злился Рийн. Надо же было им припереться сюда во время его похода, когда "Бомбардир" включили в состав патрульной эскадры! А в самой эскадре кроме его канонерки не нашлось ни одного корабля, способного пройти по Селене. Лёгкий крейсер "Данвер" и эсминцы обладали слишком большой осадкой, противолодочный "Сортроп", на борту которого базировалась эскадрилья гидропланов, тоже рисковал крепко застрять в этой проклятой реке. Оставались только "Бомбардир" и корветы. Последние, хоть и имели даже меньшую осадку, для операции не годились, их вооружение состояло из бомбомётов и двухдюймовых зениток. Морпехам могла потребоваться артиллерийская поддержка, это понимали все старшие офицеры эскадры, ведь в прошлом бывало предостаточно случаев, когда под видом частных кладоискателей орудовали хорошо снаряжённые военные экспедиции. Канонерка капитан-лейтенанта Рийна подходила для прикрытия морских пехотинцев как нельзя хорошо: три башни строенных пятидюймовых орудий, способных вести огонь на дальности девяносто пяти кабельтовых, сокрушат любого сухопутного противника. "Бомбардир" мог разнести вдребезги всё что угодно, лишь бы цель находилась в пределах семнадцати с половиной километров. А по данным авиаразведки, лагерь кладоискателей располагался от реки почти вдвое ближе.
