Игорь Огай - Прорыв осады
– Ну а что? Может, так и лучше. Анубис, царство мертвых… Заплести ему извилины сейчас пара пустяков. Пусть падает ниц и выкладывает что нужно.
– Не упадет, – неожиданно для самого себя выдал вдруг Павел. – А если упадет, то прикинется. Он же сейчас издевается над нами. Так, как может.
– Ага, – подал от двери голос Сергеев. – По-древнеегипетски.
Потапов снова вздохнул, качнул головой.
– Ладно, молчите все. Толка как от козла… – он придвинул микрофон и четко проговорил: – Здесь нет шатра Осириса и сорока богов. Мы – люди, как и ты. Другие люди. Но мы все-таки можем умерить твою боль, если терпеть нет сил.
Все-таки это было очень неудобно – разговор через двух переводчиков. Ответ на русском зазвучал только через минуту:
– Нет сил, – подтвердил контактер. – Но я скиталец Анубиса.
Видимо, это следовало понимать так, что помощь пока не нужна, и Потапов продолжил:
– Ты помнишь, как попал… в наш мир?
– Как и прочие скитальцы. Толстый Тутмос вонзил меч в мое ложе, и я умер для верхнего мира. Только так можно ступить на тропы царства Осириса.
Филиппыч скептически хмыкнул, подозревая в сказанном лишь игру речи.
– Вполне может быть, – не оборачиваясь, отозвался Шеф. – Каждая раса пробивает проколы по-своему… И по-своему трактует результат. Тропа Осириса ничуть не хуже межвероятностного канала.
– Да мне плевать на эти тропы! – неожиданно высказался Семен. – Не до них сейчас. Лучше пусть скажет, был на том складе ящер или нет?
Микрофон был не слишком чувствительный, но Филиппыч говорил громко, и артефакт атлантов послушно завибрировал, озвучивая на древнеегипетском обрывки фраз.
– Бестолочь, – прокомментировал Шеф через плечо, шипя, словно смарр.
Контактер прислушался к переводу, непонимающе моргнул пару раз. Потом, видимо, сложил два и два и произнес:
– Жрецы готовят нас предстать перед богами, но они ошибаются. Хранитель ложа прав. Здесь не живут боги, а вы не слуги Анубиса. Те могут быть жестоки, но не так бессмысленно.
– Что они хотели от тебя? – произнес Шеф. Уточнять, о ком речь, он уже счел излишним. – Какие вопросы задавали?
Египтянин покачнулся, мотнул головой и окончательно откинулся на подушки. Запас сил, должно быть, был не бесконечен даже у божественных скитальцев.
– Они ничего не хотели, – выдавил он, прикрыв глаз. – Ничего не спрашивали. И ни за что не наказывали, потому что не обвиняли.
– Ну вот последнее как раз спорно, – заметил Филиппыч, тщательно регулируя свою громкость. – Могли бить просто за то, что чужак.
– Или чтобы поторопить нас, – вставил Павел.
– Каким образом? – осведомился Шеф. – Мы не ящеры. Возможно, где-то в здании есть аппаратура, позволяющая уловить эмоциональный всплеск, но мы ее пока не обнаружили.
– Бандиты могли этого не знать, – произнес Сергеев. – Ну и… мы же без всякой аппаратуры знали, что парня скорее всего убивают.
– Чушь, – фыркнул Филиппыч. – Им было что-то нужно конкретно от него.
Он кивнул на контактера, все больше утрачивающего связь с реальностью.
– Тогда все очень плохо, – произнес Павел. – Получать информацию, ничего не спрашивая, могут только смарры. Ящер просто высосал память, а потом отдал быкам на растерзание.
– Тогда почему деликатничал, сберег сознание? – агрессивно возразил Филиппыч. – Почему не убил попросту, когда закончил?
– Чтобы мы сумели его заполучить, – отозвался Шеф. – Причем с боем, в уверенности, что нам крупно повезло. Иначе Паша с Федей сейчас здесь не сидели бы.
– То есть… – Семен отчаянно почесал в затылке. – То есть теперь мы работаем по этой версии. Смарры в городе.
– Понимаю, не хочется, – Шеф кивнул. – Не хочется снова быть в положении слепых щенят. Но по-другому в интригах ящеров не бывает. Так что ж теперь, сложа руки сидеть?
Ноутбук исправно шуршал диском, а брусок орихалка что-то бубнил на древнеегипетском. Но контактер уже не прислушивался. Теперь он просто натужно дышал, не открывая глаз и комкая дрожащими пальцами ткань халата на груди.
Шеф поднялся, взял с подоконника какой-то обрывок бумаги с торопливыми корявыми буквами. Прочитал внимательно, едва не шевеля губами. Потом подошел к капельнице, подкрутил что-то. Снова сверился с бумажкой и удовлетворенно кивнул.
– До вечера продержится. А там Федоровна обещалась… И нечего кривиться, без нее не выходим.
Филиппыч показательно вздохнул два раза подряд и сменил тему:
– Караулить его будем?
– Незачем, – отрезал Шеф. – Еще неделю на ноги не встанет. К тому же – некому. Пехоте работать. Нам с тобой – тоже.
Павел понял эти слова как инструкцию к действию и поднялся на ноги. Николай бросился собирать технику, но Шеф остановил:
– Оставь здесь. Пригодится.
– Хороший ведь ноут, – расстроился эксперт. – А пропадет?
– С чего вдруг? – удивился Филиппыч. – Разве только ты и вынесешь.
– У меня свой, – немедленно обиделся Николай. – Да получше этого…
Ответом его никто не удостоил. Только уже в коридоре Шеф придержал за локоть:
– Коля, напомни-ка мне свои приоритеты?
– Вероятностный процессор, – со вздохом отозвался тот. – Но я вчера ничего не успел, а потом еще брусок этот всю ночь паял.
– Хорошо, отоспись до обеда. Только Роману задачу на это время поставь, он, наверно, пришел уже. Свободен.
То ли эксперт рассчитывал на отгул, то ли обиделся за ноут. Так или иначе, не оборачиваясь и не сказав больше ни слова, он демонстративно проследовал к лестнице, не став ждать лифта.
– Павел, Федор, Семен, – произвел Шеф короткую перекличку, нажимая кнопку. – Какие э-э… соображения?
– Перебить быков и поджарить смарра, – брякнул Сергеев.
– Пнуть вчерашнего капитана из центрального, ознакомиться с вещдоками, при необходимости изъять, – предложил Филиппыч.
– Зачем? – не удержался Павел. – Теперь-то зачем?
– А чтоб не было. Про конспиративный режим забываем? Ни одного артефакта ментам.
Потапов покачал головой.
– Полезно, но второстепенно… Ты?
– Чего я? – удивился Павел. – Шеф, вы же знаете, если в городе ящер, он доведет задуманное до конца. Единственная возможность этому помешать – физическое уничтожение особи.
– Уверен? – весомо уточнил Шеф, первым шагая в кабину.
– А вы нет? Сколько раз мы ввязывались в интригу, столько раз нам казалось, что наконец-то обыгрываем их. Иногда даже гипербореям казалось. Чем кончилось, вы знаете.
Помянув гипербореев, Павел вдруг вспомнил про ночной визит главного дознавателя. Надо же, оказывается, он сумел напрочь забыть о ночном визите призрака. Все Сергеев со своей побудкой…
Уже почти открыв рот для чего-то вроде: «Кстати, о гипербореях», Павел замялся. Как-то совсем вдруг оказалось, что от полночного желания немедленно с кем-нибудь поделиться новостью не осталось и следа. И даже совсем наоборот, хотелось замять как что-то постыдное…
– Паша? – Шеф выжидающе уставился прямо на его приоткрытый рот. – Что-то хотел сказать?
Тот лишь мотнул головой, окончательно принимая решение. Ну а что, собственно? К текущим проблемам не относится, конкретики никакой. Очередное гиперборейское апокалипсическое прорицание. К черту все.
– Ладно, – Шеф задумчиво потер переносицу. – Значит, вы сейчас…
– На склад, – коротко изрек Федор.
– Куда? – удивился Потапов. – На какой склад?
– На тот, где вчера воевали. Осмотреться. Может, трупы остались, на трупах документы, улики. Личности установим – в десять раз легче будет.
– Вот, – Шеф поднял палец и посмотрел почему-то на Павла. – Слушай бывшего мента, Паша, он дело говорит.
– А я тогда в центральное УВД за вещдоками, – бодро сказал Филиппыч и попытался шмыгнуть из лифта, как раз остановившегося на первом этаже.
– Стоять, – негромко скомандовал Шеф, хватая его за рукав. – Нас с тобой Евгений Саныч ждет.
– Да пошел он… – брякнул Филиппыч. Но попытки вырваться не предпринял. – Я тебе зачем? Без меня бабки не сочтете?
– Не сочтем. Проверишь список, а то он и президента туда занесет со своим-то размахом. Федя, вы позвоните, как осмотритесь. Ну и если, не дай бог, чего – тоже.
Вторая поездка по одной и той же дороге обычно кажется вдвое короче, чем первая, если только она не случается в городе в час пик.
Еще более молчаливый, чем обычно, Федор вывел свою «машину-зверь» с фабрики в начале одиннадцатого. Потраченное на разговор с египтянином утро нельзя было назвать потерянным совсем уж бесцельно, но все же на те крупицы полезной информации, которые лишь обострили самые худшие подозрения, Павел предпочел бы потратить три минуты вместо без малого получаса. А уж если и задерживаться, то по более уважительной причине. Например – перекусить.
Сглотнув слюну, Павел припомнил аромат так и не выпитого контактером бульона, потом немногочисленную вчерашнюю закуску. И первая фраза для дорожной беседы созрела сама собой.
