Сергей Калашников - Последний полёт «Баклана»
– Так ты полагаешь, что уйдешь живым? – Актор продолжает взвинчивать себя.
– Всегда есть надежда, – скромничает Вир. – Тем более что четырежды это уже получилось. Ты ведь бывал под обстрелом, знаешь, каково это, – лукавит он. Слегка.
На сей раз пауза длится дольше. Наконец приходит сдержанный ответ:
– Пока не случалось.
По крайней мере, честно.
– Ой, – подрядовой продолжает «дурилку». – Поверь мне, ничего хорошего. Каждый раз что-нибудь ломается, а попробуй потом объясни интенданту, что белый рояль и шартайский ковер из салона действительно утрачены вследствие неизбежной в пространстве случайности, а не перевезены в твое имение. Знаешь ведь этих формалистов. Замучают бумагами.
Кажется, на том конце засмеялись.
– Ты веселый парень, – доносится, наконец, из динамика. – Жаль будет тебя убивать.
– Не говори ерунды, – Вира понесло. – Назови лучше свой любимый кабачок и назначь время. Я закажу твое любимое вино, и выпьем за встречу на твердом грунте, когда дождусь тебя от любимой женщины.
– Тогда уж лучше встретимся в твоем имении, – командиру «Звенящего» наконец-то надоело произносить угрозы. – Как, говоришь, оно называется?
Влип. Договорился. Но императрица уже набирает на терминале текст подсказки.
– «Роро». Это на Люсинде. Дворецкий будет в курсе, так что заглядывай, как окажешься в наших краях.
– Не дури мне голову, Цикловир! «Роро» принадлежит роду первых императоров. Ты слышал имя «Каяли»?
– Кто же его не слышал? Девичья фамилия моей жены, от нее и подарок.
– Ну и горазд же ты свистеть! Парень, их уже давно никого нет в живых.
– Тебя обманули, Актор. Моя Раомина, урожденная Каяли, сидит сейчас в кресле оператора управления артиллерией и готовит исходные данные для нашего с тобой огневого контакта, пока мы с тобой разговариваем.
Через три секунды динамики донесли звуки веселья, воцарившегося в рубках всех трех эскортов. Разговор не получился.
* * *Разговор не получился. Эскорты прямо по курсу, угловые расстояния между ними порядка полутора градусов. Полный ход. Отлично подрегулировали магнитные линзы, прекрасно сбалансировали корабль относительно продольной оси. Три метра в секунду за секунду. До проскока мимо противника около пяти часов. Относительная скорость в этот момент будет более пятидесяти километров в секунду. Это прикидка на случай, если неприятель пассивен. А кто его знает, как он станет маневрировать?
На каждом эскорте по одной торпеде и куча малокалиберных ракет. Применить лазеры или пороховые пушки в этом бою вряд ли удастся. Хотя «метель» из шрапнели и осколков ему навстречу эти ребятишки непременно попытаются пустить. Следовательно, рефлектор в бывшем центральном посту разнесут в дым и покорежат пакеты электродов, заботливо уложенные в центральной части корпуса.
А пока противника можно только попугать чем-нибудь непонятным. Например, выдвинуть поперечные консоли, предназначенные для разнесения датчиков оптического дальномера, сложенные в походном положении вдоль бортов, и одновременно моргнуть в бывшей рубке вспышкой освещения. Вроде как из суперлазера пульнули. Потом сложить консоли, снова выпустить и еще моргнуть.
– Цикловир, что за ерунду ты устроил?
– Ну, слушай, Актор, так нечестно. Мы ведь уже начали войнушку. Или я тебя неверно понял?
– Начали, конечно. Вот я и спросил.
– Так не буду же я тебе объяснять, чем собираюсь по тебе вдарить. И вообще я занят. Мы тут биссектрису на ось наматываем.
– Директрису, деревня! И не наматываем, а натягиваем, – командир «Звенящего» цитирует старый армейский анекдот.
– Да, мне уже доложили, – в тон шутке откликается Вир. – Будь другом, зашторь свою оптику, я тебя сейчас подсвечу.
– Эй, погоди! У меня на вантах тельняшки сохнут. Сейчас пошлю наряд, чтобы сняли, а то поджаришь их до потери полосатости, – откровенно ржет командир эскорта.
Пока суд да дело, расстояние сократилось, и пушки главного калибра обработали все три цели в расчете на стабильность их траекторий. Расстояние запредельно, но по паре сотен снарядов на каждую цель уже выпустили. Это стаканчики с металлической крупой. При равномерном движении по инерции эта крупа рассеивается очень медленно. Сначала она движется за счет ничтожных напряжений, возникших в ней под действием силы, вытолкнувшей снаряд из ствола. Происходит «распрямление» кусочков. А потом редкие хаотические столкновения потихоньку расталкивают этот комок в облачко. Редеет оно медленно, но на расчетном расстоянии встречи с целью имеет предполагаемую плотность одна крупинка на квадратный метр.
Вероятность поражения цели хотя бы одной крупинкой по оптимистической оценке имеет величину почти целый процент. Это, если противник не включит ходовые двигатели. А включать их ему невыгодно. Не в его интересах наращивать скорость расхождения, это неудобно для ракетного оружия, потому что сокращается время, отпущенное на принятие решения автоматикой наведения и на маневрирование снаряда после пуска двигателя.
– Слушай, парень! Мои датчики так и не обнаружили признаков работы твоего лазера, – не унимается Актор. Похоже, веселье в рубках эскортов достигло своего апогея.
– Прицел сбился, – продолжает зубоскалить Вир. – Этот новобранец перепутал котангенс с эпиллятором и пытался ввести его под опору отражателя, поскольку совпала форма паза.
Ответное ржание теперь доносится через эфир значительно быстрее, а главный калибр «Баклана» продолжает усеивать узкие коридоры направлений на все три цели крошечными кусочками твердого материала. На этот раз это уже не крупа, а скорее картечь. Так уж получилось, что разлет компонентов боеприпаса идет тем быстрее, чем они крупней. Вот и приходится издалека стрелять мелочью, а крупную фракцию применять на меньших расстояниях.
– Эй, Цикловир, мы выпускаем ракеты. – Действительно, аппаратура отмечает неторопливые, можно сказать, ритмичные вспышки на всех трех кораблях. – Пока они до тебя добираются, может быть, расскажешь свою биографию? А то погибнешь в безвестности. – Командир «Звенящего», похоже, получает садистское удовольствие, издеваясь над «беззащитным» противником. Он почему-то уверен в том, что «Баклан» продолжит следовать прямолинейно и равноускоренно.
– Спасибо, Актор. Говорилка, которая висит над живой картинкой, сказала мне, что на ваших корабликах моргали какие-то огоньки. – Явная передержка, конечно, но сейчас тональность важнее смысла.
А голографическая модель прогнозирует, что через считаные секунды облачка разных размеров дроби и картечи, практически догнав друг друга и слившись в единые не слишком плотные тучки, накроют цели.
Странно, противники, с которыми они встречались, даже не подозревают о наличии у них разгонных пушек. То ли магия слова «авианосец» срабатывает, и никто даже не пытается прочесть данные о вооружении, установленном на «Баклане», то ли огульно считают учебное судно беззащитным. Но все полностью пренебрегают опасностью, которая может от него исходить.
Подождав пару минут, Вир по очереди вызвал эскорты. Тишина. И ракеты уже на подходе. Застопорили двигатели и выпустили постановщики мишеней. Они помчались вперед, разворачивая полотнище пленки. А «Баклан» повернул свой корпус перпендикулярно вектору первоначального курса и включил полную тягу, уходя из зоны, где ракеты будут искать с ним встречи.
А потом события завертелись. Не все выпущенные эскортами ракеты пошли на обманку, многие бросились в погоню за кораблем. Лазерами и картечью явно уничтожили только одну, четыре подорвались, пытаясь достать их осколками, и больше десятка с полной очевидностью самоликвидировались без малейших шансов на попадание. Были ли среди них торпеды, понять не удалось. Слишком быстротечной оказалась встреча.
Мимо эскортов проскочили тоже стремительно. Только успели заметить, что какая-то активность на их поверхностях все-таки наблюдается. Видимо, ремонтные автоматы забеспокоились. На вызовы ни «Звенящий», ни «Свистящий», ни «Шипящий» не отвечали, а их реакторы в инфракрасном диапазоне выглядели совершенно нормально.
Глава 9
В кустах нежно поет дудочка
Как ни умножай скорость на время, а кроме расстояния, ничего у тебя не получится. «Баклан» изрядно удалился от Затурна и так разогнался, что, можно считать, уже покинул пределы Золнечной системы. К тому же траектория плавно вывела его из плоскости эклиптики. Планеты видны как звездочки, а солнышко такое маленькое, что даже и сравнить-то его толком не с чем. Но видно, что кругленькое.
Раомина заставляет вычислители проверять и перепроверять данные межзвездного маневра – перехода. Ей это не впервой. Оставаться в системе дальше – дело неверное. Практически все мятежники заинтересованы в смерти Раомины Каяли, хотя большинство не верит в факт ее существования. Такой вот парадокс.
