Александр Золотько - Оперативник
Ладно.
Иван подошел к стойке, сел на табурет и поставил сумку на соседний. Умница Хаммер повесил за стойкой зеркало, в которое было видно все, что происходило за спиной сидящего. Иначе никто из оперов к стойке бы не сел.
— Что так рано? — спросил Джек, пожав руку Ивану. — Твои парни говорили, что в шесть.
— Мои парни слишком много говорят, — сказал Иван. — Я бы им языки чуть укоротил.
— Ну… — Джек вытер тряпкой стойку перед Иваном. — Они без злого умысла. Да и никто, кроме меня…
— И твоей официантки. И повара. И жены повара. И любовника жены повара…
— У Марты есть любовник? — приподнял бровь Джек.
— Это я фигурально. В смысле — не только ты. А выезд, в принципе, штука секретная.
— В принципе он, может, и секретный, а в Иерусалиме… Ты, кстати, не захватишь небольшую посылку в Элат? — Джек аккуратно разгладил бакенбарды. — По дружбе? Сейчас вдруг ввели дополнительные меры… вон двое сидят даже здесь. Пока я оформлю бумаги, пока посылку проверят…
— А в посылке что?
Джек воровато огляделся по сторонам, наклонился через стойку к Ивану и прошептал:
— Джин.
— А чего шепотом?
— Для антуражу, — засмеялся Джек. — Там у меня приятель бар держит в порту, я ему своей самоделки высылаю. А сам прикинь, лицензии нет, акцизной марки нет, тут все это еще проходит, а если на дороге какой-нибудь идиот…
— Государственный служащий, — поправил Иван.
— Я и говорю: идиот — государственный служащий просто захочет отобрать этот напиток? Он просто и отберет. А если я или Шурик-водитель спорить начнем, то отберет и оштрафует. Ну ты же знаешь.
— И как ты справлялся раньше?
— Раньше стояли либо государственные служащие, либо солдатики международного корпуса. Все в отдельности — милейшие люди, дай Бог им здоровья, но как сойдутся вместе… те следят за этими, эти — за теми, а бедному предпринимателю что делать? — Джек цыкнул зубом. — Нерентабельно получается.
— А со мной — рентабельно?
— С тобой — вполне. Я ж так вообще никому взятку платить не буду, только вознаграждение тебе. А я тебе вместо вознаграждения на ту же сумму пивка выдам. Вы заказали десять ящиков? Заплатите за… — Джек нахмурился, потом поднял глаза к полотку. — За восемь.
Иван улыбнулся.
— За семь.
Улыбка стала шире.
— За пять, — Джек подмигнул. — Всего за пять… четыре. Меньше не получится. Рентабельность…
— Наживаться на своих — нехорошо, — сказал Иван. — Просто отвратительно. Особенно если при этом ты еще обзываешь их кончеными идиотами.
— Я? Кого-то назвал конченым идиотом? Тебя? — На лице Джека Хаммера, бывалого моряка и опытного предпринимателя, бурлила крепкая смесь из обиды, изумления, возмущения и негодования. — Да как я мог?
— Ты хочешь сказать, что государственные служащие настолько идиоты, что берут с тебя в качестве взятки меньше стоимости десяти ящиков пива? И, что самое обидное, ты думаешь, что я в это поверю? — Иван похлопал Джека по плечу.
— Ты забыл, что в прошлом году я попал в Элат как раз на Великий пост и заметил, сколько у твоего приятеля в баре стоила самоделка. Свобода воли — свободой воли, но торговля алкогольными напитками в Великий пост не приветствуется.
— С тобой приятно вести дела, Иван, — сказал с самым серьезным видом Хаммер. — Ты никогда не держишь камень за пазухой. Ты все говоришь открыто и прямо. Мне это нравится. Я не возьму за пиво денег вообще.
— За все четырнадцать ящиков? — спросил Иван.
— За все пятнадцать! — величественно произнес Хаммер в тишине — автомат как раз менял пластинку, жужжа и позвякивая.
Парни из охраны оглянулись.
— Все в порядке, ребята! — провозгласил Джек, и снова врубилась музыка.
Хаммер достал из-под стойки бутылку, щедро налил в две рюмки, по самый край.
— Не чокаясь, — сказал Джек. — Царство небесное Фоме Свечину.
Иван задумчиво посмотрел на свою рюмку. Джек протянул руку к своей, но в последний момент положил руку на стойку.
— Что-то не так? — спросил Джек, наклонившись к Ивану.
— Он заходил к тебе в воскресенье? — Иван посмотрел в глаза Хаммеру.
Такие глаза, кажется, называют рысьими. Хищные и хитрые. Человек, смотрящий на мир такими глазами, может соврать, не моргнув этим самым рысьим глазом, может улыбнуться или разбить бутылку о голову собеседника. Иван видел Хаммера во всех трех ипостасях.
— Фома? — переспросил Джек и положил ладонь на свою рюмку. — Заходил. А что?
— Что он делал?
— Что тут все делают? Выпил, поел. Попытался ущипнуть за задницу Франсуазу, но был поставлен на место. Потом ушел.
— Во сколько?
Джек задумался, оглянулся на часы, висевшие над полкой с бутылками.
— Как бы не около часа. Как раз после того, как ввалились ваши парни. Они его еще позвали к себе, что-то там собирались отметить, а он пообещал вернуться через пару часов.
Через пару часов он был уже мертв, подумал Иван. И густо посоленный хлеб уже обжег мне горло.
Сразу из бара он пошел к Сионским воротам. И планировал вернуться. Что-то получить и вернуться. Или что-то узнать. Что он узнал — неизвестно. А получил… получил три пули и полное отпущение грехов.
Автомат захрипел и замолчал.
Хаммер вздохнул, вышел из-за стойки, подошел к автомату, пнул его и вернулся на свое место. Музыка заиграла снова.
— Раритетная вещь. Древняя. Еще до Возвращения она уже была старой, — сказал Джек.
— И никого чужого в баре не было? — спросил Иван.
— В такую погоду? — удивился Джек, достал кисет, трубку и принялся набивать ее табаком. — В такую погоду люди пьют, доставая бутылки из мини-бара в отеле «Интерконтиненталь», а не в стейк-баре «Три поросенка». Здесь были все свои… Кто более свои, кто менее…
— С какого раза ты запоминаешь посетителя?
— С первого, естественно. И во второй раз я уже могу назвать его по имени и спросить «Как обычно, приятель?». И не перепутать его прошлый заказ. Я уже двадцать лет в деле, Ваня… — Джек набил трубку, зажег спичку о свои джинсы и поднес огонь к трубке. — Без этого простой владелец бара не может рассчитывать на более-менее постоянную прибыль. Пусть даже небольшую.
Джек затянулся, выпустил краем рта струйку дыма и удовлетворенно улыбнулся.
— В тот день, в основном, были более свои. Хотя… был один и менее свой. Появляется редко. В смысле — не часто. Ничего не пьет, кроме чая. Ест салатик и бифштекс. Фрукты пару раз заказывал.
— А зовут его как?
— Зовут… тоже спросил. Если он ходит один и ни с кем не разговаривает, как я узнаю его имя? Уважаемый господин! И все, — Джек пыхнул трубкой. — А что такое? Я слышал, что Фому застрелили галаты.
— Уже слышал? — Иван даже и не удивился — так, продемонстрировал легкое удивление. — От кого?
— Разве вспомнишь? — Теперь легкое удивление продемонстрировал Джек. — Говорят. Ну так выпьем? За помин души…
Иван взял рюмку осторожно, чтобы не расплескать. Самоделка чуть приподнялась над краями рюмки, удерживаемая только поверхностным натяжением.
— А знаешь, Джек, — спросил Иван, разглядывая свою рюмку. — Знаешь, сколь булавок можно бросить в эту рюмку до того, как потечет через край?
— Если наливал Джек Хаммер, то ни одной, — сказал Джек.
— Ошибаешься, Джек Хаммер. Если верить старинной книге по физике, то насовать можно еще полную рюмку булавок. И не потечет. Сам я не пробовал, но не будет же врать известный ученый.
— Ваня, если бы ты знал, как врут ученые! Простой парень вроде меня если и соврет, то так, по мелочи. Ах, Эмма, я тебя люблю! Джон, доверься мне, эта лошадь придет первой! Никита, я засадил этой красотке на первом же свидании!.. Разве это ложь? А вот ученые… не поверишь, но мне довелось видеть книгу, в которой было написано, что Земля круглая. Не как круг, а как шар!
Представляешь? И крутится вокруг здоровенного солнца на этой, на оси. Представляешь?
Иван оглянулся на окно, но Игла отсюда была не видна.
— Представляю, — сказал. Иван.
— Что? Я сам… Я сам был возле небесной тверди. В западной половине Тихого океана. Мы, конечно же, не стали подходить близко, но даже издалека зрелище было потрясающим! Невероятным! Солнце как раз ушло за горизонт, зажглись звезды. Они были совсем рядом, рукой подать, а не во многих миллионах миль, как было написано в той книге. Я себе даже представить не могу, чего напился тот писака, прежде чем придумал бред о круглой Земле. Ну ладно, те, кто жил на макушке, еще как-то могли двигаться, хотя в гололед я бы не хотел оказаться на их месте. Поскользнулся и гоу ту нафиг с шара. Но ведь врали, что кто-то жил и вверх ногами. И ведь верили в это, верили! — Джек попытался затянуться, но табак уже прогорел, и Джек выбил его на пол о каблук. — Невероятно!
— Вероятно, — сказал Иван и выпил самоделку. — И про булавки, и про круглую Землю. Мне отец Серафим подтвердил, ты же знаешь Шестикрылого? Вот он и подтвердил. Я и раньше слышал, но в подробности не вдавался. Читал в библиотеке, в отделе Свободы Воли…
