Василий Орехов - Морские твари
Капитан хладнокровно прибавил газу, выравнивая катер и меняя направление движения. Судно начало разворот по широкой дуге, и сразу на экране сонара засветились движущиеся точки: одна, другая, третья!
И это не считая протаранившей лодку твари, которая взбила воду мощными ластами, разворачиваясь для нового броска. Оскар в один миг оказался рядом с бойницей, выкинул наружу гранату и быстро вернул бронестекло на место. Катер рванул вперед, фонтан воды и грязи взлетел в воздух далеко позади. Пулеметчик за это время успел выбросить за борт еще две гранаты, но причинили они подводным тварям хоть какой-то вред или рванули впустую, никто сказать не мог.
Капитан погнал судно прочь от острова. Он намеревался просто набрать скорость и оторваться от преследователей, но наперерез по экрану сонара уже спешили новые светящиеся точки.
Вновь взметнулось в воздух мощное тело морской твари, совсем немного разминулось с одной из турбин катера и, подняв фонтан брызг, рухнуло обратно в болото. Капитан глянул на экран сонара и вдруг начал сбрасывать скорость.
– Бомбы с красной маркировкой! – крикнул он, разворачивая лодку на месте. – Активируйте и за борт! Да не бойтесь, на боевой взвод они встанут только в воде!
Иван первым выхватил из пластикового короба увесистый металлический цилиндр, отогнул с торца прозрачную пластиковую крышечку и, утопив кнопку, выкинул взрывное устройство в бойницу. Остальные справились с секундным запозданием, и тогда Лора подала напряжение на свисавшую в воду электрическую проводку. Ходовые турбины загудели с новой силой, катер помчался прочь.
– Три, два, один, – отсчитал Энрике и дал команду помощнице: – Давай!
Девушка передвинула один из тумблеров, и вода за кормой выплеснулась к небу грязными фонтанами. Подкинуло и пару гигантских рыбин, они мелькнули в воздухе, рухнули обратно в воду и безжизненными тушами закачались на волнах.
Иван Доу с облегчением перевел дух, а когда сидевший по соседству аквалангист выставил перед собой ладонь, пересилил себя и хлопнул его по руке. Русский торговцу оружием не нравился, но в подобных обстоятельствах откровенное проявление чувств было бы непозволительной роскошью. Никогда не стоит забывать о такой непредсказуемой вещи, как «дружеский огонь»…
Но расслабились рано.
– Двое на хвосте, – объявила вдруг Лора.
– Оторвемся! – пробурчал капитан, и сразу катер встряхнул сильный удар. Лодка затряслась и перестала набирать скорость, словно теперь работала лишь одна из турбин.
Или так оно и было?
– Дерьмо! – выругался капитан, когда замигала красная лампочка на приборной панели, и попытался выжать все возможное из рабочей турбины, но катер двигался теперь далеко уже не так ходко как раньше. – По моей команде бросаем бомбы. Левый-правый, левый-правый. Поняли? Первый! – скомандовал он и почти без паузы добавил: – Второй!
Иван Доу оказался четвертым, он отправил в бойницу активированную бомбу и обернулся в ожидании скорых взрывов. Но взрывов не последовало.
– Лора? – забеспокоился капитан.
– Сейчас! – отозвалась девушка, пристально всматриваясь в экран сонара. – Сейчас, сейчас, – пробормотала она, выждала еще пару секунд и только потом подорвала бомбы.
За лодкой в шахматном порядке взметнулись грязные фонтаны воды вперемешку с илом и водорослями, разошлись по болоту круги, расползлись грязные пятна. Катер беспрепятственно помчался прочь.
– Ушли? – спросил Энрике, вытирая с лица пот.
– Ушли, – подтвердила Лора. – Что с ходовой?
– Что-то блокирует правую турбину, нужна остановка.
Луис Тонго нахмурился и спросил:
– Это надолго?
– Понятия не имею, – пожал плечами капитан, – ремкомплект есть, самое большее пару часов провозимся. Круг делать не придется, прямо по курсу скоро будет подходящий островок.
– А без ремонта никак не обойтись? – вздохнул гангстер.
Энрике мотнул головой.
– На половине тяги я в город не пойду. И скорость меньше, и маневренности никакой. А заклинит второй винт – там и останемся.
– Что это было вообще? – спросил Влад Рогов.
– А вот и узнаем…
10
Эль Капитано
Старый военный катер бывшей береговой охраны США аккуратно скользил в густом предутреннем тумане. Китайский водометный движитель, установленный на нем уже после начала Атлантических событий вместо обычного мотора с винтом, работал почти бесшумно, нарушая тишину лишь едва уловимым гудением и слабым плеском. Безусловно, для местных контрабандистов, у которых был арендован катер, водомет являлся жизненно необходимой штукой – он не только работал гораздо тише, что уже само по себе было немаловажно в запретной зоне, но с его помощью еще можно было преодолевать плотные участки водной растительности и даже узкие полоски суши, что рано или поздно непременно привело бы к повреждению традиционного корабельного винта.
Стоя у штормового леера, ограничивавшего верхнюю палубу с крупнокалиберным станковым пулеметом, Эль Капитано Федор Матвеев задумчиво пожевывал тлеющую сигару – подарок от Папаши Пака – и, прищурившись, пытался разглядеть открывающуюся перед ним панораму одного из величайших городов Земли, не так давно по историческим меркам провалившегося в морскую пучину.
Если бы в Нью-Йорке, как в каком-нибудь курортном карибском или средиземноморском городке, было запрещено строительство выше второго этажа, едва ли Матвееву удалось бы разглядеть в волнах хоть что-нибудь. Однако величественным небоскребам, хоть и потрепанным сейсмическими ударами, было наплевать и на десяток метров, на которые погрузилась в океан их тектоническая плита, и на плотный туман. Исполинскими сюрреалистическими рифами они темнели на горизонте, вырастая прямо из мутной холодной воды. Справа по курсу, задрав вверх руку подобно огромным портовым кранам на другом берегу Ист-ривер, темным пятном маячила вдали Статуя Свободы.
Эль Капитано поежился. В Нью-Йорке в это время года определенно было гораздо свежее, чем в южном Лас-Вегасе. Тем более в Нью-Йорке, полностью залитом водой. Туманы осенью и зимой и так были здесь обычным явлением, а теперь утренняя белесая мгла над стылой акваторией вообще стала неотъемлемой частью пейзажа местной запретной зоны, как в XIX веке в Лондоне. Матвеев, правда, читал вроде бы, что знаменитые лондонские туманы были просто угольной дымкой, ибо в то время все в Англии топили углем, и сотни тысяч печей создавали в тогдашней столице мира настоящий смог. Когда с угля местные жители перешли на мазут и газ, туманы в столице Британии быстро развеялись.
А вот в полузатопленном Нью-Йорке туманы теперь обосновались надолго.
Честно говоря, когда после победы Банданы над ихтиандром Федор с Пакитой отправились на разговор к Папаше Паку, Эль Капитано даже представить себе не мог, чем эта встреча закончится. Полагал, речь пойдет о рискованных играх с Папашиным тотализатором или с его бывшим дилером Бьерни Магнусоном. Возможно, всплыли какие-то серьезные проценты по старым долгам. Не исключено, что Паку понадобились опытные боевые пловцы для разовой акции или он решил уговорить Эль Капитано продать ему Бандану для регулярных гладиаторских выступлений в «Колизее». В общем, Федор настолько не придал значения этому вызову на разговор к крупному мафиозному боссу, что из гусарского озорства даже поволок с собой на встречу Пакиту, чего ни за что не сделал бы, если бы заранее знал, о чем пойдет речь. Ему вдруг показалось страшно забавным представить их друг другу: «Пакита, познакомься, это Пак. Пак, знакомься, это Пакита». Шутка на редкость, ага.
Ну, представил, чего ж. Пак даже нехотя приподнял верхнюю губу, продемонстрировав, что оценил шутку. А потом, угостив гостей редкостными в наше непростое время сигарами, приступил непосредственно к предложению, от которого невозможно отказаться.
Честно говоря, дослушав до конца, Матвеев предпочел бы взять продолжительную паузу, желательно на несколько дней, чтобы все как следует обдумать, тщательно все взвесить – и на всякий случай отказаться. Потому что уже первой вводной Папаши Пака «закрытая зона Нью-Йорк» было достаточно, чтобы не связываться с этим дурно пахнущим делом. Но потом последовала еще одна вводная, с процентовкой итогового гонорара и суммой аванса, и Эль Капитано с тревогой отметил, как Пакита сразу же закусила нижнюю губку от лютой жадности.
Нет, конечно, он истребовал у Папаши свои законные сутки на обдумывание заманчивого предложения, однако, выходя от Пака и глядя на мечтательную мордашку подруги, уже понимал, что ответит согласием, иначе его жизнь на ближайшие полгода превратится в ад. Пакита еще не преминет сообщить обо всем Бандане, и девки начнут пилить его с двух сторон в две пилы. Точнее, в одну двуручную: пока одна отдыхает, вторая тащит свою рукоять пилы на себя, и зазубренное полотно с треском вгрызается в кость.
