Дмитрий Митюшин - Звёздный всадник
Кобу расположил солдат в разных местах. Полиморфы приняли облик землян. Они контролировали подъезд, где жил Ли, ожидая сигнала командира. Наконец подозреваемый вышел из подъезда.
Л и автоматически вычислил положение шести врагов. От одного почувствовал идущий к нему луч. Но уклониться не успел. Луч пронзил тело. Сканер. Одним движением выхватил меч, направил на Кобу и нажал на кристалл. Лезвие в мгновение протянулось от гарды до тоорна и, пронзив правое сердце, втянулось обратно. Полиморф пробит, однако успел отработать защиту от проникновения внутрь тела диверсанта материальности чужого пространства. Остальные солдаты, увидев произошедшее, выхватили оружие и, не скрываясь, открыли ураганный огонь. Но Ли уже был в подъезде. Заряды плазменных винтовок вспахали место, где он только что стоял.
Двое бросились в подъезд, один остался контролировать другие подъезды, ещё двое взяли под контроль пожарную лестницу.
Бегом преодолевая лестничные марши, Ли ставил маскировку на параметры своего биополя, и когда маскировка удалась, приступил к телепортации. Преследователи догоняли. Ли выдвинул клинок на стандартную длину, резко развернулся и кинулся на врагов. Ближайшего тоорна полоснул наискось справа налево ударом «монашеский плащ». Готов. Тело разрублено пополам, но полиморф успевал отработать разрывы в ткани и поэтому тоорн не развалился надвое, а просто рухнул на бетон лестницы. Второй враг пролётом ниже. Вскинул винтовку, но Ли через прутья перил просунул меч, обухом отвёл в сторону ствол выстрелившей винтовки и скользящим движением всадил меч в горло диверсанта. Заряд сделал выбоину в стене и Ли обдало кусками бетона и штукатурки. Полиморфы продолжали сохранять принятые форму землян. Ли телепортировался.
Пора уходить. Операция провалена. Тоорны понимали, что, применив своё оружие, раскрыли себя. Трое оставшихся в живых диверсантов, когда пропала связь с товарищами, поняли, что те погибли. Они взяли тело командира, зашли в подъезд, забрали тела ещё двух погибших, спустились в подвал и вошли в зону перехода.
Выходя из подвала, Семён и Света наткнулись на спускающуюся соседку, Веру Сергеевну. Света от изумления остолбенела.
– Здравствуй, Светочка. Что-то тебя давно не видно, – добродушно начала она. – А чё эт вы в подвале делали.
– Да вот смотрим, – пришёл девушке на помощь Семён, ибо она побледнела, и вряд ли могла что-либо сказать, – замка нет, ну и решили проверить. Мало ли, может, залез кто. Только там, кроме крыс никого нет, а Света их до смерти боится.
– Вот обормоты, опять замок сорвали. Эх-эх, – покачала головой Вера Сергеевна и пошла к выходу из подъезда.
– Да-а, дела, – протянул Шубин.
– Что всё это значит, Сёмка? – наконец смогла выговорить девушка.
– Не знаю, но думаю, ничего хорошего.
– Это они?
– Светик, пойдём в магазин. Заодно прогуляемся.
Но девушка не двигалась с места, судорожно сжав мужчине руку. сё ещё бледная.
– Сёмка, – Света заглянула ему в глаза, – ведь это они? Да?
Он посмотрел в испуганные, но по-прежнему прекрасные глаза. Отвёл взгляд, тихо и протяжно выдохнул и вновь посмотрел в глаза любимой.
– Боюсь, что да. Пойдём, – обнял девушку за талию, и они вышли из подъезда. «Как сейчас не хватает Ли», – с грустью подумал Семён. И тут наткнулись на корейца.
– Добрый день, друзья мои. Далёко ль собрались?
– Ли? Это ты? – почти одновременно воскликнули Света и Семён. Света от радости обняла его за шею и чмокнула в щёку. Семён крепко пожал корейцу руку.
– Если верить вашему единогласному восклицанию, то это действительно я.
– Как нам тебя не хватало, Ли, – сказала девушка, вновь прижимаясь к Шубину.
– Знаю, – мягко ответил Ли. – Так куда путь держим?
– В универсам. И заодно прогуляться, – ответил Семён.
– Не возражаете, если моя скромная персона составит вам компанию.
Все трое рассмеялись и пошли в магазин. «Как всё-таки с ним спокойно», – почти об одном и том же подумали Семён и Светлана.
Трое оставшихся в живых тоорнов стояли перед полковником Лоухом.
– Вы сорвали всю операцию. Мало того, что не смогли уничтожить его одним выстрелом, так ещё открыли такую пальбу, что всё разворотили. Это вам не карательная операция. Совсем отвыкли от тонкой работы?
– Господин полковник, позвольте нам разнести эту жалкую планету со всей заразой, что водится на ней, на мелкие кусочки, – прорычал сержант Коррар. – Двое наших убиты, унтер-офицер тяжело ранен…
– Сержант, – резко прервал Лоух и твёрдо взглянул в крокодильи глаза, что от ярости и ненависти стали тёмно-рубиновыми. Не каждый мог выдержать взгляд тоорна, тем более разъярённого. Лоух мог. – Вы не тронете никого на этой планете, – чётко выговаривая каждое слово, произнёс полковник. – Кантор – не житель этой планеты. Так что вы здесь никого не тронете. Пока я вам не скажу, – смягчил тон Лоух и добавил по-тоорнски. – Хо’тг аннар? (Понятно? )
Сержант опешил от неожиданности, полковник переспросил:
– Хо’тг аннар л’гэн ахх? (Вам всё ясно? )
– Саджхан, тха»! (что-то типа американского «Да, сэр!» ).
– Хо’тг аннар л’гэн чжгон? (Всем всё ясно? ) – это уже к остальным тоорнам.
– Саджхан, тха»! – хором рявкнули солдаты.
– Ну вот и хорошо, – улыбнулся Лоух. – Можете идти.
Тоорны отсалютовали и вышли. По крайней мере известно, что Пак Ли Чэн – это Кантор, а Шубин – последний Ас-Сангар.
Диверсанты шли по коридору станции.
– Интересно, откуда Лоух знает наш язык, – проговорил один из солдат.
– Эх, как бы мне хотелось передушить всех этих гуманоидов, – ответил второй.
Владимир Сергеевич Павловский молча ходил по комнате. Уже девять вечера. Здесь, на своей даче с десятью вооружёнными охранниками, шестеро из которых раньше служили в «девятке» он чувствует себя относительно спокойно. Но всё равно готов к самому худшему. На квартире намного опаснее. Там достанут сразу. Несмотря на отличный залп, Матрос и все бригадиры уцелели. Некоторые отделались синяками, царапинами и небольшими ожогами. Два-три десятка боевиков не в счёт. Это пушечное мясо Матрос наберёт ещё. Главное – группировка не обезглавлена. В подвале разрушенного дома милиция обнаружила подземный ход протяжённостью около километра, что выходил в небольшом лесочке. Предусмотрительный, гад!
Раздался сигнал вызова от охранника, кто наблюдал за калиткой. Павловский взял рацию и поднёс к губам:
– Слушаю.
– Владимир Сергеевич, к Вам Качалов.
– Что ему?
– Говорит, по личному делу и очень срочно.
– Ладно, пропусти.
Через некоторое время в комнату в сопровождении одного из охранников вошёл порученец Павловского, Качалов. Александр или, как его просто называл Павловский, Сашок. Невысокого роста, худощавый, светловолосый. На вид лет двадцать пять. Сын дальней родственницы жены Павловского.
– Оставь нас, Сергей.
Охранник бесшумно вышел. Владимир Сергеевич сел в кресло.
– Возьми в баре коньяк, пару рюмок и присаживайся.
Качалов несколько секунд поколебался, словно что-то вспоминая. Это не ускользнуло от внимания Павловского.
– Забыл, где у меня бар? – усмехнулся Павловский. Что-то изменилось в Качалове. Может, Сашок просто не в себе? С чего бы?
Порученец подошёл к бару, достал бутылку «Камю», прихватил пару рюмок и сел в другое кресло за журнальный столик, напротив шефа.
– Выкладывай, что стряслось, – Павловский, наблюдал, как тот разливает коньяк. – Какой-то ты сегодня странный.
– Владимир Сергеевич, – Качалов пригубил коньяк, – у меня к Вам очень серьёзное дело.
– Слушаю, – Павловский подался вперёд.
Качалов посмотрел сквозь рюмку на свет настольной лампы.
– Сейчас перед вами не Качалов, – продолжил порученец. – Я воспользовался его внешними данными, чтобы прийти к Вам и предложить сделку.
– Ладно, Сашок, кончай валять дурака. У меня сегодня тяжёлый день, – Павловский потёр виски. – Если у тебя ничего серьёзного, то прошу, оставь меня.
– Забавное у вас, землян, выражение: «валять дурака». Раз Вы мне не верите, позвольте принять мой настоящий облик, – едва уловимое колыхание воздуха, и в кресле вместо Качалова незнакомый тип, под метр девяносто, с зелёным (! ) цветом лица и чёрными волосами. Одет в синюю форму, на погонах матовым цветом отливают по оранжевому квадрату размером, как прикинул Павловский, два на два сантиметра. На левой стороне кителя чёрная полоска с белыми знаками, возможно, надпись. На левом рукаве вышито изображение птицы, раскинувшей крылья, наподобие американского орла, с головой, напоминающей совиную, но с зубами саблезубого тигра. Под эмблемой тоже какая-то надпись неизвестными символами. На правом рукаве в рубиновом пятиугольнике изображены белые знаки. Владимир Сергеевич подавил желание немедленно вызвать охрану, решив, что всегда успеет.
