Сергей Плотников - Обретенная

Ната, скромно пристроившаяся у боковой стенки рубки, бросила на меня, а потом на светловолосую выразительный взгляд, который я без труда расшифровал, как «крута, только пока я всё это допускаю». Н-да… кстати, а чего мы ждём?

Как будто в ответ на мой вопрос, стены рубки… даже, пожалуй, мостика, «пропали» — заработали обзорные экраны, правда, в основном с высоким качеством демонстрирующие темноту и тёмные, кое-где освещённые строения. Впрочем, темнота не продержалась и секунды.

Катер, как я и ожидал, оказался вооружён. Чего я не ожидал, так это того, что Натана использует башни ПКО против расположенных вокруг посадочной площадки зданий.

— Эй! Ты что… творишь?.. — Любимая было дёрнулась, но на середине фразы остановилась и раздосадовано мотнула головой: говорить что-либо всё равно было поздно. Если от ударов высокотемпературной плазмы строения вспухали изнутри, а потом начинали оплывать, проваливаясь сами в себя, то корпускулярные пушки били явно не простыми болванками — вместо сквозной дыры стены рассыпались под градом разрывов.

— Теперь имперским следователям будет проблематично узнать о том, что мы не превышали меры, необходимые для самообороны… — Ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво произнес я.

— Теперь сволочам, которые тут окажутся перед следователями, будет очень трудно выяснить, что здесь на самом деле произошло. — Зло пояснила рем Пау. — А они окажутся, можешь мне поверить, ведь «секретная» маскировка так до сих пор и не привлекла ничьё внимание. Надо пользоваться радиооптической блокадой.

— Гм… — У меня было другое мнение — по крайней мере, организовать бэкап аудиовидеозаписей со следящей системы за пределами поместья с такой разветвленной сетью подземных коммуникаций было просто как два пальца. Я бы обязательно сделал. — И что теперь?

— А вот теперь — взлетаем.

Катер с лёгкостью пробил уже изрядно потерявший стабильность, но всё ещё держащийся купол газа-полимера: даже устроенный пожар не смог разрушить продвинутую имперскую маскировку. Похоже, система была полностью автономной и не зависела от выпустившего «умное облако» корабля — за кормой пробитый было реактивными выхлопами купол вновь сомкнулся… правда, изрядно сочась на глазах набирающими густоту струйками дыма. Впрочем, поместье и прилегающие территории очень быстро уменьшились до размеров небольшой точки, разбегающийся в стороны горизонт быстро достиг моря — и вот уже кажется, что мы поднимаемся строго над береговой линией, лишь чуть в стороне от сверкающего в свете местного солнца Сарда, а в передней части обзорного экрана чернеет бескрайний космос…

— «Гордость», что у вас там такое стряслось, что экстренный взлёт и коридор? — Голос оператора контроля трафика, внезапно зазвучавший на мостике, одновременно был и заинтересованным, и скучающим. Так, стоп — катер «Гордость» называется? То-то дети в один голос зафыркали! Н-да, самомнение у владельца было… внушающим.

— Нештатное самопроизвольное срабатывание «Полога» — Недовольным голосом отозвалась светловолосая. — Теперь даже разгрузиться не успели.

— Кто говорит? — Оператор на том конце линии мгновенно подобрался, расслабленные нотки, как по волшебству, исчезли.

— Капитан Натана рем Пау. — С непередаваемым апломбом представилась женщина. — Ещё вопросы, Контроль?

— А… цель и…

— У нас нештатка, Контроль. Или мне прямо тут рассказать, где и как мы будем работать?

— Нет, но… — Натана шевельнула указательным пальцем и связь прервалась.

— Выходим из гравитационной тени. Куда прыгаем? — Совершенно будничным тоном спросила она.

— Каллига. — Ответил я.

14

Обзорные экраны рубки потемнели и отключились, кроме переднего, демонстрирующего ситуационную схему условного положения прыгнувшего корабля по отношению к нормальному пространству. Всё. Успели. Прыгнули. Вырвались. Теперь до достижения конечной точки нас даже теоретически не достать. Я позволил себе буквально растечься в кресле: заныла отбитая нога, опять заболела голова. Дети шумно и синхронно выдохнули — удивлённо переглянулись и тихонько хором рассмеялись. Хорошо… Натана рем Пау опустила руки и сошла со своей площадки, проводя тыльной стороной ладони по лбу… и остановилась наткнувшись на острый взгляд моей Наты. Гор и Лисса тоже слегка напряглись — но уже глядя на бывшую красноголовую. Н-да. Рано что-то я расслабился.

— Думаю, каждый просто должен рассказать свою историю, по очереди. — Предложил я, сгружая Тайну на консоль перед собой и демонстративно откидываясь на спинку сидения. — У нас тут настолько… неоднозначная и необычная ситуация, что решать, как к чему относиться, не сложив все находящиеся у нас на руках части мозаики — просто глупо. Все согласны?

Ответом мне были не самые уверенные кивки. Глупо как-то — только-только из боя, да и до этого были не самые спокойные сутки, но я уже физически чувствовал, как ушедшее на время бегства напряжение между членами моей семьи готово вот-вот возникнуть вновь. Нет уж, пора ставить точки над i.

— Тогда я, как человек, которого все здесь, как я понимаю, неплохо знают, начну первым. — Говоря это, я с намёком посмотрел на нашего светловолосого пилота — и увидел, как на её щеках проступает лёгкий румянец. Как я и думал, поцелуй мне… был нанесён не в состоянии аффекта, так сказать. Натана вдруг очень знакомо опустила взгляд, взмахнув ресницами: детки, едва научившиеся ходить и говорить, волей-неволей заставили нас «придумать» целую систему вот таких вот жестов. В данном случае это означало «я не против… повторить». Движение было настолько родным и привычным, что меня немедленно проняло! Ч-чёрт. Моя Ната, почувствовав мою реакцию, опасно сузила глаза… и тут же недоумённо на меня оглянулась. Ведь моя волна нежности и любви предназначалась моей жене… боже, я и сам уже запутался!

Так. Нужно просто рассказать… и разобраться в этом всём, наконец!

— Начну с того, что я родился и вырос на планете Земля, вообще не подозревая, что где-то человеческая цивилизация уже смогла колонизировать сотни звёздных систем. Наша собственная локальная цивилизация не доросла ещё и до пилотируемых внутрисистемных полётов, и на планете до сих пор существует множество независимых государств. Ещё нет и ста лет, как земляне стали использовать электронные цифровые вычислительные машины, а термоядерные реакторы ещё не вышли из стадии лабораторных экспериментов. А ещё Землю не найти на звёздных картах — потому что она находится в ином пространственном слое, в другой Вселенной, как это называют учёные в Империи. Как оказалось, перемещение между слоями-вселенными вполне осуществимо при помощи пси-сил и специальных приспособлений. Так я смог встретиться со своей будущей женой — Натой, Натаной рем Вил. Правда, тогда, восемнадцать лет назад, полного своего имени мне она так и не сказала — как и правды о месте рождения. Мы были… мы стали замечательной семьёй, жили душа в душу, у нас родились двое прекрасных детей — мальчик и девочка. Егор и Василиса. А потом, два года назад, моя жена внезапно пропала…

Когда Натана неделю назад столкнулась нос к носу с Гором и Лиссой, сходу назвавшей её мамой, жизнь перевернулась. То, что она считала непреложной действительностью — оказалось ложью, то, что она считала беспочвенными фантазиями и реакцией психики на неуверенность в себе — теперь оказалось единственным, что с ней действительно произошло. Чем дольше она общалась с детьми — с её детьми! — тем больше и чаще всплывали в памяти фрагменты и обрывки воспоминаний о целой жизни, прожитой в иной Вселенной! Вот эти воспоминания точно не были игрой фантазии — разум может создать логичный образ на основе известных и привычных фактов, но не отдельные яркие и абсолютно чёткие картинки с кучей деталей, которые взялись непонятно откуда. Быт цивилизации, отставшей в развитии более чем на шесть или семь сотен лет, был одновременно похож и непохож на привычный. Продукты питания, выращиваемые на полях и фермах, мясо животных — и не как средство подчеркнуть свой статус и «раскрыть оттенки вкуса», а как основа питания. Скученность и, в то же время, невероятная провинциальность старинного, жмущегося к земле мегаполиса, в центре которого возвышалась крепость из совсем уж древних времён. Примитивные и при этом невероятно сложные механизмы вроде двигателей внутреннего сгорания — неустойчивая связка из псевдостабильных систем, требующая постоянного контроля расходников и замены истёршихся деталей. Материалы, свойства которых жёстко заданы и не могут быть вариабельно изменены — Натана вспомнила и часть своего университетского образования. А ещё — семья. Её семья!