Владислав Выставной - Убить зону

Грыня прервал свой рассказ и стал медленно скручивать новую самокрутку. Лизнул краешек, прогладил, сунул в рот, прикурил от головешки и сказал:

— Вот с тех пор Буку среди людей и не видели. Словно он обозлился на весь мир. Хотя и странно это: ведь не люди с его подружкой все это сотворили, а Зона. Она вроде как ему пальчиком погрозила: «Ты, мол, не воображай, что такой же, как все эти людишки. Я, мол, тебя породила, и жить ты будешь так, как я тебе скажу…»

Петля медленно поднялся с бревна. Его качало, перед глазами все плыло — то ли от этого адского «ведьминого студня», то ли от жуткого рассказа Грыни. Он шел куда-то, шатаясь, на него равнодушно косились отдыхающие сталкеры. Петле было муторно и страшно, перед глазами то и дело возникала эта дикая, невообразимая картина, словно он смотрел на мир глазами самого Буки: вот он стоит, держит за руку живую, красивую девушку, она делает шаг, и вдруг — раз! С треском лопается череп, и навстречу, сквозь вывернутые мышцы и ребра, прямо ему в руки выскакивает ее все еще бьющееся сердце. И он стоит с этим трепещущим сердцем в руках, а перед ним медленно оплывает растерзанный труп…

Петля рухнул на колени. Его вырвало. Еще раз — словно тоже выворачивало наизнанку. Силы вдруг оставили его — и он отключился.

Когда он поднял тяжелые, будто налитые свинцом веки, то понял: башка сейчас лопнет от боли.

— Эй, малый! — донесся сверху голос Мауса. — Ты как там вообще — живой?

Петля застонал и заставил себя сесть. Огляделся. Похоже, он выспался в собственной блевотине. Ничего себе сочетание — «ведьмин студень» с тридцатилетними кильками…

— На, пей! — сказал Маус, протягивая пластиковую «литрушку» с водой.

Сталкер выглядел очень недовольным. Он нетерпеливо следил за тем, как жадно глотает воду его вынужденный попутчик, как пытается смыть с лица следы блевотины.

— Давай, вставай, — сказал он. — Бука нас ждет.

Это было похоже на какой-то акробатический трюк — настолько сложным оказалось подняться на ноги. Притом каждое движение отдавалось в голове острой болью. Но Петля взял себя в руки — и покорно поплелся за Маусом. И снова на него смотрело множество глаз, но уже с каким-то другим выражением. С интересом, что ли…

На краю поляны ждал Бука. Он молча сидел на перевернутом деревянном ящике. Здесь было много таких — наверное, приспособленных под стулья. Петля рухнул на один такой ящик, и гнилые доски затрещали под ним. Напротив уселся Маус. Петля поймал взгляд Буки: тот смотрел на него хмуро, неодобрительно. Петля пытался сообразить, что происходит, но мысли отказывались складываться в логические связи. Было просто хреново.

— Ты зачем все про нас растрепал, чмо болотное? — угрюмо поинтересовался Маус. — Почему весь лагерь только и болтает, что про Буку, Монолит и его желание? Тебе что, моего предупреждения было мало, надо было язык отрезать?

— А что я такого сказал? — пробормотал Петля, облизывая пересохшие губы.

— А ничего такого, — недобро усмехнувшись, сказал Маус. — Только по твоей милости нас теперь здесь психами считают, и Кислый отказывается давать нам оружие. И в Темную долину нас не пропустят. Вот так. И что делать будем, а?

В руках у Буки был теперь его кошмарненький обрубок-ПДА, на экране которого что-то бледно мерцало.

— Идти надо, — поведал Бука. — Дальше, в Темную долину — сигнал идет оттуда…

— Чудненько, — кивнул Маус, сплевывая. — В Темную долину, ага. На ежа с голой задницей. Отлично.

Бука не обратил внимания на это ворчание. Он спрятал в сумку обрубок с ПДА и повторил:

— Надо идти.

— Надо, так надо, — не стал спорить Маус. Он пристально смотрел в глаза Петле. — Давай сюда свою «Гадюку». И магазины к ней.

Петля потянулся было к плечу, где должен был быть ремень пистолета-пулемета. Но «гадюки» при нем не оказалось. Он даже не мог вспомнить, когда и куда она делась.

— Просрал оружие, — констатировал Маус. Бросил короткий взгляд на Буку. — Я просто не понимаю, зачем было спасать это мясо? Оно даже для отмычки не годится — само тебя подставит.

— Простите… — пробормотал Петля.

— Черный Сталкер простит, — отозвался Маус, вставая. — Ладно, попробую еще кое с кем потолковать. Может, выторгую что-нибудь в долг. И чтобы пропустили…

В разговор ворвались звуки беспорядочной стрельбы — со стороны дороги и откуда-то из зарослей. Кто-то истошно заорал:

— Урки прут! Окружают!

Поляна будто взорвалась: сталкеры подхватили оружие — и брызнули во все стороны, словно ждали команды к этому броску. И тут же у костров, на местах, где только что спокойно позевывали «свободовцы», полыхнуло огнем, жахнуло.

— Ложись! — заорал Маус.

Все трое попадали на землю. Над головой завыли осколки. А через пару мгновений засвистели и пули.

— За мной! — крикнул сталкер. — Шустрее!

И все трое, отчаянно извиваясь и отталкиваясь локтями, поползли в сторону рассыпавшейся кучи трухлявых кирпичей — то ли остатков старого строения, то ли кучи изначально. Это, наверное, было не самое надежное укрытие, но оно было ближайшим. И, кроме того, оттуда уже лупил в сторону дороги какой-то залегший там «свободовец».

Головную боль у Петли как рукой сняло, безо всяких таблеток. Рядом фонтанчиками взбрызгивала сырая земля: сомневаться не приходилось — били именно по ним. Откуда только взялись силы — Петля вырвался вперед приятелей и первым нырнул за спасительные кирпичи. Следом сюда плюхнулся Маус, последним неторопливо вполз Бука: он словно подчинялся правилам непонятной ему игры, будто его не могли пристрелить наравне со всеми.

Груда кирпичей оказалась внешней стороной вполне сносно оборудованной огневой точки. Оборону здесь держал коренастый сталкер, небрежно набросивший на себя потрепанный бронежилет и даже напяливший настоящую ооновскую каску. Что характерно: каска была аккуратно простреляна со стороны виска, что придавало облику «свободовца» довольно сюрреалистический вид. Вооружен он был тоже неплохо: в узкой бойнице между кирпичами торчал ствол ручного пулемета РП-74. Пулемет хлестко плевал вдаль, под ногами коброй извивалась сверкающая лента с патронами. Похоже, именно этот парень не давал бандитам вырваться на оперативный простор, пока другие «свободовцы» занимали круговую оборону. И эта груда кирпичей возникла здесь неспроста — скорее всего, это была долговременная огневая точка: здесь была выкопана неглубокая яма, устеленная ветками. И неспроста здесь же лежал компактный шестизарядный гранатомет типа «бульдог».

Его, недолго думая, и подхватил Маус.

— Там три гранаты всего! — не отрываясь от прицела, прорычал «свободовец».