Лис и Александра - Олег Ростов
— Мне всегда будет тебя мало, мой ЛИС!
— И мне тебя, моя АЛЕКСАНДРА!
— Тогда выпьем друг друга до конца?
— До конца! Никому ничего не оставим!
Эпилог
Сидел на скамейке дворцового сада. На мне были тактические штаны, майка, ботинки. Все новое из комплекта, подаренного мне Эллией. В набедренном кармане покоились тактические перчатки. Рассматривал артефакт красного цвета. Он имел шестиугольную форму и был плоским. Очень удобно носить в кармане. Сегодня Александра в зале для приемов принимала верительные грамоты от нового имперского посланника. Император заверял мою жену, что подобного инцидента, который имел место с прежним посланником, более не повторится, за что приносил свои самые искренние заверения. Я слушать всю эту ахинею не собирался и принимать участие в церемонии, отказался на отрез. А вчера Анри, метнувшись в Цитадель, по своему переходу, притащил мне оттуда два оставшихся артефакта — красный и синий. Синий отдал Хоттабычу. Пусть спрячет у себя где-нибудь. А красный оставил у себя. Покрутив его в руках, запихал в карман брюк. Неожиданно реальность дрогнула и расплылась.
Что за фигня? Еще мгновение и я оказался в каком-то не понятном месте. Все вокруг было ослепительно белым.
— Кронпринц Аквитании Александр, встаньте! — Оказывается, я продолжал сидеть на той же лавочке. Меня похоже перенесли вместе с ней! Я встал. Ни как не мог понять где я, и с кем имею дело. Глаза привыкли к свету. Различил, что нахожусь в неком помещении. По средине большого зала. Напротив меня, на возвышении сидела за столом трое непонятных кренделей.
— В чем дело? Кто вы такие? И какого хрена?
— Не сквернословьте подсудимый! Вы находитесь в здании Сиятельного Трибунала!
— Очень интересно! С какого бодуна я подсудимый? И в чем меня обвиняют?
— Вы обвиняетесь в убийстве божественного отпрыска клана драконов, наследного принца Дракасиса!
— Клевета! — В голове моментально забегали как тараканы мысли: «Где я прокололся? Кто меня сдал! И что у них есть на меня?»
— Нет не клевета. У нас есть доказательство!
— Интересно узнать, какое?
Передо мной в воздухе появилась стрелянная гильза от моего «Стечкина».
Я криво усмехнулся: — И это все что ли? Тогда можете идти в задницу! Я много где стрелял и соответственно много где оставил таких штук. Но насколько я в курсе, дракоша склеил ласты не от контрольного выстрела в черепушку! — Мои слова покоробили одного из судей, сидящего по середине.
— Значит, Вы признаете, что это вещь принадлежит Вам?
— Конечно и что?
— Кроме того, у нас есть свидетели, которые присутствовали при вашей с ним ссоре в Цитадели.
— А я и не отрицаю. Да, я там ему чуть головенку не открутил. И что? Главное, что не открутил ведь!
— Так же вы убили младшего принца Дражко!
— И это не отрицаю. Но убил исключительно в целях самообороны. Я был в своем праве! Что еще?
— На основании полученных ответов в ходе судебного разбирательства вина подсудимого кронпринца Аквитании Александра, по прозвищу Лис, доказана…
— Не прозвище, а позывной! И как это — доказана? Вы тут что, совсем берега потеряли? Где мой адвокат? Я не согласен с вердиктом! — Твою бога душу, вот это засадище! Главное «стечкина» в спальне оставил!
— Подсудимый, не перебивайте трибуна. Вам никто слова не давал!
— Да наплевать, что ты там, недоумок, давал или не давал. Это не суд, а фарс! Клоунада конкретная! Гильзу они нашли! В задницу себе ее запихайте по очереди, в качестве доказательства своей некомпетентности! Я заявляю решительный протест. Вины не признаю. Требую публичных слушаний с привлечением мировых средств массовой информации!
— Достаточно! За убийство принца Дракасиса, за неуважение к Сиятельному Трибуналу, за неуважение и оскорбление Великого Трибуна и всего состава трибунала, Вы приговаривайтесь к тремстам годам пребывания в серой зоне!
— Серьезно? Триста лет! Я проживу триста лет?! Ну, ты конкретно дебил. А почему зона серая, а не черная или красная? А может вы меня на «Белый лебедь» отправите, недоумки!
Деревянный молоток в руках главного судьи ударил по поверхности стола…
… Сэмюэль шагнув из перехода в сад, поискал глазами супругу. Она сидела на скамеечке и держала в руках грудного ребенка. Быстро подошел к ней.
— Как мы славно покушали, да, моя девочка! — Ворковала Эллия над ребенком, при этом целуя его в лобик. — Сейчас постоим столбиком, что бы воздух у нас лишний вышел, птенчик мой.
— Эллия! Ты в курсе что случилось?
— Не кричи! Эличку испугаешь. Не видишь, мы покушали!
— Извини! — Сбавил громкость и тон Сэмюэль. — Не понял, а чем ты ее кормила? Грудью???
— Конечно, она же еще только грудное молоко сосет. — Малышка улыбнулась Сэмюэлю и срыгнула. Эллия профессионально, быстрым движением вытерла лишнее молоко, вытолкнутое организмом ребенка. — Ну, вот и хорошо! А теперь мы погуляем с нашей Эличкой. Послушаем, как птички поют. Да, мое сокровище ненаглядное?
— Я удивлен!!! Своей грудью ты кормила ребенка только один раз, когда сама родила! Больше никого из детей, вернее из своих потомков ты не кормила!
— А сейчас кормлю. Что такого? Девочке нужно мое молоко. Настоящее божественное!
— Но ты не рожала!
— И что? Я богиня или кто? Может ты, хочешь попробовать молочка?
Сэмюэль скривился и сделал шаг назад.
— Извини, но это без меня! Эллия, я хочу еще раз задать вопрос — знаешь что произошло?
— Ты о чем? — Эллия продолжала ворковать над ребенком.
— Сиятельный Трибунал приговорил нашего Александра к тремстам годам заключения в серой зоне, за убийство Драгасиса! Ничего не хочешь мне сказать?
Эллия продолжала ворковать над ребенком, как будто ничего не случилось.
— Эллия! Ты что, не слышала, что я тебе сказал?
— Я не глухая, дорогой! И я знаю, что эти кретины наделали.
— Эллия, я не совсем понял?
Богиня продолжала покачивать ребенка:
— Давай солнышко мое скажем еще раз нашему дедушке, — Сэмюэль широко раскрыл глаза в удивлении и хмыкнул, — какие они там в этом противном трибунале кретины, что отправили твоего папочку далеко от его славной доченьки! — Малышка радостно пискнула и протянула к женщине ручки.
— Эллия! Перестань. Между прочим, отца этой малышки отправили мучиться на триста лет!
— Не будет ни каких трехсот лет, да моя сладкая девочка? — Эллия поцеловала ребенка в лобик.
— Как это не будет?
— А вот так! Неделя, максимум две. И то я сомневаюсь. Наш
