Вечность не предел - Кейси Эшли Доуз

Едва поправив сарафан, я начинаю расправлять волосы и бурчу:

– Нам, наверное, пора. Ну, вернуться в тот короб.

Жду, что пока я перебираю волосы, он опять обойдет меня сзади, так же молча, избавив от необходимости объясняться, обнимет, как то надо, и мы переместимся обратно.

– Да – соглашается он.

Но вместо того, чтобы обойти со спины, он бережно обнимает меня спереди. И коснувшись щеки, мягко поворачивает мое лицо на себя. На его губах играет легкая улыбка – но непривычно теплая, а не насмешливая.

– Пусть все будет легко – предлагает он – как бы то ни было, идет?

От неожиданности я даже теряюсь. Я, конечно, предполагала, что меня прочесть проще, чем открытую книгу – но чтобы так сходу. Растерянно киваю, едва слышно повторив:

– Пусть будет легко.

И он улыбается шире:

– Умница – после чего уже крепче прижимает меня к себе и добавляет – а теперь держись крепче. И не бойся.

И вновь головокружение и темнота.

-4-

Крики.

Вначале я слышу какие-то крики, и только после этого, наконец, появляется свет. Но, к частью, не в конце туннеля. Всего лишь двери короба открываются. И мы вновь видим сцену.

И там творится совершенная кутерьма.

Сколько нас не было?

Что тут случилось за это время?

Но вот я вижу на том самом бархатном кресле, которое сколдовал ему Локид, Асмодея. Только теперь на его лице не осталось ни то что надменности или спеси – там не осталось и кровинки. Бледный, как полотно, он сидит и чуть ли не плачет. Его руки нервно подрагивают, а каждое слово получается с присвистом:

– Я п-правда не знаю, куда они могли под-деваться. Уже сто раз пр-роверил! Нет нигде!

Непонятно, кому именно он это говорит – потому что вокруг него теперь замечаю (будто бы через камеру, которая отдаляется лишь постепенно, позволяя видеть происходящее кусочками, а цельную картину в самую последнюю очередь) зрителей и даже дядю Джона. Впрочем, откуда он здесь – вопросов

(..быстрее начнем – быстрее закончим. а то сегодня и так из-за этого вечера в парке будет дел невпроворот. ребят посылать, да и сам, скорее всего, поеду..)

не возникает. Но вот что он делает на сцене вместе со зрителями и Асмодеем?

Люди из толпы выкрикивают какие-то обвинения. Кто-то говорит, что он избавился от нас нарочно, кто-то говорит, что он криворукий, слышу даже возгласы, что какой бы ни была причина – это преступление и его нужно арестовать сейчас же!

Дуган лишь хмурится и недовольно одергивает их всех:

– Тише, мне нужна тишина – и вновь склоняется к Асмодею – так, давайте еще раз, по порядку..

– Дядя Джон? – окликаю я.

Он поднимает голову.

А следом за ним, точно цепная реакция, оборачиваются все остальные.

У Асмодея, кажется, челюсть до пола отвисает. Надо признать, довольно приятное зрелище.

– Джени, ну слава богу, мать его за ногу! – выдыхает Дуган, не подозревая, насколько несовместимые выражения умудрился впихать в одно предложение – как я испугался!

Он уже расталкивает толпу, подходя к нам с Ноэ:

– Вы где были-то?

Локид невозмутимо указывает на короб:

– Там, внутри – вскидывает бровь – долго, правда, нас что-то не выпускали.

– Ложь! – вскакивает, точно ужаленный, Асмодей – он все лжет! Чертов шарлатан! Я все осмотрел, каждый сантиметр! Их там не было! – он подбегает и дергает Дугана за руку – клянусь вам, комиссар, их там не было! Они исчезли по-настоящему!

– По-настоящему? – Локид невинно хлопает глазами – ну, значит, маэстро, вы и правда волшебник!

Дядя Джон же лишь отмахивается от Асмодея, как от назойливой мухи (фокуснику еще предстоит узнать, насколько непробиваем Дуган, когда речь заходит о чем-то, выходящим за грани его понимания):

– Ладно, раз дело обошлось, тогда все хорошо. Можете идти. И я пойду, праздник в самом разгаре, просиживать без дела некогда..

Поняв, что ничего интересного больше не намечается в продолжении, зрители начинают разбредаться. Зато вот Асмодей никак не может угомониться. Откинув черную прядь со лба, он вновь дергает полами своей длинной мантии и визжит, тыкая преимущественно в Локида:

– Нет! Вы не понимаете! Тут что-то нечисто! Он нарочно это устроил!

Ноэ, сблизившись с ним до расстояния поцелуя, лукаво скалится:

– Так я же шарлатан, красавчик? Как бы я это сделал?

И подмигнув, развязной походочкой спускается со сцены, поманив меня за собой. Замечаю, что возле сцены все еще стоят девочки с Владом, только теперь рядом с ними уже обеспокоенно топчутся Лео и Сандра. У второй в руках та самая статуэтка, за созданием которой она и наблюдала.

– Ну что, не скучали? – насмешливо уточняет Ноэ – мы вот повеселились на славу!

– Да, ловко вы его – довольно улыбается Милли – видели бы вы его лицо, я даже сфоткала, показать? Кстати, а как вы это провернули? Там есть какой-то другой раз? – хитрый взгляд на Ноэ – лаз, о котором не знает Асмодей?

– Пусть это останется профессиональным секретом – с улыбкой одергиваю сестру, после чего тут же перевожу внимание на статуэтку Сандры – о, ну что, оно того стоило?

Однако, замечаю, что из всех – только у Милли, Влада и Мики спокойные лица. Лео, Сандра, Кэти и даже Кесси выглядят какими-то чересчур напряженными.

– Ты в порядке? – Лео оглядывает меня, как ребенка – не испугалась? Милли рассказала, что вы залезли в короб, а у тебя клаустрофобия..

Распахиваю глаза:

– Откуда ты знаешь?

– Так я же сказала – хмыкает Милли – он же говорит. Я сразу еще подумала, что будет весело – потому что, чтобы тебя заставить забраться в темный замкнутый короб, надо иметь очень убедительные аргументы. Я так и поняла, что что-то будет.

– И так долго еще там просидеть! – Лео делает на этом акцент, внимательно глядя на меня – точно не испугалась?

– Совсем – смотрю на него так же внимательно, надеясь, что он поймет, что я этим имею ввиду, и чтобы стало еще понятнее добавляю – только в начале совсем чуть-чуть.

Кажется, он понимает. Судя по лицу Сандры – та тоже. Неизвестно, насколько близки они к истине, но по крайней мере, вероятнее всего, уже отдают отчет в том, что мы не были в коробе.

– Я же вам говорил, что все нормально – с легкой усталостью заявляет