Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит - Посняков Андрей
– Ничего толком и не сказал, все блажил токмо! – вставил свое слово Анемподист. – Едва его и поняли… Да велели пока постеречь – потом допросить. Так ведь сбежал, прощелыга!
– Понятно все… Что ж, благодарствуйте, – встав, поклонился Кольша. – Пойду, пройдусь… для доклада. А вы мне потом дружинников кликните… Или – подскажите, с кем можно?
– Да, мы, мил человеце, пришлем… – воевода расплылся в фальшивой улыбке. – Посейчас служку кликну – покажет, где тебе ночевать… А коня во дворе у меня оставь – покормят, присмотрят.
– Ну, что скажешь, друже? – проводив глазами посланца, воевода искоса глянул на тиуна. – Вроде пока просто все.
– Думаю, не так он и прост, – хищно прищурился Анемподист. – Ишь, про дружину начал выспрашивать. А мы ему не соврали! Почти… Одначе – мало ли, дальше что? Еще гонца сыщет, не дай-то бог… Надо б к нему нашего человечка приставить… Неприметного такого мальца… Есть у тебя?
– Найде-ом! Посейчас и отправлю…
Оставив казенного коня и лишние вещи на воеводской усадьбе, Кольша прошелся по деревне да свернул к реке, к сенокосам… Хороший такой лужок! Речка вблизи синела. Ивы, вербы, ракитник. Травы кругом, цветы – лютики рассыпанным золотом, розовый пахучий клевер, купавницы, колокольчики, ромашки…
Юные девушки в одних рубашках деловито ворошили сено… Вот устали, притомились… Уселись на бережку, вытянув ноги – отдохнуть да напиться водицы. Жарко! А купаться уж потом, к вечеру ближе… Сперва – дело.
Одна из девиц – тоненькая, синеглазая – поднялась, закинув черную косу за спину:
– Схожу все ж до деревни – точильный брусок возьму…
Подружки одобрительно закивали:
– Так и давно бы!
– Заодно б и квасу!
– Спрошу!
– Да чего спрашивать-то? На леднике, из корчаги отлей…
– Ой, Тошенька! Хорошо, что ты к нам гостевати!
– Так маменька ж наказала тетушку навестить…
– А мы тебя работать заставили!
– Ничо. С вами-то – в радость. Да и завтра-послезавтра домой уж. Чай, дома-то и своя работа найдется! А у тетушки трав сушеных возьму – от хворей… Матушка наказала – так уж да… Ну, пошла…
– Кваску не забудь, Тоша!
– Не забуду!
Накинув поверх рубахи красную девичью запону, девчонка быстро зашагала к деревне по узенькой тропке. Шла себе, что-то под нос напевала… Пока из кустов орешников на пути не свистнули, не позвали…
– Эй, Антонина!
– Николай! – девочка свернула в орешник. – Быстро ты.
– И ты… Что-нибудь уже узнала?
– Да кое-что… – оглядевшись по сторонам, Тошка враз стала серьезной. – Дружина-то поздновато вышла…
– Ну, это я знаю, – Кольша махнул рукой. – Воевода с тиуном мне тут про гонца врали – мол, поздно явился, вот они и припозднились. Мол, не их вина…
– Их! Их! – сурово перебила девчонка. – А то чья же?
– Ну да… Только вину свою они на гонца перекладывают. Мол, он во всем виноват… А дружинников мне сегодня пришлют… – задумчиво протянул парень. – Боюсь только, что скажут они то, что воевода с тиуном велят… Вот что, Антонина, у дружинников-то, чай, семьи есть, дети…
– Поняла, – покивала Тошка. – Вечером все знати буду!
– Молодец! Смотри – с опаскою будь!
– А кого мне пастись-то? Кто на меня что подумает? Ну, сидим на околице, болтаем…
– Все равно… Ладно! Пошел я. На дальний покос загляну – и обратно…
Помахав рукой, Николай выждал, когда напарница отойдет от орешника, вышел на тропку да зашагал себя вдоль реки, улыбаясь покосным девчонкам…
Тошка же побежала в деревню…
Немного погодя оттуда же, из орешника, выбрался на свет божий неприметный парнишка – круглая голова, белобрысый, веснушки – картошкою нос. Босой, рубашонка старенькая, сермяга, в руках – обрывок узды…
Выбрался, глянул вслед Тошке… потом повернул голову – проследил за Кольшей, да, пожав узенькими плечами, сам себя спросил:
– Ну, и куда теперь, Еремей свет Акимыч? За парнем… али за девкою? А хозяин за кем велел? За парнем! Значит – за парнем… А про девку по пути спросить можно. Э-эх, жаль, ничего не подслушал! Ну, так сразу заметили б… Тогда от хозяина получил бы ужо! Не серебряху, а плетяху! О, как сказал! Ну да ла-адно…
Миг – и отрок уже на покосе!
– Бог в помощь, девы!
– Здрав будь, Еремейко. Почто гуляешь? У воеводы работы нет?
– Лошадь ищу… отвязалась, – Еремей потряс уздечкой. – Каурая такая. Может, видали?
– Видали б – сказали бы!
– Ладно, пойду дальше искати… А что за дева нынче у вас… такая, востроглазая? Погостить… к тетке… Ага-а… То-то я и смотрю…
Вечером Николай и Тошка встретились за околицей, у старой ветлы, так же вот – тайно. Сыскной выглядел усталым и озабоченным, что, конечно, не укрылось от его проницательной спутницы.
– Что голову повесил, Николай?
– Думы… Много чего узнал… недоброго… – честно признался парень.
– Про дружину да воеводу?
– Ну да… – Кольша тяжко вздохнул и понизил голос: – Понимаешь, дружина-то готовилась к походу еще до гонца! Значит – знали… Что на Костово нападут – знали! И не простые люди, а… воевода и, может, тиун… Понимаешь, о чем я?
– Предатели – чего же тут не понять, – опустив глаза, кивнула девчонка. – Я тебе больше скажу! Аннушка, дева на покосе, хвасталась – мол, у служанки тиуна Анемподиста златые кольца! И у новой жены воеводы… И кольца, и браслеты… И накидка шелковая, цены немеряной! Откуда такое богатство, Коль? И воевода, и тиун – люди не свободные, слуги боярские. Обычные слуги! Да, побогаче других… Но чтоб паволоки-шелка, чтоб злато… Теперь понимаю – откуда… – Тошка вдруг вскинула голову. – И ведь знаешь – таятся! Сами ничего такого дорогого не носят… А вот бабы их… не удержались, ага-а…
– И с немцами Анемподист сговаривался… – негромко промолвил Николай. – Онисим случайно подслушал… Орден напал! Рыцари… Прочем – из какого-то ближнего замка, причем, скорее всего – без ведома магистра. Просто комтур и предатели делают свои дела. Гляди – все Костово не сожгли, чтоб не злить боярина… И девок похватали – из бедных семей – знали, кого! И пожгли тоже бедных – для виду… Что ж, теперь можно уходить…
– Если дадут! – вдруг нахмурилась Антонина.
Кольша вскинул глаза:
– Что? Ты о чем это?
– Парнишка тут есть, местный… зовут Еремей, – быстро пояснила девочка. – При воеводе, в служках… Так вот, нынче всех по округе расспрашивал. Про тебя… и про меня тоже. С кем мы говорили, о чем… Боюсь, он многое теперь знает.
– И воевода…
– Ну да…
– Вот что, Тоша, – Николай решительно взял напарницу за руку. – Возвращаться нам никак нельзя! Даже в Костово. Сыщут! Уходим во Псков! Уж там они нас не достанут! Наоборот – самим прилетит. От князя и от собственного боярина!
– Ой, господине… – Тошка покачала головой, но духом не пала – тут же начала соображать, что-то прикидывать…
– Если сейчас пойдем, очень скоро станут искать – вышлют погоню. Конных, с собаками… По псковской дороге далеко не уйдем!
– А ежели не по псковской?
Тошка ахнула:
– В Юрьев, что ли? К епископу латынскому? К немцам…
– Ну, так далеко-то не пойдем, – поспешил успокоить сыскной. – Пока в Приграничье схоронимся, да будем думать, как во Псков пробираться…
– Бедная моя матушка…
– Говорю же, нельзя в деревню сейчас! Обожди чуток… пока предателей на чистую воду выведут! А это, поверь, скоро.
– Скорей бы… Ну, что, пошли тогда? Коль уж решили…
* * *К вечеру того же дня, во Псков, ко князю и к совету прискакал гонец из Переяславля. С недоброй вестью явился посланец – великие владимирские князья – Дмитрий и его брат Андрей – схватились за Великий Владимирский стол не на жизнь, а на смерть! Мало того, младший братец, Андрей, съездил в Сарай и получил там ярлык на княжение! Вернулся и теперь мутит новгородцев – ищет поддержки и войска.
Нехорошая была весть, прямо скажем – плохая. Вновь, вновь смута на русской земле, вновь князья выясняют, кто главный!
