Андрей Буревой - Девятый герцог империи

Возле него мы были уже через неполный десяток минут. Часть которых, кстати, ушла не на езду, а на то, чтобы высадить свидетелей-горожан у какого-то кабака. Домой они, похоже, не слишком торопились, видимо сочтя свое сегодняшнее дело по заверению опекунских грамот достойным для собственных жен оправданием долгого отсутствия и возвращения в изрядном подпитии.

Таверна же «Золотой Орел», как оказалось, располагалась в самом центре Коуриджа — на крохотной площади, прямо напротив городского магистрата. Его-то, по обыкновению возвышающегося над всеми окрестными зданиями, с большущими часами на башне, и увенчанного высоченным тонким шпилем ни с чем не спутаешь…

Выбравшись из дилижанса, я быстро пристроил свое оружие по походному — за плечами, взял суму в левую руку, а правую — подал леди. В которую она вложила свои пальчики. Ну и соответственно, как подобает, подсобил вылезти благородной девушке. Правда в результате моей помощи белый браслетик показался всему миру из-под натянувшегося рукава каторжного платья… Ну да это не великая беда — Энжель оказалось достаточно просто одернуть его, чтоб это украшение исчезло из виду. Хотя, конечно, скрывать сию вещицу указывающую на вполне определенный статус ее обладательницы законом воспрещается…

Впрочем, я не заострял внимания на этом моменте. Задумался просто… медленно-медленно дверцу дилижанса закрывая и отрешенно глядя при этом на Энжель. Отчего та чуть смутилась даже. И, быстро отведя правую руку от злосчастного левого рукава, вопросительно посмотрела на меня. Да еще губку нижнюю при этом краешком жемчужных зубок прикусила с определенным волнением, не иначе как ожидая от меня требования перестать прятать от посторонних глаз увенчавшую ее левое запястье вещицу.

— Да ты заходи, заходи в таверну, — спохватившись, сказал я совершенно неправильно истолковавшей мой взгляд златовласке. И добавил ей еще, здраво рассудив, что она не меньше меня желает окунуться в бочку с теплой ароматной водой, дабы помыться: — Скажи там сразу, чтоб купальню приготовили, да накрывали на стол… И пусть ставят побольше, побольше всего…

Внимательно выслушав меня, Энжель кивнула. И, поблагодарив меня преисполненным признательности взглядом за явное дозволение не раскрывать всем встречным тот, отчаянно смущающий ее, статус в котором она теперь пребывает, еще раз одернула прикрывающий белый браслетик левый рукав платья — чтоб уж наверняка, и направилась к большому, округлой формы крыльцу таверны. А я, взмахом руки придержав возницу, двинулся к нему. С целью поинтересоваться о возможности найма дилижанса для поездки в Римхол.

Однако, даже затеяв разговор с представившимся Томом кучером, я продолжил искоса приглядывать за златовлаской. Невесть почему категорически не хотелось ее из виду терять… Словно бы, если это вдруг случится, я больше не увижу Энжель никогда…

«Лучше бы я ее не отпускал от себя… — подумалось еще мне вдруг, когда девушка начала подниматься по ступеням. — Вместе бы зашли».

Впрочем я тут же отмахнулся от собственнических помыслов — а никак иначе и не назвать возникшие у меня побуждения держать всегда при себе красавицу-златовласку и ни на шаг ее от себя не отпускать. И продолжил с кучером общаться, задавая ему наводящие вопросы. Взял себя в руки значится. Но, несмотря на отсутствие каких-либо препятствий с моей стороны, войти в таверну Энжель так и не смогла… Ибо в момент, когда она поднялась на крыльцо «Золотого Орла», туда же, распахнув дверь, вышла пара дюжих, плечистых парней-вышибал. Шут его знает зачем. Может свежим воздухом подышать…

И… И один из них, тот что с виду помоложе, неожиданно преградил путь Энжель. Грубо заявив при этом:

— Куда? Стоять! Ты куда прешься? «Золотой Орел» приличное заведение и всяким бродяжкам вход в него заказан! — А когда растерявшаяся под таким напором девушка остановилась, и, подняв голову, удивленно уставилась на него, он хмыкнул, должным образом оценив ее красоту, и, сбавив тон, снисходительно пояснил: — Не, не спорю, ты сама, конечно, ничего так крошка… смазливенькая на мордашку… но в целом видок у тебя в этой рванине не очень. — После чего, быстро переглянувшись со вторым вышибалой и губы облизнув, добавил еще деловито: — Могу, разве что, через задний вход тебя на кухню запустить и накормить… Да одежонку еще тебе поприличней подобрать… — И подмигнул: — Это, правда, сама понимаешь, не совсем забесплатно конечно… А за кое-какую благодарность с твоей стороны… Ну ты сама понимаешь какую…

Мало того, он еще и попытался ухватить за руку попятившуюся девушку, со словами: — Да куда ты, постой! Сговоримся, не обижу!

Больше, правда, он не успел произнести ни слова. Всхрюкнул только, переломившись пополам, когда я, один рывком переместившись от дилижанса на крыльцо таверны, резко пробил ему под дых. И, схватившись обеими руками за брюхо, этот урод на колени упал, а затем и вовсе попытался на бок повалиться… Только не смог, так как я успел схватить его за ворот и вздернуть на ноги. Не из заботы какой-то конечно, а с целью врезать еще и в рыло. Дважды. После чего, встряхнув этого горе-вышибалу как нашкодившего щенка, злобно прорычал, обращаясь к нему:

— Ты как смеешь, скотина, так разговаривать с благородной леди?! Да еще тянуть к ней свои грязные лапы?!

Ответить, увы, он мне не смог, продолжая пребывать в полной прострации. И, встряхнув его еще пару раз и не добившись от него ничего кроме безвольного мотания головой и разбрызгивания по сторонам кровавой юшки, я отбросил от себя наглого урода, закатившего глаза. И перевел не предвещающий ничего хорошего взгляд на его приятеля… Отчего-то и не подумавшего вступиться за дружка.

Задать пару ласковых вопросов и второму вышибале помешал лишь случай. Случай в виде высыпавших на крыльцо городских стражников во главе с десятником. Оружных и доспешных. Столовались, наверное, в «Золотом Орле», заглянув в таверну во время патруля.

И, хотя стражников было всего четверо, их появление заставило меня слегка охолонуть и поумерить свой пыл. Собратья все же мои по оружию… Коуридж ведь коронный городок.

Стражники же, увидев творящееся на крыльце безобразие, соплей жевать не стали. Один, повинуясь взмаху руки десятника бросился к битому мной вышибале, распластавшемуся окровавленной тряпкой на ступенях крыльца, а еще двое оттеснили меня от другого — которому еще не досталось от меня. А сам седоусый десятник, грозно вопросил, оглядывая всех нас:

— Что здесь, Темный вас забери, происходит?

Надо отдать должное второму вышибале, он быстро сообразил что к чему и покрывать выходку приятеля не стал. Угрюмо буркнул, отводя взгляд от моего золоченого рыцарского пояса: