"Та самая Аннушка", второй том, часть первая: "Другими путями" (СИ) - Павел Сергеевич Иевлев
— Уверен, — твёрдо сказал я, — что вы обязательно найдёте себе мужа. Лавка — бойкое место, караванщики почти все мужики…
— Увы, — вздохнула Симха, — наши обычаи запрещают браки с чужаками. Но вы исключение, халь, вас за заслуги перед общиной признали своим. Вот ваша одежда, будете мерить?
Она выложила на дощатый прилавок сложенную стопку.
— Доверюсь вашему глазомеру, — отказался я. — На улице дождь, и я снова промокну.
— Вот вам лёгкий непромокаемый плащ, удивительный материал, не видела раньше такого. Почти прозрачный, тонкий, но очень дешёвый!
— Это полиэтилен, — улыбнулся я, — в нашем мире таких много. Но всё же лучше упакуйте мне одежду с собой. И, если несложно, добавьте к этому какую-нибудь бритву.
— Как скажете, Лёха, — вздохнула она, мне кажется, чуть разочарованно. — Но вам идёт лёгкая небритость, вы знаете?
— Учту, — улыбнулся я, думая, что раздеваться тут для примерки было бы плохой идеей. Женщина красивая, а я, хоть и влюблённый, но не железный. Разумеется, я бы устоял, но ситуация была бы неловкая.
— Подумайте, Симха, — сказал я, рассчитываясь, — так ли хорошо подходят общинные обычаи для нового мира. Может быть, вашим детям нужнее новый отец, чем старые традиции?
* * *
— Как лавка? — рассеянно спросила меня Аннушка, выходя из ванной в легкомысленном халатике.
— Там та девушка, из беженцев заправляет, прикинь? — сказал я, раскладывая на кровати добычу. — Это их общины лавка.
— О, я вижу, времени они не теряют, молодцы. Хорошее население ты Алине подогнал, энергичное.
— Угу, даже очень…
Одежда на вид в размер, Симха положила к куртке и штанам несколько комплектов белья — футболки, трусы и носки в тон. Действительно, «знает, что нужно мужчине».
— Что, опять домогалась вдовушка? — проницательно всмотрелась в моё лицо Аннушка.
— Чуть-чуть. Ничего криминального.
— Ну, так присунул бы ей в подсобке, делов-то. Я не ревнивая.
— Нет, это было бы неправильно. Ей муж нужен, а не перепихнуться. У неё дети, хозяйство, всё такое.
— Ладно, — кивнула Аннушка, — понимаю. Так и быть, пошли в душ, утешу тебя, стойкого…
— Но ты подумай, — рассуждает она потом, когда я бреюсь, — может, тебе пересмотреть приоритеты? Со мной ты семью не создашь, солдат.
— Та беженка, Симха, сказала мне ровно то же самое.
— Вот видишь, простая, но умная баба. Опять же, красивая, молодая, дети уже есть, и новых настругать не проблема. Наверстаешь упущенное. И при лавке, хозяйственная!
— Лавка общинная.
— Приватизируешь, говна-то. Пулемёт дам ненадолго, если кто против будет. Но я думаю, не будет, ты ж у них герой-спаситель, почти мессия, вывел в землю обетованную. Вернём тебе Донку, будешь караваны водить, а баба твоя — торговать. Чем не вариант? Я серьёзно, солдат, подумай. Сколько можно с ружьём бегать? Ты ж не я, постареешь однажды. И вот тут-то и окажется, что не на ту поставил, да поздно…
— Перестань, — отмахнулся я, смывая со щёк пену, — ты от меня так просто не избавишься.
— Ну и дурак, — вздохнула она. — Кстати, лёгкая небритость тебе идёт, имей в виду.
— И это она мне тоже сказала.
— Я ж говорю, — рассмеялась Аннушка, — золото, а не баба! Ты подумай, солдат!
* * *
В ресторане нас ждёт вся синеглазая компания, включая Лиарну, опекаемую её белобрысой ученицей, и трущегося при них пацана, которого не мешало бы умыть, переодеть и постричь. Не похоже, что у них обеих есть хоть какой-то опыт обращения с детьми, но, с другой стороны, погибающим от отсутствия заботы он тоже не выглядит, так что и ладно.
— Итак, молодёжь, и ты, Кван, — начала Аннушка. — Здешняя любезная хозяйка, Алина, напрягается по поводу избыточной концентрации корректоров на единицу площади Терминала, и я её понимаю…
— Так, стоп, — перебила её Ирина, — это разве не постколлапсник? Я слышала…
— Правильно слышала, — отмахнулась моя спутница, — и тем не менее, репутация у нас аховая, давайте войдём в положение. Да и не уверена я, что нам всё правильно в Школе рассказывали. Постоянно узнаю что-нибудь, что никак не вписывается в простую и понятную картину мира, которую там рисовали на лекциях. В общем…
От порыва ветра в ресторане дрогнули огромные панорамные стёкла, а потом в них заколотил не то град, не то очень сильный дождь.
— … В общем, — подытожила Аннушка, — не будем испытывать Алинкино терпение и с утра уберёмся отсюда.
— Куда? — просила белобрысая Джен. — Нам, так-то, нигде не рады. А обратно в Школу… Ну, такое. Не верю я Мелехриму, он нам этот бунт припомнит.
— Можно разбежаться поодиночке, — сказал Кван. — Одного корректора большинство срезов долго выдерживает. А в постколлапснике вообще можно годами сидеть.
— Ага, — ответила ему скептически Ирка, — забиться по щелям, дышать через раз и надеяться, что про тебя все забыли… Отличный выход, что уж! Ради этого стоило посраться со Школой!
— Не забудут, не надейся, — Аннушка покачала головой, — я не понимаю, что именно сейчас происходит, но вокруг корректоров и раньше была всякая нездоровая движуха. Один Комспас чего стоил!
— Да уж, — вздохнула Ирка, — Даньке тогда… Страшно вспомнить.
— Так вот, теперь я наблюдаю похожую картину, и мне она совсем не нравится. Меня пытались грохнуть столько раз, что я считать устала, но сдохнуть тупо из-за синих глаз — это как-то обидно. Поэтому всем поужинать, на горшок и спатеньки. Много не пейте, подниму рано!
— И куда мы двинем? Ты так и не сказала!
— А я точно должна орать об этом на весь Терминал? По дороге узнаете. Нет, если у вас есть идея получше, я всегда готова выслушать… Что? Нет? Тогда слушайтесь умную Аннушку, детишки. И Кван.
* * *
— Ты их хочешь отвезти к тому мордатуру, или как там его?..
— Мораториуму. Ага, осталось придумать как. В кузове «Чёрта» им по такой погоде вряд ли понравится…
— Я, когда в лавку бежал, заметил, что один из «Торсусов» пока что на парковке. Вроде бы Кройчек должен был его кому-то передать, но он тут. Надо с утра у него спросить.
— Отличная мысль! А теперь пойдём в ванну. В душе тоже было хорошо, но слишком спонтанно. Я настаиваю на продолжении, раз уж ты к той черноглазой лавочнице не пошёл…
Разбудила нас Алина, без малейшего смущения воздвигшаяся возле кровати.
— Алинка, ты чего? — спросила Аннушка. — Ночь же на дворе…
Я хоть
