Аномальщик 4 - Андрей Розальев

— Доброе, — поздоровался я. — Чарли, можно подумать, тебе вкусняшек никогда не достаётся!

Чарли на это только фыркнул, мол, достаётся, конечно, но не столько же зараз!

— Похоже, он сломался, — улыбнулась Майка, глядя, как Чарли обнимается с мешком, закатив глаза к потолку.

Ноль эмоций. Ладно, наестся — придёт в себя.

— Если что, фисташек здесь нет! — подмигнула Валентина, и тут же перешла на серьёзный тон. — Сапёры с утра отзвонились. Вскрыли чемоданчик с термитной шашкой. Там действительно цифровой таймер, установленный на 11 октября, на 14:59. Это за три минуты до прорыва. Как раз достаточно времени, чтобы шашка разгорелась и прожгла цистерну. Внутри шланга у огнетушителя нашли огнепроводный шнур, примерно на минуту горения, а возле самого вентиля — взрывчатка. Внутри баллона что-то перекатывается металлическое, сапёры предполагают, что это граната с разжатой чекой, которая коротким тросиком за что-то закреплена. Пока с баллоном обращаются аккуратно — чека остаётся на месте. Но при взрыве шланга баллон должно было взрывом выкинуть в цистерну и тут же одёрнуть тросиком, привязанным за лом. Не от одного, так от другого рывка чека вылетела бы. Ну, как я поняла, всё же я не взрывотехник.

Я внимательно слушал её рассказ, и картина в голове у меня сложилась.

— Вы всё правильно поняли, — кивнула Майка. — У нас в академии это всё рассказывали. Красивая схема — вся цепочка событий от одного таймера, с нужными задержками по времени. Я бы ещё шланг на всякий случай воском залила, чтобы не отмок за месяц.

— Точно, сапёры что-то про воск говорили, — подтвердила Валентина, вставая с кресла. — Простите, чужое место заняла.

— Да ничего, — отмахнулся я. — А что с расследованием?

— Так нечего же расследовать! Нет тела — нет дела, — подмигнула Валентина и тут же смутилась. — Хм… кажется, мне сегодня не стоит шутить. Тело есть. Протокол вскрытия у тебя на почте, также как и протокол места происшествия. Майя, ознакомься, пожалуйста. Все данные, какие появятся — буду присылать. Пока что следственная группа — это мы трое.

— Почему? — спросил я напрямик.

— Потому, — Валентина поморщилась. — Никому нельзя доверять. Кругом одни враги и завистники. Нет, есть, конечно, надёжные люди. Понадобится — привлеку. Но чем меньше, тем лучше. Бомбу мы выкопали, яму закопали, и теперь надо понять, от кого подарок.

— У меня в четверг встреча с Фоксом, — напомнил я. — Посмотрим, что он скажет. Но лично мне кажется, что их сейчас куда больше интересует экспедиция и её результаты.

— Нагадить нам в тапки они никогда случая не упустят, — вздохнула Валентина. — Но сейчас да, соглашусь, больше похоже на то, что они заинтересованы в экспедиции, даже если она пройдёт без них. Даже лучше без них — людьми рисковать не надо, деньги тратить не надо. Главное результаты получить.

После ухода Валентины Майя нашла в моей почте присланные протоколы и распечатала их, сказав, что изучит, пока идёт утренняя планёрка.

На сегодня ничего особенного не намечалось, и я участвовал в ней постольку поскольку. А нет, кое-что и меня коснулось. Помещение для занятий мне выделили, коврики нашли, доску повесили, можно приступать.

— Если это сработает, — недовольно заявил наш главврач, Андрей Евгеньевич, — я побреюсь налысо!

— Все запомнили? — рассмеялась Морозова. — Товарищ Чачанидзе, начинайте готовить бритвенные принадлежности!

Вот умеет же она держать лицо! Только что в моём кабинете бомбу обсуждали, а сейчас шутит и смеётся. Точно есть чему у неё поучиться.

После планёрки я вернулся в кабинет, где меня встретила задумчивая Майя. А на столе перед ней лежало несколько листов бумаги, исписанных какими-то подсчтами.

— Я гляжу, ты время зря не теряла? — я кивнул на ворох бумаг. — Удалось что-то выяснить?

— И да и нет… Но я почти уверена, что это был не несчастный случай и не самоубийство. Смотри, — она пододвинула ко мне протокол осмотра места происшествия. — Читай вот здесь, что там нашли в квартире.

— На балконе квартиры в пепельнице обнаружены пять окурков с надписью «Прима», — побежал я глазами по протоколу, — упакованы… Следов борьбы на балконе не обнаружено, запорные устройства на дверях целые, открытые… Отпечатки пальцев на ограждении принадлежат погибшему… Так, вот интересно: на кухне на столе обнаружены: открытая бутылка из прозрачного стекла объёмом 0.5 литра, этикетка «Водка „Столичная“», внутри прозрачная жидкость со специфическим запахом этилового спирта, остаток жидкости в бутылке около 100 мл; одна рюмка из зелёного стекла ёмкостью 100 мл; селёдка солёная; хлеб коричневого цвета… Ржаной что ли? В холодильнике имеется запас продуктов питания… и тут длинный список.

Я отложил протокол.

— У мужика полный холодильник жратвы, а на столе рюмка водки и хвост селёдки. По описанию на поминки похоже!

— И мне так показалось, — кивнула Майя. — А вот протокол вскрытия. Я тебя сильно грузить не буду, но вот что интересно. Масса тела покойного 85 кг, концентрация этанола в крови 0.33 промилле. Если он выпил почти всю бутылку, то содержание алкоголя в крови должно быть гораздо выше, в несколько раз. Или же он погиб сразу. Выпил два стакана водки для храбрости, выкурил сигаретку и сиганул с балкона. Похоже на самоубийство?

— Очень даже, — согласился я.

— Но в этом случае почти всё выпитое должно было бы остаться в желудке, — продолжила Майя излагать свои выкладки. — Если посчитать по формуле Видмарка объём поступившего в кровь алкоголя… то получается, что около 100 мл этанола в кровь попасть не успело. Объём содержимого желудка 350 мл. И правда похоже, что он не закусывал, а занюхивал. Но содержание этанола в содержимом желудка не 30%, как можно было бы ожидать, а только 12!

Она даже встала из-за стола и начала расхаживать по кабинету.

— И куда девалась половина выпитого? — задала Майка риторический вопрос. — Или он половину вылил в раковину, или пил не один!

— Ты это сама всё посчитала? — удивился я.

— Ага, — напарница уселась обратно за стол и взяла в руки распечатку. — Картина типичного несчастного случая в состоянии алкогольного опьянения, никто