День свободы - Данияр Саматович Сугралинов
— Готовы! — завизжали девчонки.
— Пойдем и порвем демоническую тварь! — потрясая кулачками, воскликнул седовласый гном Мейстер.
— Да! — Дестини тоже поддалась всеобщему воодушевлению. — Закончим Игры героями!
Мы пешком отправились вниз, подбадривая друг друга, и остановились на 660-м этаже. Здесь проходила незримая граница, дальше которой не вытягивались руки финального босса.
— А теперь очень быстро вспоминаем порядок действий! — объявил Кетцаль.
Он скороговоркой повторил задуманную тактику. Моей задачей было отвлечь Аваддона и забрать его агро, чтобы остальные спустились на Гномьих парашютах, созданных инженером Джокером, и вошли внутрь. Одновременно с ними я, держащий демонические конечности на себе, должен влететь в логово демона, а там… Там как пойдет. Возможности босса нам неизвестны — ожидать можно чего угодно. Впрочем, союзников к тому времени это будет волновать в последнюю очередь.
— С богом, Скиф, — сказал Кетцаль.
— Во имя Нергала! — крикнула Элисон.
— Да не пробудятся… — тихо произнес Хеллфиш, но я услышал.
Посыпались пожелания удачи. Девчонки чуть не расплакались, обняли меня, словно провожали на войну, но на деле это я отправлял их на смерть. Как же хотелось во всем признаться, объяснить! Но я сдержался.
Кивнув, сделал глубокий вдох, как перед нырком в глубину, и шагнул в пропасть. Обернувшись, увидел, как все прыгают следом, и их парашюты раскрываются.
В глубине души заворочалась совесть, вцепилась в горло мертвой хваткой. Видеть товарищей, рвущихся в последний бой… Тех, кто помог, когда все были против меня, зная, что обрекают себя на смерть…
Отбросив малодушные сомнения, я сосредоточился на текущем моменте.
Воздух свистел в ушах, мелькали номера последних этажей, сливаясь в горящую смазанную полосу. Снизу взметнулись руки Аваддона, и я на мгновение вошел в Ясность, чтобы уклониться, вышел… Снова падение, убыстрение и уклонение…
За пару метров до столкновения с землей активировал Полет и рванул к вратам. Аваддон тут же ударил Безволием, как тогда, когда все спустились на дно Провала, — я рухнул, потеряв контроль над телом, и покатился. Кувыркаясь, все равно умудрился сгрызть заранее зажатую в зубах монету из демонического золота, чтобы избавиться от дебафа, и снова взлетел, устремившись к вратам.
Я рассчитывал, пока неуязвим под Невозмутимостью, снять с босса побольше, но та почему-то не включилась, и тогда я врубил Ясность. Выдал полное Комбо в тянущиеся руки, и Внезапность сбила босса с ног. Теперь лапы демона не поспевали за мной, и я ворвался внутрь инстанса, бросил Духовные оковы и атаковал, удовлетворенно подметив, что конечности Аваддона укорачиваются, а значит, рейд доберется сюда без проблем.
Сняв около тридцати миллионов жизни с застывшего, еле двигающегося босса, я вышел из Ясности.
— …Преисподней! — вместо неразборчивого гула услышал я неискаженный голос Аваддона. — Наконец-то!
Демон резко вскочил, колоссальная фигура размылась, и он оказался надо мной. Протянул руку, чтобы схватить, и я, убыстрившись, уклонился и рванул в дальнюю часть просторной пещеры.
Аваддон метался за мной, я отвечал атаками и, уходя от захвата, перемещался и отслеживал происходящее за вратами. Наконец, за порогом замаячили силуэты союзников — настал момент истины, самое время воплотить задуманную подлость.
Я вошел в Ясность и рванул к ним, на лету покидая рейд. Все, теперь я один и сам за себя.
У порога на мгновение замешкался, и мне удалось хорошо разглядеть воодушевленные лица: сияющие азартом глаза, разинутые в боевых кличах рты. Первым несся Кетцаль, за ним милишники, последними — рейнджи и хилеры.
Они спешили мне на помощь, но им ударили в спину. Коба, рассеченный рукой-алебардой Деспота, выжил, но сгорел сразу, как только демон начал его заглатывать.
Я атаковал Кетцаля, который уже пересекал порог подземелья — Деспот не успел бы его убить. Мне хватило трех ударов, чтобы прикончить титана-разрушителя, после чего я убил Ану, Мейстера и Цветика. С остальными должен был легко расправиться соратник, уж слишком велико его превосходство над ними — около ста уровней.
Чтобы ускорить расправу, я вышел из Ясности, не сводя глаз с босса.
— Предатель! — донеслось сзади.
Не сдержавшись, я обернулся.
— Гори в аду! — пробулькал кровавыми пузырями Хеллфиш, нанизанный на вытянутое острие алебарды Деспота.
Потеряв концентрацию, я пропустил первый удар Аваддона. Невозмутимость так и не включилась, сходу снялось 16 % жизни — и это при Устойчивости третьего ранга!
Но худшим сюрпризом стало другое — Отражение тоже не сработало! Защита босса как-то поглотила весь отбитый урон! Получается, здесь ни один Путь Устойчивости не работает?
Я нецензурно выругался в адрес разработчиков, скользнул в убыстрение, вырвался из пещеры, пролетел мимо застывшего Деспота и устремился вверх. К 660-му этажу персонаж вышел из режима боя, который можно было теперь начать заново. Лишь бы сработало!
Быстро восстановив жизнь, я снова полетел вниз, цепляя боковым зрением блинкующийся по этажам силуэт Деспота.
На подлете ко дну Провала мне навстречу снова потянулась демоническая длань и замедлилась, когда я ушел в Ясность и всмотрелся в цифры…
Сердце колотилось, меня терзали муки совести, но главного я добился: рейд был уничтожен, и объем жизни босса вернулся к шестистам шестидесяти шести миллионам.
* * *Бой с финальным боссом Демонических игр, уже четвертый всего и третий за сегодня, но теперь уже точно последний, начался заново.
Стоило мне влететь во врата, ударило Безволие, меня выбило из Ясности, и я покатился по полу. Остановившись, начал грызть монету, освобождаясь от дебафа, и демоническое золото захрустело на зубах. Затем активировал Адскую стойкость, подарившую почти полный иммунитет к адскому огню на час.
Аваддон направился ко мне, каждый его шаг сотрясал своды пещеры. Остановившись в трех десятках метров, демон зарычал:
— Враг Преисподней! Наконец-то!
С хлюпаньем и чавканьем из пола выплеснулись фонтанчики бурлящей голубоватой субстанции, от которой по всей пещере растекся туман. Меня накрыло Оцепенение, и даже Освобождение было бессильно.
Однако босс не атаковал. В руке Аваддона появился чудовищный ростовой щит с прорезью, в которой маячила его морда.
— Что «наконец-то»? — спросил я. Видимо, общения с боссом было не избежать. — Наконец-то тебе надерут задницу?
— Дерзость похвальна, смертный, если за ней стоит сила. За твоей же — только глупость, раз ты явился сюда один, хотя я чую, что где-то наверху прячется кто-то еще… Слабый, но коварный, как любит мой князь Белиал…
— Юйлань? Она надеется, что я проиграю, и тогда она станет чемпионом без боя.
— Да, Гонг Эйниона уже прозвучал! — разъярился демон. — Мне ее не достать! Последняя выжившая будет названа «чемпионом» другими смертными, но ее звание будет фальшивым! Истинным чемпионом, признаваемым даже в Преисподней, может стать только тот, кто одержит победу надо мной! Это невозможно, а стало быть… Юйлань куда умнее тебя, Враг Преисподней!
Оставив меня размышлять над
