Омикрон-4 - Максим Гаусс
Костолом пытался разглядеть, куда идти дальше, но из-за скопившегося густого дыма это было практически невозможно. Группа разбрелась по помещению, но в принципе, каждый участник группы видел другого.
- Куда теперь? – спросил Костолом. Он заметил, что выходов было всего два, один был перекрыт незапертой решеткой, а второй, с противоположной входу стороны, уходил куда-то вправо. Туда же тянулись и многочисленные пучки проводов. Еще, слева от входа в помещение обнаружилась вертикальная лестница, ведущая куда-то вверх. В потолке была квадратная ниша, из которой свисали какие-то шланги, обрывки старого изолирующего материала. Наверняка там и собралась большая часть дыма.
Что-то тихо шипело, но ничего подозрительного никто из нас не услышал.
Взглянув на подполковника, я понял, что тот в растерянности. Видимо, эта часть сектора в его памяти оказалась пробелом.
- Мы пришли, – вдруг произнес он и взволнованно осмотрелся. – Вроде.
В правом углу было едва различимо какое-то нагромождение металлических деталей, собранное в неестественную механическую конструкцию с большим баком. А рядом с ней лежали сломанные складные носилки. Кажется, подобные используются в тех случаях, если нужно срочно эвакуировать пострадавшего с места аварии или происшествия. Я указал на них стволом, привлек внимание Лебедева.
- У группы Болотова были носилки... – глухим голосом, делая какие-то странные паузы, произнес офицер.
При этих словах я на мгновение замер, а Костолом резко обернулся к подполковнику, затем поискал глазами остальных – лучи фонарей были хорошо видны, вот только посчитать он не успел.
И вроде бы еще ничего не произошло, а на уровне подсознания я уже почувствовал - что-то не так.
Справа что-то громко треснуло. В дыму, среди деталей странного агрегата мне показалось какое-то неясное очертание, непохожее ни на что. А затем раздался дикий, нечеловеческий крик.
Один из фонарей хаотично заметался из стороны в сторону, упал на пол. С секунду он лежал на полу, освещая стену, затем стремительно отлетел в сторону. Все остальные лучи собрались в одном месте, но там ничего не было.
Я и Костолом одновременно вскинули стволы штурмовых автоматов, но стрелять пока было не во что. Краем глаза я отметил, что справа и слева показались бойцы Лебедева.
Здоровяк шагнул первым. Из-за долбанного дыма по-прежнему ничего не было видно. Ствол «АШ-12» методично плавал из стороны в сторону, но противник в поле зрения отсутствовал.
И тут я услышал металлический грохот откуда-то сзади. Резко обернувшись ко входу, я ничего не заметил, хотя там явно что-то было – грохнула та самая решетка, которую я собственноручно прикрыл еще в туннеле. Что-то лязгнуло.
Уже вновь устремив взгляд на Костолома, я услышал идущий спереди булькающий хрип. Их темноты показалась полусогнутая человеческая фигура. Правая рука опущена, ноги подкошены, автомат болтается на ремне. Противогаза на голове не было, а шлем был зажат в левой. Костолом сначала приготовился открыть огонь, но тут же опустил ствол – это был один из наших.
Один из офицеров, рассчитывая оказать помощь, бросился к нему, на ходу закидывая «АШ-12» за спину, и доставая аптечку, но, не дойдя пары шагов, резко остановился.
Человеческая фигура согнулась чуть ли не вдвое, резко выпрямилась. Человека вырвало какой-то черной жижей. Почти сразу же пострадавший, издав горловой звук, он плашмя рухнул прямо на бетон и конвульсивно задергался. А откуда-то сверху раздался хлюпающий звук, отчетливый шорох и металлический скрежет. Фонари вновь запрыгали по стенам, но цели все не было. В помещении явно кто-то был, но то ли он двигался слишком быстро, то ли был невидимкой.
- Да какого хрена? – вскричал Лебедев и первым бросился к лежащему на бетоне офицеру.
Перевернув его на спину, он тут же расстегнул комбинезон и с отвращением отстранился. Человеческое тело, в районе шеи сильно раздуло. Кожа лица, груди и шеи потемнела, пошла пузырями. Примерно в центре пораженной области виднелось рваное отверстие, покрытое густой черной слизью.
Человек еще был жив – шевелил конечностями, скреб подошвами ботинок по бетону, хрипел.
- Что это? – вырвалось у Лебедева. Второй офицер, растерянно замер, держа в руках перевязочный пакет. Чем помочь раненому?
Снова что-то заскрежетало, теперь откуда-то из дальнего угла. Фонари опять заметались по сторонам. Хорошо хоть никто с дурру не открыл огонь, иначе началась бы паника.
Мне снова показалось, что в дыму промелькнуло что-то размытое, бесформенное.
- Это не черви! – крикнул я и бросился к Костолому.
Но тот и так это уже понял. Он вертел головой по сторонам , ища решение.
- Уходим! Туда! – заорал он, и не опуская оружия, попятился ко выходу.
Один из офицеров, не услышав команды, уже нырнул обратно в туннель, второй как раз собирался последовать за ним. Но в этот момент, откуда-то из задымленного туннеля, послышался жуткий, продирающий до костей визг.
- Назад! – заорал Костолом, но было поздно.
Грохнула очередь и тут же захлебнулась.
Там, в туннеле уже что-то происходило. Какая-то суета, мельтешение фонаря. Откуда-то брызнули искры.
Снова раздалась автоматная очередь, гулкое эхо мощного штурмового автомата едва не оглушило меня. И какого черта офицер не одел глушитель? Раздался короткий крик, хруст. Тяжелый удар. Я сделал несколько нерешительных шагов ко входу, затем остановился.
Видимости почти не было.
Снова очередь, только теперь длинная, куда-то в потолок. Засвистели выбитые пулями крошки бетона.
Я на мгновение остолбенел. Глаза пытались разглядеть хоть что-то, но в туннеле было лишь какое-то мельтешение, возня. Раздался грохот, треск. Истошный крик.
Из проема вывалилось тело офицера, которое тут же за ноги что-то втащило обратно. Он попытался ухватиться руками за дверную раму, но сил не хватило. Из туннеля раздался истошный вопль, оборвавшийся на самой высокой ноте.
Увиденное не то чтобы выбило меня из колеи, но потрясло однозначно.
Лебедев, отстранившись от вздувшегося тела, наконец, поднялся на ноги и хотел уже было двинуться туда же, но Костолом ухватил его за ворот комбинезона, дернул обратно.
- Стой! За мной! – крикнул
