Спасти красноармейца Райнова - Владимир Геннадьевич Поселягин
Да что там рассказывать, вышли из окружения на позициях Сорок Второй стрелковой дивизии, та сильно потрёпана, и генерал, комдив, сразу нас к себе переподчинил, раненых в тыл. Позже я узнал, что эшелон санитарный стёрли в пыль штурмовики. Райнов не выжил, там почти все погибли, мало кто спасся. Вот такие дела. А я по танковой части пошёл, за спасённое знамя дивизии, вывод техники, генерал добился, и мне младшего лейтенанта дали, хотя официально я командовал зенитной батареей, что охраняла штаб дивизии, Тихонов со своей зениткой вошёл в её штат, а Лоскутов, получив младшего сержанта, охранял штаб на своём броневике, но в действительности воевал на танках. Сначала самоходки, как они закончились, на танках. Новые машины якобы добывал у немцев, из их тыла перегонял. Благодаря нашим танкам, дивизия вырывалась из окружения несколько раз. Танкисты пытались отобрать машины, но поди их найди, прятали. Они нам нужнее. Да и официально они не числились, оформили как трактора, чтобы солярку получать, а я зенитчик. До конца лета сорок первого так служба и шла, за спасённое знамя и уничтожение фронтового аэродрома дали Золотую Звезду Героя и орден Ленина, да и вообще генерал, которого позже на армию поставили, на награды не скупился. Когда его на армию перевели, тот меня с собой забирать не стал, но в танковую бригаду в своей армии, перевёл. Сначала взводом командовал, при обороне Москвы уже ротой. А в сорок втором, будучи капитаном, батальон принял. А погиб я в мае сорок второго, во время Харьковской наступательной операции. Пробивал коридор для выхода из окружения двух наших армий. Подбили так, что сил не было выбраться. Горел заживо, чувствовал это, а не мог открыть крышку люка и выбраться. Да, достал глину и создал голема, отдав приказ вынести меня, но не успел тот, детонация произошла. И вот вишу бестелесным духом и слушаю ор Артёма.
- Ладно, ты прав, я понял свою ошибку. Надо было Степана убрать в аурное хранилище и до конца войны там держать. Увлёкся, понравилось мне танкистом воевать, немцев бить. Самому командовать, а не когда тобой, да ещё такие идиотские приказы отдают. Да и я попал в струю как из окружения вышел и из неё как-то не выбраться было, так и шёл по ней. Да и нравилось, я уже сказал. У меня есть второй шанс?
Спросил с надеждой в голосе, я очень желал его получить.
- Ты идиот. Ты думаешь я отслеживаю что ты делаешь, оп-па, погиб и я тебя перехватил? Это всё случайность, я поглядывал за тобой за год всего девять раз по полчаса, и то что в один из таких редких моментов, когда я за аппаратурой сидел, ты погиб, и я тебе перехватил, это чистая случайность, просто огромная. Ты понял это?
- Понял, другого шанса не будет.
- Правильно понял. Тем более меня переводят с повышением и больше к установке я доступа иметь не буду. Значит так, задание тоже-самое, но тело будет другое. Как раз подходит время. Маленкова там случайно убили, ударился виском при падении, поэтому отправлю в другое тело, оно тебе тоже подходит. Скину данные с информацией на листе, как обычно. Это всё, никакой маги и амулетов, не заслужил, за провал первой попытки выполнить задание.
- А как я Степана спасу, аурного хранилища же не будет?
- А теперь думай головой, а не тем чем ты раньше думал. Понял?
- Да, понял. Год воевал, прочистились мозги, сам видел свои ошибки. Это всё магия и хранилища, бессмертным себя почувствовал, обнаглел.
- Всё, отправляю, в сержанта Никитина. Он из той же роты, где и вы служили. Прощай.
- Знаю его… - начал было я, и меня перенесло.
Дёрнувшись, я чуть не упал с верхней полки купе вагона, где лежал. Слышался перестук вагонных пар, ночь снаружи, света едва хватало чтобы рассмотреть силуэты спавших людей на других полках. Непривычный состав зубов, да и тело явно другое, точно не Маленкова, видимо Никитина, похоже я еду в часть. Что мне известно об этом парне? Чуть побаливала голова, видно, что боль уходила, я потрогал затылок, там шишка. Никитин прибыл в часть через неделю после нас, новобранцев, мы в учебной роте проходили обучение. Принял отделение в первом взводе нашей роты. Ему девятнадцать лет, после школы был призван и получил направление в школу младших командиров, где год отучился по направлению стрелков и пулемётчиков, и вот после выпуска ехал в нашу Сорок Девятую стрелковую дивизию. Прибыл тот третьего июня. Я это точно помню, у нас как раз строевая была, когда тот с чемоданчиком появился от ворот, вот и запомнил. Это всё что знаю о нём. Погиб при обстреле казармы в первый день войны. А, вот под подушкой нашёл лист. Да, амулета ночного и дальнего виденья нет, прочитать не могу. Вздохнув расстроенно, но тут же улыбнулся. Новый шанс, и я его не упущу. Вот признаюсь, вёл себя как идиот, а надо тихо и незаметно. Скромно, вот. Почему-то только сейчас это осознаю. Герои погибают, на своём опыте убедился, а тихие и незаметные бойцы доживают до конца войны.
Илья Никитин лёг спать в шароварах, но гимнастёрку скинул, кажется вон она висит на плечиках из проволоки. Убрав листок в карман, я спустился, нашарил сапоги, проверил, не мой размер, значит чужие, а вот соседняя пара налезла как влитая. Хм, сапоги похоже из брезента. Голенища точно из них. А, точно, были такие у Никитина, многих они забавляли. У туалета на стойке стояла керосиновая лампа, электрического света в вагоне не было, не то время. Если стоит, значит туалет свободен. Я не в первый раз в таком вагоне в прошлом теле ездил, правила знаю. Тут же титан, дымком сгоревшего угля несло. Рядом длинная лучина, взяв её, сунув в жерло печки, и разжёг лампу. Лучину потушил и на место положил, для других пассажиров. Подкрутив вентиль чтобы огонь был средний, взяв её за ручку, зашёл, закрыв дверь, отлил, действительно хотелось, и помыв руки, тут рукомойник, используя свет лампы, быстро прочитал лист. Вся информация на одной стороне была. В принципе то что я знал, подтвердилось, разве что училище находилось в Ульяновске. Собственно, сейчас я еду на поезде Ульяновск-Казань. Это на листе было. Дальше на Москву, и через Минск к Бресту. Тот ещё маршрут. Однако и отличия были. Понимаете, младший
