Владыка битвы - Алекс Хай

— Мне говорили, что вера в этого бога зародилась далеко на юге.

— Пусть бы и так. Но ему на севере не место. Это земля и народ Всеотца. Поэтому я буду действовать.

— И что ты собрался делать?

— Покажу эглинам, что их бог не так уж и могущественен. Покажу, что он слаб и не защищает их. И это заставит наших людей отвернуться от него.

— Уверен, то не защищает? — печально улыбнулся я. — Напомню, что заговорённая водица отца Селвика лишила меня силы.

— Должен быть изъян. Нам нужно найти слабое место этой веры и ударить в него. — Глаза Скегги наполнились яростью. — Мы найдём это слабое место, даже если придётся разобрать по камню каждый их монастырь. Найдём, Хинрик. Но чтобы сделать это, мне нужно благословение богов. И я прошу тебя испросить его у них.

— Сперва мне нужно вернуть способность колдовать, — ответил я. — Я смогу сделать это только на суше.

Хотя, признаюсь, я не был уверен, что смогу найти нужное количество земли на Хавстейне. Как бы мне ни пришлось оставаться бесполезным до самого Эглинойра.

Скегги заговорщически подмигнул.

— Решим твою проблему. Не волнуйся, Хинрик. — Он похлопал меня по плечу. — Мне нужно переговорить с моими хускарлами.

Я кивнул и, когда брат ушёл, привалился к борту, глядя на всё ещё парившего беркута. Тот, словно почуяв мою печаль, направился прямо ко мне. Сейчас он не был гигантским — обычная ничем не примечательная птица. Но я точно знал, что это был Конгерм. Освящённая вода монахов лишила меня возможности колдовать, но не лишила внутреннего знания.

Беркут то парил, то стремительно взмывал в небеса, кружил над кнорром, словно красовался и хотел привлечь побольше внимания. Наконец, когда люди начали тыкать на него пальцами и взволнованно переговариваться, фетч подлетел совсем близко ко мне, а затем приземлился на борт рядом со мной, вызвав ещё больше удивления у хирда Скегги.

Я осторожно дотронулся до головы орла и погладил перья. Фетч подставил шею под мои пальцы, позволив почесать себя по шее.

— Прости, Арнгейл, — шепнул я, поглаживая золотистые перья. — Пока что я тебя не слышу. Не могу. Но знаю, что это ты. Потерпи немного, прошу. Я постараюсь всё исправить.

Беркут уставился на меня жёлтыми немигающими глазами, раскрыл пасть и заклекотал. Мгновением позже он снова взмыл в небеса и затерялся меж облаков.

— Твой фетч?

Я обернулся на незнакомый женский голос. Передо мной стояла одна из женщин, что раскрашивали лица чёрной краской. Должно быть, тоже колдунья.

— Я Вива, — коротко, по-деловому представилась она. — Скегги и сёстры сказали, тебя облили водой монахов. Могу помочь, начертатель.

Я внимательно рассматривал странную девицу. Краска немного стекла с её кожи, и я понял, что она была немногим старше меня. На перемазанном вытянутом лице горели ярко-голубые глаза, а огненно-рыжие волосы усиливали впечатление. Маленькая, хрупкая — её макушка едва доставала мне до плеча. Одевалась она неброско, но украшала одежды и руки множеством цветных лент и шнуров. Из оружия при ней было только два ножа — длинный, похожий на эглинский меч, и совсем небольшой, каким пользовались в хозяйстве.

— Хинрик. — Я подал руку, и Вива на удивление крепко её пожала. — Так эти женщины — твоя родня?

— Не по крови. Но нас называют Тёмными сёстрами за то, что мы умеем колдовать. У каждой свой дар. Исгерд, которая вытащила вас, владеет охранным ведьмовством. Я умею лечить и общаться с духами. Гулла, — Вива указала пальцем на рослую темноволосую женщину, — поёт песни битвы и умеет насылать тьму. Скегги нашёл нас, когда мы уже были вместе, и все согласились ему служить. Оставаться в Свергланде нам было опасно. — Вива спохватилась, поймав неодобрительный взгляд баюкавшего окровавленную руку воина. — Так тебе нужна помочь с возвращением силы или только болтать собрался?

— Нужна, — кивнул я. — Но как ты собралась помогать?

Вместо ответа Вива сняла с пояса мех, украшенный множеством разноцветных тесёмок, и протянула мне.

— Выпей всё.

— Что там?

— Хочешь вернуть силу или нет, начертатель? — раздражённо спросила девушка. — У меня здесь куча раненых, которыми нужно заняться. Не трать моё время попусту. Пей.

Такому напору было трудно сопротивляться. Я слабо улыбнулся, откупорил мех и, приготовившись ко всему, сделал первый глоток. Тухлая вонючая вода.

— Болотная?

— Ага, — ответила Вива. — Мы знали, куда идём. Потому и подготовились. Я заговорила питьё с обращением к Эльскет и Воду. Пей быстрее и постарайся сразу не выблевать всё за борт. Других запасов у меня нет.

Вкус питья становился отвратительнее с каждым глотком. Пришлось даже зажать себе нос, чтобы не чувствовать гнилого смрада. В воде плавали не то травинки, не то куски веток — я старался не думать о том, что это могло быть, и просто проглатывал целебное зелье один глоток за другим. Пару раз живот норовил отправить выпитое обратно, но я смог сдержать позывы.

— Фух… — Я протянул опустевший мех Виве. — Спасибо, тебе, сестра. Сейчас, как приду в себя, смогу помочь тебе с ранеными.

Вива широко улыбнулась, обнажив белые, но кривоватые зубы.

— Не думаю.

— Я знаю целящие руны…

Я хотел было сказать, что хорошо справлялся с лечащим колдовством, что знал многие травы и что, быть может, у меня в сумке даже кое-что осталось. Но внезапно почувствовал, как что-то странное разлилось по членам. Что-то тяжёлое и густое, казалось, двигалось от сердца, и кровь несла эту тьму по всему телу. Словно я сам становился болотной трясиной — руки и ноги перестали слушаться, голова невыносимо потяжелела, а язык отказывался шевелиться.

— Всё в порядке, начертатель, — услышал я далёкий голос Вивы, понемногу проваливаясь в странное оцепенение. — Не бойся. Так нужно.

Я хотел было что-то ответить, хоть пальцем пошевелить, но уже не смог. Странная густая трясина поглотила мой разум, и я сдался. Сопротивляться этому было невозможно.

* * *

— Хинрик! — До боли знакомый мягкий и чуть насмешливый голос вырвал меня из оцепенения. — Просыпайся, малыш.

— К-конгерм?

— Будь осторожен!

Я распахнул глаза ровно в тот момент, когда на меня что-то бросилось. Вязкий кусок тьмы, похожий на кровавый сгусток, какой образовывается на ране, шлёпнулся мне прямо на лицо. Липко, мерзко, противно.

Кто-то раскатисто захохотал.

— Оставь его, Гулла! — шикнули где-то рядом.

— Нет-нет, погоди! — Хихикнули в ответ. — Гляди, как корячится! Вот умора!

Я попытался содрать с глаз странную жижу, но пальцы вязли в ней,