Лорд Системы 6 - Саша Токсик
— По заверениям моих специалистов, — Лорд Вавилона кивает в сторону министра продовольствия и торговли, — Выход сидра в продажу на наш рынок произвёл едва ли не революцию. Данный продукт привлёк всеобщее внимание. Взбудоражил каждого. И вместе с этим пошатнул баланс в жизни Вавилона.
— А если конкретнее? — вскидываю изумлённо брови. — Разве плохо, что на рынке появился хороший товар?
— Конкретнее? Пожалуйста, — усмехается Меджнун, — Стоило поставкам Сидра прекратиться, как в городе начались беспорядки.
— Моё министерство уверено, что Лорд Спарты специально вывел на рынок столь желанный товар, чтобы сразу после прекратить его продажу. На искусственно разогретом рынке создать дефицит. А вслед за тем и взвинтить цены на сидр. Это может стать ощутимым ударом по торговле целого города, — кряхтит министр, чем заставляет меня поморщиться.
Надо же было из моих торговых операций сплести едва ли не подстрекательство к бунту. И, что самое интересное, я сам наблюдал что-то похожее на самые настоящие народные волнения.
Действительно ли новый товар мог произвести такое воздействие на Вавилон? Даже несколько повозок сидра не могли так подсадить тысячное население города. Учитывая цены на сидр, едва ли каждый десятый из тех, что толкались у нашей резиденции, мог попробовать популярный напиток.
— Я желаю услышать твои объяснения, — громогласно заявляет Меджнун, выводя меня из задумчивости.
Я, конечно, понимаю, что между нами дружбы и в прошлый раз не было, но чтобы так?
Оправдываться я точно не собираюсь
— О, мне будет что ответить на этот счёт, — спокойно киваю я, — Всё просто. Поставок сидра не было, поскольку мне пришлось озаботиться безопасностью каравана.
— Что ты имеешь в виду, Лорд Спарты? — хмурится Меджнун.
— Всё просто, — поясняю, — насколько я знаю, у Вавилона есть соглашение со степняками. Они торгуют на рынке города рабами, но взамен не нападают на караваны торговых партнёров Вавилона. Это так?
Задавая вопрос, я резко оборачиваюсь к «Министру торговли».
— Да, — блеет он, — прямых договоров нет, однако наши партнёры…
— Очевидно, Спарта в их число не входит, — резко отвечаю я, — либо имеет место недоразумение, либо кто-то специально натравил «партнёров Вавилона» на мой караван.
— Вздор! Я не отдавал подобных приказов, — ударяет Меджнун по подлокотнику своего трона.
— Вот и я так подумал! — усмехаюсь я, — Здесь наверняка замешан какой-то заговор с целью разладить наши отношения. Потому и отправлять новый караван я не мог, пока не был уверен в его защищённости на все сто процентов.
— Это просто сущий бред! — возражает министр, обвинительно указывая на меня пальцем. — Ваши попытки оправдать свои мотивы какими-то атаками кочевников ничего более, чем…
— Лорд Меджнун, мне есть чем подкрепить свои слова. Разрешите внести «улики»? — обращаюсь я к правителю Вавилона, прервав мужчинку.
— Да как ты… — шипит тот, но Меджнун останавливает министра, подняв руку.
— Достаточно, — после чего поворачивается ко мне, — Вноси свои «доказательства».
— Да пожалуйста, — хмыкаю я, после чего прошу двух валькирий подойти ко мне.
На их спинах висят замотанные в ткань свёртки.
Стоит девушкам ступить в центр тронного зала, как они раскручивают свёртки, высыпая их содержимое на пол.
Со звоном, разносящимся на весь тронный зал, на землю вываливаются арканы, ловчие сети и ятаганы. Те предметы, которые однозначно идентифицируют степняков.
От их вида Меджнун кривится, как от съеденного лимона, Мэнфи удивлённо раскрывает глазки, а вот министр хлопает ртом, не в силах произнести ни слова.
Я же доволен произведённым впечатлением. Мэнфи и Меджнун, судя по их реакции, и не знали о происходящем.
Лорд Вавилона явно оскорблён или разозлён тем, что он не информирован о том, что происходит в пределах его влияния.
Если бы степняки действовали по его приказу, он точно не стал бы подставляться таким образом, тем более в присутствии подданных. Это уже добрый знак. Значит, прямой конфронтации с Меджнуном у меня нет, и моей гибели он не желает.
По крайней мере, не посылает по мою душу убийц и грабителей.
А вот министр определённо что-то имеет за своей душонкой. Или пытается за мой счёт прикрыть собственный зад. Выходит это правда не так чтобы успешно.
— Лорд Шурик изображает из себя невинность, — вскрикивает министр, — однако чем тогда объясняется его атака на Краснодар? Разве это не свидетельство его желания избавиться от конкурента? Кто, как ни Спарта похитила рабов у Лорда Браги, нарушив таким образом производство алкоголя и оставив Вавилон буквально на «сухом пайке»? Ведь как удачно складывается. Сначала в Вавилоне пропадает сидр, а затем и ягодная брага! И все концы ведут в Спарту!
Ого! А вот теперь это полноценный камень в мой огород.
Да ещё и так удачно сформулировано для Браги. А не играет ли этот мужик на два фронта, имея договорённости с правителем Краснодара? Я бы даже не удивился, имей он в этом деле свой собственный интерес, уж слишком явно он меня топит.
Какие интересные подчинённые обитают подле Меджнуна.
— Лорд Шурик, — мрачно произносит Меджнун, — Надеюсь, тебе есть что на это ответить?
Любопытно, Лорд Вавилона хочет узнать правду или просто утопить меня тут вопросами? В этом случае не дождётся. Честно сказать, я предполагал, что Брага подключит свои связи в Вавилоне, чтобы испортить мне жизнь. Не зря же рыночная охрана именовала шушеру, работающую на него «опасными людьми».
Опасными они могли быть, только имея весомую крышу на самом верху.
— Позвольте, сначала поправить вашего министра, — заявляю я, — Я не похищал рабов из Краснодара. Я их освободил. На плантациях Браги работали люди, которые не должны были там находиться. Ирма, будь добра, расскажи Лорду Меджнуну и его сестре о том, кто ты.
Одна из валькирий, пришедших вместе с амуницией степняков гордо вскидывает голову.
— Меня зовут Ирма, Лорд Меджнун, — сообщает девушка, — и я была вашей подданной. Меня выкупили на аукционе, и я трудилась день и ночь, чтобы вернуть долг за свою свободу! И я этого достигла! Сама! Своим трудом! Работая день и ночь! Я жительница Вавилона была похищена в тот самый день, когда внесла последний взнос. Меня вывезли из города тайно, и заставили работать на Брагу.
Я удачно выбрал свидетеля. Голос Ирмы звенит от гнева и возмущения. Она рассказывает свою историю так подробно и с таким чувством, что в зале стоит мёртвая тишина.
— И она не единственная, — добавляю я, — среди тех, кого мы освободили на плантациях Краснодара немало жителей Вавилона. Как они оказались там, Лорд Меджнун? Не хочешь ли ты спросить об этом Брагу⁈ Лично я — очень хочу!
— Это ложь! — срывается министр, — Брага — ваш давний торговый партнёр! Это всё клевета, с целью посеять смуту…
— Она не врёт. Ни единого слова, — вскакивает со своего места Мэнфи, — Краснодар действительно сделал то, что сделал.
Впервые я вижу её настолько возмущённой и рассерженной. Неужели наши давние разговоры с ней легли на благодатную почву? Образ Вавилона, как города-спасителя дал в её глазах трещину.
Меджнун хмуро прикрывает веки, совершая глубокий вздох.
— Неужели у игроков, которые добыли себе свободу, нет никакой защиты? Разве мы не спасаем их из оков, чтобы как раз подобного и не происходило? — продолжает Мэнфи, которая явно ошарашена случившимся.
Уверен, для Лорда Вавилона подобный удар под дых со стороны сестры оказывается ещё болезненней. Ведь это ставит под сомнение его способности к управлению городом.
— Это страшное преступление, — нарочито медленно говорит Меджнун. Видно, как ему тяжело это признавать, но он держится с достоинством, — Виновные будут наказаны самым жестоким образом. Сегодня же «Чёрная Стража» начнёт расследование. Я более не допущу, чтобы мой город походил на отхожее место. Ирма, ты открыла нам глаза на творящийся беспредел вокруг. Я предлагаю тебе снова стать частью Вавилона. Гражданкой, со всеми вытекающими правами и почестями.
— Спасибо, но я всё же откажусь, — совершает девушка поклон, — Теперь я валькирия Спарты. У меня есть меч и мои боевые подруги и товарищи. Я сама способна защитить свою свободу.
А вот это не просто упрёк. Это плевок в лицо. Я очень сильно опасаюсь, что Меджнун забудет подобное. И моей отважной воительнице и мне лично.
Но оказывается, мужик умеет держать удар.
— Прискорбно, но если ты этого желаешь, то я не стану настаивать, — разочарованно кивает Меджнун, — Лорд Спарты, ты открыл мне глаза на творящееся беззаконие. Не сказать, что я рад подобному, но, как говорится, от правды не убежишь.
