Дурная кровь - Андрей Никонов
Веласкес, который эту историю слышал много раз, без слов пододвинул к себе половину оставшихся бутылочек.
– Ладно, ладно, в следующий раз расскажу.
– Так кто раздаёт эти метки?
– Мне откуда знать, – Анджей высосал остатки кофе, торопливо рассовал бутылочки с бренди по карманам, чтобы у Веласкеса не было соблазна их оставить себе, тяжело поднялся, – рад был тебя видеть, Павел. Когда всё образуется, и я тебе понадоблюсь, зови, у «Мирикал Брюэрс» есть отличный фрамбуаз.
Маг подождал, пока Смолски уйдёт, открыл базу вакантных мест в Нижнем городе и выслал в несколько мест заявку о работе, просто чтобы проверить. Ответы пришли практически мгновенно: компании, которым он написал, в данный момент не искали работников и не собирались этого делать в ближайшее время.
– Значит, не судьба, – подытожил поиски Павел. – Стану фермером.
Для того чтобы попасть в Верхний город, ему пришлось воспользоваться временным пропуском, полученным в больнице, даже с ним мага пускать не хотели, промариновали на въезде минут десять.
– Постарайтесь вернуться до полуночи, – полицейский, оформлявший допуск, разблокировал на коммуникаторе экстренный канал, – жители столицы не любят, когда по улицам разъезжают по ночам.
– И давно это у них? – Павел приложил браслет к считывателю, получил ответ от центра данных Службы контроля. – Что будет, когда ваш капитан станет и нашим капитаном?
– Лучше тебе оказаться в это время в другом месте, – посоветовал ему второй патрульный. – Капитан Гомеш вас, колдунов, терпеть не может. Уж не знаем, что делать, мэр-то говорит, что вы такие же граждане, и, если что, можете подать жалобу судье.
– Не собираюсь я это делать, – успокоил их Веласкес. – У вас своя работа, у меня своя, мы же с вами не большие начальники, чтобы гадить друг другу.
– Верно, – патрульный вернул комм, – и всё равно, не задерживайся, у нас в два часа первой трети другая смена заступает, там сержант – та ещё сволочь, у неё с магами проблемы личного характера. Понимаю, что дело молодое, уж как-нибудь в шесть часов уложись.
– Постараюсь, – пообещал Павел.
По указанному в сообщении адресу в глубине небольшого участка, засаженного деревьями, стоял двухэтажный особняк с панорамными окнами, подъезд к нему закрывали высокий кованый забор и такие же ворота, впрочем, они открылись, стоило мотоциклу остановиться перед камерами. От ворот до центрального входа шла подъездная дорога, возле дома стояли две машины – синий кабриолет и чёрный микроавтобус. Охрану видно не было, правда, возникло чувство, что кто-то смотрит на Павла через прицел, но оно почти сразу пропало, стоило ему подняться по ступеням.
Дверь распахнулась, Веласкес прошёл в огромный холл, выложенный разноцветным мрамором. Широкая лестница, устланная ковром, вела на второй этаж. На нижних ступенях стояла глава пятого канала «Ньюс» Мишель Ортега. Она была одета в розовый пенюар, который почти ничего не скрывал.
– Я думал, это засранец Коллинз решил извиниться, – вместо приветствия сказал ей Павел.
Мишель не двинулась с места.
– В этом доме, – сказала она, – я принимаю мужчин, в которых заинтересована, так что Коллинза ты тут не увидишь.
– Это его проблемы. Может быть, сначала выпьем, – предложил Веласкес, – ты, конечно, привлекательная и чертовски сексуальная, но мы должны хотя бы поближе узнать друг друга, прежде чем пойдём наверх. Или мы сразу наверх? Да?
Женщина ему подмигнула и не торопясь начала подниматься по лестнице, стройный зад покачивался из стороны в сторону, сильные икры слегка напрягались, когда вес тела переносился с одной ноги на другую, узкую спину она держала прямо, на одной линии с изящной шеей. Павел немного приотстал, чтобы полюбоваться роскошной фигурой бывшей начальницы, и, когда зашёл в отделанную розовым и золотым спальню, Мишель стояла у окна.
В спальне кроме них был и третий человек, смуглый старик, одетый в тёмно-синий костюм и белоснежную рубашку, сидел в кресле в затенённом углу, положив руки на трость с набалдашником из обточенного синего камня.
Павел усмехнулся, в спектакль с полураздетой начальницей он с самого начала не очень-то верил.
– Повертела задницей перед камерами? – спросил старик. Голос у него был скрипучий и неприятный. – Теперь иди отсюда, а мы с молодым человеком побеседуем. Давай, Веласкес, бери стул, садись ко мне поближе, уважь старика, мне, знаешь ли, трудно говорить громко.
Он показал глазами на табуретку с розовым мягким верхом.
Веласкес подтащил табуретку к креслу, уселся напротив. Мишель исчезла за небольшой дверцей, ведущей куда-то в глубину покоев.
– Мне сто семнадцать лет, – старик вздохнул, – возраст, парень, это такая неприятная штука, когда не знаешь, сколько осталось до встречи с Создателем, но точно знаешь, что немного. Ты веришь в Бога или в того, который всё это создал?
– Да, – ответил Павел. – Надо было постараться, чтобы выдумать людей, природа, она бы не смогла.
Старик рассмеялся.
– Ты ведь меня узнал?
– Конечно, сеньор Ортега, – Веласкес кивнул. – Когда я устраивался в «Ньюс», то просмотрел сведения о всех начальниках и уж самого главного не мог не заметить.
– Умный мальчик. Не стараешься произвести впечатление, Фрида была права насчёт тебя, – Игнасио Ортега говорил очень тихо, но Павел прекрасно его слышал, увеличив чувствительность слуховых нервов. Может быть, на треть, большего он пока не мог, но этого было достаточно. – Мы с мисс Каплан были хорошими друзьями, знаешь ли, одно время я даже подумывал, не жениться ли мне на ней, но её родители были против. Старые дураки, мы были бы отличной парой. Но это дела прошлые. А сегодня мне позвонил один молодой человек, мы с ним по старой памяти иногда ездим рыбачить на Саус-Лейк, и спросил про тебя.
– Экскомьюникадо. Он так сказал, точнее, вы ему сказали. Только я не понимаю, что произошло.
– Иногда так бывает, что кем-то начинают интересоваться слишком серьёзные люди. Семьи, департамент безопасности или Силы обороны, метка – она ставится не навсегда, она означает, что с тобой есть проблемы, в которые никто не захочет влезать, и когда эти проблемы исчезнут, ты снова будешь желанным гостем, работником и так далее, если останешься жив.
– Мной заинтересовался кто-то из Семей? – осторожно спросил Павел.
– Нет, – Игнасио пожевал губами, на самом деле чувствовал он себя лучше, чем выглядел, это маг мог определить безошибочно, – тобой, сынок, заинтересовались Служба контроля и Бюро. Особенно Служба контроля, это ведь такая полиция для магов, не так ли? Я был против того, чтобы ты у нас работал. Знаешь, почему я не люблю колдунов?
– Нет.
– У меня была сводная сестра, хорошая девочка, ненамного моложе меня, – видно было, что воспоминания Ортеге не очень приятны, – и она влюбилась в мага, точнее говоря, это
