Проект «Цербер» - Сергей Извольский
Вновь скрежет сносимых кустов, лавирование через деревья — этот парк, в отличие от предыдущего, был погуще. Вдруг я удачно выскочил на гравийную дорожку — как раз в ширину машины. Свет с неба в этот момент исчез, прожектора нас упустили.
— Готовься прыгать! — закричал я, перекрикивая гремящий глушитель.
— Готова!
Парковая дорожка расходилась на две, и я затормозил — словно не справился с управлением. Машину понесло, мы сбили невысокие кусты, и я ударился задним крылом в дерево.
— Удачи, Рэйдзи! — тронула меня за плечо Наоми.
Я повернулся к ней, но едва успел заметить серебряный росчерк: сестричка-оборотень выскользнула из машины и моментально исчезла из вида. Снова магия — даже в такой ситуации меня не перестает вот это вот все удивлять.
— Увага! Увага! — продолжала долдонить система оповещения.
Механический голос уже не вызывал раздражения — я к нему даже привык. Педаль газа снова оказалась в полу, рокот двигателя и рев глушителя женский голос заглушили.
Выскочив из кустов на парковую дорогу снова, я погнал дальше по парку. Мелькали мимо деревья, беседки, блистающий гирляндами огней парковый ресторан у пруда — и вскоре вдруг парк кончился. Причем так кончился, что я не удержался от резкого восклицания.
Раздался громкий удар, отозвавшийся по всей машине; я его даже в корнях зубов ощутил. А потом БМВ взлетел — и я вместе с ним. Едва все четыре колеса оторвались от земли, как время словно остановилось на миг.
Я завис в моменте безвременья, очень четко себя ощущая и словно оглядываясь на себя и на происходящее со стороны. Понимая, что я заскочил на парковую лестницу как на трамплин и взлетаю все выше. Как раз в этот момент один из преследующих меня конвертопланов заходил в вираже со снижением, опускаясь прямо над дорогой у границы парка. Похоже, снова хотят попробовать меня ослепить.
Лица пилотов были закрыты визорами, выражения их я не видел. Но, наверное, они весьма удивились, когда мой взлетевший как птиц БМВ передним бампером влетел в плексигласовый колпак кабины.
А потом время снова полетело вскачь.
БМВ, после взлета с трамплина лестницы, летел неровно — капот был выше, зад опущен, так что от удара в конвертоплан меня перевернуло. Корму потащило вперед, и БМВ сделал сальто назад, а после — со всего размаха, приземлился на асфальт на все четыре колеса.
От удара я на несколько мгновений потерял сознание. Когда очнулся, одно оставалось неизменным — я все еще жал на газ, утопив педаль в пол. И только через несколько долгих, очень долгих секунд понял, что двигатель в ответ рокотом больше не отзывается. Все, отбегался четырехколесный продукт гения баварских инженеров.
«Вы приехали», — мелькнула у меня мысль, озвученная приятным женским голосом. Вдруг раздался морозный скрежет, и вокруг меня вдруг за считанные мгновения выросла самая настоящая ледяная стена.
Я как будто в полой ледяной глыбе оказался.
— Замуровали, демоны! — не смог не прокомментировать.
А потом раздался ледяной взрыв и сознание погасло.
Глава 5
Вечером понедельника тридцать первого мая, в двадцать один час пятнадцать минут, в погруженном в полумрак помещении Особого отдела оперативного штаба Управления Федеральной службы безопасности по Гродненской губернии, перед взором одного из дежурных замигал красный предупредительный сигнал срочного оповещения.
Моментально отвлекшись от разговора с соседом, лейтенант Николай Никонов стремительно развернулся в кресле. Тут же забыв обо всем, он обратился всем вниманием на экраны двух своих мониторов. И уже через несколько секунд снял трубку архаичного — но гарантированно защищенного от прослушивания, проводного прямого телефона. Едва на линии ответили, как лейтенант Никонов начал докладывать:
— Проект Цербер, код Красный, повторяю, код Красный. Объект два нуля тринадцать, стихийная активация. Местоположение Познань, больница Франциска Рашея. Повторяю, Познань, больница Франческа Рашея, объект два нуля тринадцать, код Красный… Так точно, — после паузы произнес Никонов, сразу же положив трубку.
И сразу отдернул от телефона руку, как будто трубка была раскалена.
Обратившись вниманием к монитору, лейтенант Никонов подтвердил прием-передачу информации, отправил циркулярной рассылкой доклад о произошедшем по списку адресатов согласно протокола Красного кода, и только после этого алая подсветка оповещения на экране погасла.
Прошло еще несколько секунд — и на моргнувших экранах рабочего места лейтенанта Никонова вдруг исчезла вообще вся информация о стихийной активации. Открытые информационные окна исчезли, отображенная карта перескочила на столицу Гродненской губернии — как происходит при перезагрузке программы, а на втором экране пропали записи истории событий последних минут, ведущиеся в автоматическом режиме журнала дежурной смены.
Никонов даже зажмурился, а после поморгал пару раз, не понимая, что произошло. Возникло ощущение, как будто тревожное сообщение ему только что привиделось. Глядя на вернувшиеся в обычный режим экраны, лейтенант глубоко вздохнул, после чего медленно выдохнул.
В роли дежурного наблюдателя Особого отдела, требующей и особый допуск, Никонов провел уже около полугода. За это время он неоднократно сталкивался со стихийной активацией проклятых, состоящих на учете проекта «Цербер». Но подобное — столь выбивающееся из общего ряда, видел впервые.
До этого момента все оповещения были «Синие» и «Желтые». Один раз — когда сдерживающая стихийный дар ментальная пломба у проклятого оказалась выбита в крупном торговом центре, код был «Оранжевый».
Цвет оповещения зависел и от потенциала угрозы случайным людям во время стихийной активации, и от потенциала заблокированного дара. Если активация происходила без опасности для окружающих, то Синий код означал максимальный четвертый золотой ранг включительно, Желтый код — максимально пятый золотой, Оранжевый — седьмой бронзовый.
Все, что выше седьмого бронзового ранга — это уже невероятная высота, самый Олимп у опоры трона. Только там можно встретить одаренных владеющих столь высоким даром, поэтому Никонов даже не предполагал, что может увидеть Красный код — это казалось фантастикой. Да и ментальную пломбу таким уникумам никто ставить бы не стал. Сразу бы забрали под опеку, такие сильные владеющие — это же достояние Империи.
Никонов так и продолжал смотреть в вернувшиеся в обычный режим экраны, все еще пытаясь осмыслить произошедшее. За его спиной раздался звук катящегося кресла, и к Никонову подкатился сосед — лейтенант Николай Кононов,
