Гранд-адмирал. Том шестой. Часть 1 - Илья Сергеевич Модус
Скуластое лицо коренного тионца выражало смертельный испуг, застывший в последние мгновения его жизни.
Какими бы лучшими они себя не считали, но лишь имперский штурмовик в состоянии безэмоционально встретить свою смерть.
А эти же…
Эдуард смотрел на лица убитых солдат противника и видел там простые человеческие эмоции, соответствующие ситуации.
Страх.
Паника.
Ужас.
Измазанные кровью, сажей, покрытые следами от потеков слез и пота, изуродованные и обезображенные…
Все они застыли маской смерти на пути обер-адмирала, направляющегося в святая-святых — «хозяйскую» зону.
Позади него шагал Маарек Стил, Рука Императора, а по совместительству — то пилот-ас в ранге тана, одного из немногочисленных виртуозов пилотажного дела, который и обеспечил сегодняшний триумф.
С грациозностью танцора, смертельной опасностью таунга, безжалостностью ранкора, он обрушил гнев своей летающей машины на защитные сооружения резиденции Лорда Бонтери.
А следом за тем, как вся гора стала походить на просыпающийся вулкан, над которым курится дымок близкого извержения, обещающего потоки лавы, вулканические бомбы, море страха, смертей и разрушений, в дело вступили штурмовики.
В глазах рябило от множества белоснежных доспехов погибших штурмовиков, которые сработали так, как было и нужно.
Они проложили дорогу туда, где свершится его, Эдуарда месть, санкционированная самим Императором.
Дверной проем, ведущий в спальню Лорда Бонтери был выбит с частью стены, а опытный взгляд подмечал следы направленного взрыва.
Перешагнув порог, охраняемый отрядом штурмовиков, Эдуард и его спутник оказались в роскошно обставленной спальне.
Резные панно на стенах, обрамления многочисленных зеркал и картин из драгоценных металлов, инкрустации драгоценными же камнями, стоимость каждого из которых легко сопоставима с ценами на новейшие образцы гражданской техники для бессовестно богатых аристократов.
По самым скромным прикидкам, количество крупных драгоценных камней было столь велико, что на них можно было бы купить небольшой флот тяжелых крейсеров.
Эдуард проигнорировал огромную кровать, залитую кровью дюжины любовниц и, по совместительству, телохранительниц Лорда Бонтери, лежавших тут же и перебитых имперским спецназом.
Его не волновали горы наличности, сваленные в углу, рядом с резным комодом из мореного врошира.
И даже старинный комплект мебели, времен едва ли не Руусанской Реформации, по слухам, стоявший в полевом штабе предводителя армии ситов (об этом ему рассказал Стил) не волновал Вудстока.
А вот Рука Императора явно заинтересовался тем, что видел перед собой, разглядывая эти предметы, пока обер-адмирал добрался до роскошного кожаного кресла, в котором сидел, закинув ногу на ногу, сам хозяин поместья.
Абсолютно нагой, если не считать домашнего халата, стоимостью в кореллианский корвет, украшенного какими-то замысловатыми письменами, Ларс Бонтери задумчиво чадил сигарой, распространяя вокруг себя ароматный дымок, то и дело выпуская его в направлении имперских спецназовцев, охраняющих его аристократическое тело.
— Контр-адмирал Вудсток, — голос Бонтери казался неестественно старческим, властным и чуждым. — Потрудитесь объяснить…
Эдуард потрудился.
Максимально доступным способом.
Когда домашние тапочки с загнутыми вверх носами взлетели вверх, аккомпанируя траектории полета на спину вместе с креслом самого Бонтери, Вудсток мог поклясться, что спецназовцы едва удержали себя от того, чтобы не зааплодировать вызывающему уважение произведенному их командующим апперкоту.
— Хм, — послышалось из-за спины ворчание Стила. — А эта шкатулка с рукописями явно с третьего уровня. Записи, сохраненные Дарт Гин от ее безумного учителя…
Послышалось кряхтение и из-за поваленного кресла выбрался несколько дезориентированный Бортени.
Покачиваясь, он сел на край кресла, невозмутимо затянувшись чудом оставшейся у него в руках сигарой.
— Недурно, — оценил он, демонстрируя Эдуарду черные провалы, чередующиеся с остатками его белоснежной улыбки. — Это все объяснение, контр-адмирал Вудсток?
Вторым ударом Эдуард сломал аристократу челюсть и уронил на пол, выполненный из дорогостоящего мрамора.
Несколько минут он не мог остановить себя, нанося удары ногами куда придется, совершенно не разбирая областей приложения и не контролируя своих действий.
Лишь слепая ярость.
Застарелое чувство мести, помноженное на долгожданное разрешение удавить ублюдка своими руками.
Звуки доносились до него так, словно на голове был надет шлем с выключенными внешними сенсорами.
Однако, он ощутил как что-то коснулось его плеча.
Ярость ушла.
Обер-адмирал смотрел на превращенного в кусок мяса последнего представителя заговорщиков, уничтоживших его семью.
Тот, лежа в луже крови, с явно сломанными ребрами и левой рукой, которой попытался защититься, неуклюже оперся о пол правой и сел, перенося вес тела на здоровую конечность.
Окровавленное лицо смотрело на него озлобленно.
— Это дорогие сигары, контр-адмирал, — едва ворочая разбитыми губами и деформированной челюстью Бонтери лишь с третьей попытки сумел донести свою мысль до слушателя.
После чего, оттолкнувшись правой рукой от пола, ловко подхватил выпавшую изо рта в процессе избиения сигару и вернул ее в рот, едва не упав на блестящий от полировки и его собственной крови пол.
Эдуард на мгновение опешил, видя, как Бонтери преспокойно себе затягивает сигарами, несмотря на кровавую пену на губах и деформированную грудную клетку, прямо свидетельствующую о пробитых легких.
— Мне нужно всего несколько минут, обер-адмирал, — сказал Вудстоку Стил, отнимая руку с плеча офицера.
Стоило ему это сделать, и пропавшая на время ярость вновь вернулась, заполняя сознание.
И лишь верность долгу и Императору, Рукой которого был этот известный герой, не позволила командующему сорваться вновь.
— Так-так так, — Ларс едва ли говорил слова членораздельно, но почему-то Эдуард его понимал. — Выходит, адмирал здесь не главный.
— Ошибаешься, — Стил бесцеремонно опустился на корточки, смотря в глаза жертве адмиральской ярости. — Он здесь главный. Там, где ты пытался построить свою маленькую вотчину предательства у меня под носом…
«У него под носом?» — поразился Эдуард, чувствуя, как исходящая от тана аура властности буквально топит в своем холоде пламя его ярости. — «Что здесь вообще происходит?»
— Это все грязные наветы! — запротестовал Бонтери. — Я бы никогда не посмел сделать так! Я верен…
— Только лишь себе, — грохот крови в ушах обер-адмирала стихал, подобно растерявшему свою силу урагану. — Или, ты думал, что я настолько занят, чтобы не обратить внимание на твои выходки?
— Я действовал в соответствии с планом, повели… — Бонтери замолк после того, как Стил зарядил ему пощечину. — Не понимаю, я…
— Вот даже как? — раздраженно хмыкнул Маарек, вытирая свою окровавленную руку о небольшой чистый участок подола халата. — Может тогда ты мне расскажешь о портном, который пошил для тебя эти одежды?
— Мне их подарили…
— Достойный знак внимания, — коротко хохотнул Стил. — Ты когда-нибудь слышал трагедию о Дарте Плэгасе?
— Повели… — Бонтери осекся, после чего продолжил лебезить. — Конечно же! Это был достойный сит…
— Я убил его, потому что он оказался слаб и слишком полагался на свое самомнение, — поведал Рука Императора. — Но, чего у него нельзя было отнять,
