Князь Демидов. Том IV - Евгений Бергер
— Мго? — Стеклоглазка злобно зыркнула на очкарика, и всё прожевав, смачно проглотила: — А-ух… Как же ох…
— Соня. — я строго взглянул на неё.
— «Хорошо»… Я хотела сказать «хорошо». — выдохнула бандитка и вновь посмотрела на Толика: — А по поводу Парижу… Дорогой пусик, неужели ты один из той толпы заблуждающихся дураков, которые искренне верят во фразу «увидеть Париж и умереть»? Что же, это прискорбно, ибо грязнее города я никогда не видела! Сами французы, несмотря на свою хвалёную чистоплотность — попросту не успевают очищать центр столицы. Грязь, мусор, крысы… Кажется, теперь я поняла, почему там в своё время свирепствовала чума. А насчёт моей манеры употребления пищи… уж прости, пусик. Но когда ты поживёшь несколько месяцев на консервах — посмотрю я на тебя.
— Ох… ешь, как хочешь. — отмахнулся Толик: — Просто волновался, что ты подавишься… А, ещё, целители рекомендуют тщательно пережёвывать пищу, прежде чем проглотить.
— Ага-ага… А, ещё я слышала, что некоторые целители заставляли есть песок своих пациентов с язвой желудка… Молчу ещё про всё остальное! И вообще, выглядит твоя забота, словно ты решил докопаться до меня. Чего такого я тебе сделала?
— Вообще-то, пыталась убить меня и всю мою семью. — вздохнул очкарик.
— Никого я не пыталась убить. Я лишь помогала своим идиотам… Но тем не менее — у них ничего не получилось из-за Начальника. Теперь я его защитница. И твоя, между прочим — тоже. Так что давай чуть помедленнее на виражах, лады?
— Лады? Так никто уже не выражается. — нахмурился Толик: — Говоришь, как типичная бандитка…
— Вау! Мой четырёхглазый друг… спешу открыть тебе страшную тайну — я и есть бандитка. Просто возомнила себя мамочкой… за что серьёзно получила. — тяжко вздохнув, ответила Соня: — Начальник, я тут подумала… Хочу уйти. Уйти, защищая вас. Как думаете, у меня получится?
— Ну-у… учитывая то, в каком мире мы живём — будет хорошо, если ты не погибнешь раньше. — с улыбкой ответил я: — А чего так тянет на тот свет?
— Пыжика грохнули. Император родной страны хочет вставить в меня кучу трубок и замучить до смерти… А, в Париже — адская вонь. Я туда не вернусь. Выходит, дорога мне только одна. — Соня указала на потолок.
— Что за вздор? — возмутилась Мирт: — Не поверю, что на целой планете не найдётся уголка, где твоя душа будет спокойна.
— Может и найдётся… Но пока я его найду — меня трижды успеют схватить агенты Императора. Поэтому и надеюсь, что, хотя бы помру, как истинный воин. И главное — без долгов. — усмехнулась Стеклоглазка.
— А давай найдём для тебя хороший уголок? Почему нет? — спросила Пушистый хвост.
— А давайте сперва обсудим работу? — я отодвинул тарелку в сторону и откинулся на спинку кресла: — Не даром местные говорят, что если хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах. Поэтому, кто и как умрёт — вещь крайне непредсказуемая. Да и не об этом я пришёл вести диалог. Лучше расскажи, что умеешь.
— О, это легко… — Сонька начала подниматься, а плед ясно дал понять, что одежда под ним отсутствует. Мирт быстро среагировала и посадила девчонку обратно на диван, чтобы не распалять и без того покрасневшего Толика. Казалось, что у пацана сейчас лопнут очки… Нет, ну а что? Он совсем юн. В его возрасте нормально интересоваться девушками. Бандитками. Да уж. Ладно, хоть не кошко-женами…
— Просто расскажи. Этого будет вполне достаточно. — заверил я: — И не стоит смущать моего брата.
— Смущать? — Сонька удивлённо посмотрела на Толика, который тут же застенчиво отвернулся: — А… Так значит, я интересую тебя, как женщина? Хо-хо-хо… Скажи-ка, пусик… А, на бездомных кошечек и собачек ты вряд ли таким же похотливым взглядом смотришь. Ведь так?
— Никуда я не смотрю. — промямлил Толик, стараясь изо всех сил сделать вид, будто он внимательно изучает вазу для цветов.
— Угу-угу… На девушку из людей второго сорта! Не смотрит он. Как же? Не даром говорят, что в постели все одного сорта… Ой, в смысле — роста. Не так ли? — хитро усмехнувшись, произнесла Стеклоглазка: — О-о-о… Что за реакция? Неужели у Благородия совсем нет опыта? Это так странно… Я думала, к вам с пелёнок девок водят.
— Вообще-то, я не собираюсь делать такие вещи без любви. — слегка обиженно нахохлился очкарик: — В отличии, от некоторых…
— Чего?! — казалось, будто Соньку по голове обухом огрели: — Это на что это ты там намекаешь?!
— Ни на что… — кажется, Толик осознал, что ляпнул.
— Кхм… — Стеклоглазка посмотрела на меня: — При разговоре с девушкой нужно следить за языком. Разве у дворян так не принято?
— Прости… Я не хотел тебя задеть или обидеть. — выдохнул очкарик: — Мне очень стыдно за свои слова.
— Что же, на первый раз прощаю. — Сонька с осуждением посмотрела на парня: — Во-первых, свечку не держал. А во-вторых… да что ты вообще про меня знаешь?
— Буду рад… познакомиться поближе… — зажмурив глаза, выпалил очкарик.
В номере повисла гробовая тишина. Я пытался не расхохотаться, а Мирт и Соня с ужасом смотрели на Толика.
— Ну что опять? — раскрасневшись, спросил он.
— Анатоль… Да ты же самый натуральный бабник! — возмутилась Пушистый хвост: — Тебе не кажется, что стоит хоть немного умерить свой аппетит? Бери пример с Володи! Вот он — вообще на женщин не смотрит. Ну, практически…
Ага… я-то не смотрю. Зато они смотрят.
— Да что я сделал?! — кажется, брат запаниковал.
— Ты только что предложил Соньке «того-самого»… — шёпотом ответила Пушистый хвост.
— Что?! Нет! Господи… Простите меня! Я реально ничего такого не имел в виду… — начал бормотать очкарик.
— Так, ладно! — я выдохнул и стёр слезинки с уголков глаз: — Вы, конечно, забавные… Но всё же, давайте Сонька расскажет, что она умеет делать. Ладно?
— Так, а что тут говорить? Могу убивать огромным количеством способов. Владею тридцатью видами боевых искусств. Умею пользоваться любыми типами огнестрельного оружия. Могу замораживать… это моя истинная стихия. Мы с Леопольдом уже давно воюем рука об руку.
— Кстати, а где он? — поинтересовался я.
— В сапспатиуме. По приказу Императора, перед моей транспортировкой — феникса попросили на некоторое время спрятаться. Он, конечно, сопротивлялся… мне даже пришлось надавить. А потом я решила, что бежать одной будет куда удобнее. Да и его светящиеся сосульки всегда привлекают слишком много внимания.
— Вот, как? Что же, с этим разобрались. Но он
