Клятва Чемпиона - Андрей Схемов
Физическая боль, которая сопровождала это выдергивание, пролетела молниеносно, но сразу же её сменила боль душевная. А её отличает то, что она гораздо чувствительнее плоти. Душа — это оголённый нерв помноженный в пятеро.
К тому же, от той боли, которую испытывает душа, ты не можешь потерять сознание.
— Что ты творишь, демонюка? — я буквально кричал. Это было невыносимо. Всё, что я испытал до этого момента, даже рядом не стояло тем, что происходит сейчас.
— В этот раз я не предоставлю тебе выбора, так как путь сейчас только один, — Кареон прикоснулся лезвием топора моей духовной спины и взвинтил этим боль еще сильнее.
— Будь ты проклят, предатель.
— Зря ты так, — Кареон хладнокровно вычерчивал какие-то линии на спине моей души, показывая мне этим запредельные уровни боли, — я ведь ни разу тебе не соврал.
Вдобавок ко всему я начал чувствовать, что структура моей души начинает распадаться. Ещё чуть-чуть и я превращусь в сотни светлячков, наподобие тех, которые добывал из поверженных мутантов.
Но внезапно я получил удар в спину тупой стороной топора и душу мощнейшим выстрелом вернуло обратно в тело. А затем я упал лицом в землю и стукнулся лбом о камень.
Этот удар показался мне просто комариным укусом.
— Что ты делаешь, демонюка? — вся душевная боль растаяла.
Кареон молча поднёс топор к своему лицу и провел указательным пальцем по его лезвию, выбив при это столько искр, будто это был точильный станок. Затем лезвие топора слега вытянулось и приобрело дополнительные изгиб в верхней части.
После этого я почувствовал как ладонь обожглась притяжением топора и в следующий миг он уже был в мое руке.
— Топор содержит силу. Сила топора укрепляет душу, — на месте тех самых огоньков на лице демонюки, которые заменяли ему зрительные органы, проявились настоящие глаза с яркими красными зрачками. — Душа делает плоть сильнее.
— Сильнее, говоришь? — топор в моей руке потерял призрачную оболочку и вновь стал нормальным.
Пыша злостью, я поднялся на ноги и подошел к Кареону так близко, что его лицо оказалась в нескольких сантиметров от моего. Глядя, в его новоявленные красные глаза, я активировал на топоре руну, которая делала демонюку уязвимым.
А затем, сделав шаг назад, влепил ему кулаком в лицо.
Удар был, что надо. Мощный, крепкий. Демонюка даже на ногах не смог удержаться.
— Ну вот, теперь чувствуется, что бить стал сильнее, — Кареон не торопился подниматься.
А ведь он прав. Та сила, с которой я сейчас вложился в удар, была мне, так сказать, в новинку. Во всех битвах с мутантами, которые случились, я был гораздо слабее. Не скажу, что мощь во мне стала богатырской и теперь я смогу рвать мутаков голыми руками, но разница на лицо. Точнее, в лицо… Кареону.
Я посмотрел на демонюку. Он лежал на земле и отстранённо смотрел в темный потолок. В этот момент мне показалось, что я переборщил. Конечно, с одной стороны, он только что причинил мне такую боль, что врагу не пожелаешь, а с другой — он ведь сделал это во благо.
— Ладно, демонюка грязная, поднимайся, — я подошел к Кареону и протянул ему руку.
Тот, без долгих раздумий, ухватился за неё и я помог ему подняться.
После этого мы присели на бревно, которое неведомо каким образом мутанты сюда приволокли и, думая каждый о своём, промолчали так несколько минут.
Первым безмолвную паузу нарушил я:
— Вот такие дела, демонюка.
— И не поспоришь, — ответил он.
* * *
— Значит, говоришь, если улучшать топор, то и сам я буду становиться сильнее?
Мы двинулись дальше по мутантской дороге. Самих же мутантов пока больше не встречалось, хотя следов их присутствия было более, чем достаточно. Да и характерных звуков, доносящихся с поверхности было сполна. Иногда мне даже казалось что вот-вот кто-нибудь сверху прогрызёт потолок и устроит мне новый парад непередаваемых ощущений.
— Всё верно, — Кареон вернулся в привычную призрачную форму, чтоб он мог идти впереди и проверять местность на предмет опасностей. — Топор содержит силу. Сила топора укрепляет…
— Душу и… на-на-на… тело от души становится сильнее, — не стал я в этот раз дослушивать вот эту его фразочку, похожую на придание. — У меня есть ещё один вопрос. Каким образом ты связан с топором?
— Не понял.
— Ну вон глаза твои, например. К гадалке ходить не надо ходить, чтобы понять, что они у тебя появились из-за улучшения топора. Так что связывает вас? И вообще где ты его взял?
— Не торопись, чемпион. Чем меньше ты о нём знаешь, тем спокойнее миру, по которому ты ходишь.
— Ну уж не надо так преувеличивать.
— Не надо, говоришь? — демонюка телепортировался в место прямо передо мной, чем заставил меня остановиться. — Пойми, Роннор, в идеале тебе взять и умереть прямо сейчас. Остановиться. Вот здесь сесть и ждать, когда свора мутантов, спасаясь от дождь, спустится в подземку и сожрёт тебя перед сном.
— Я уже понял, что ты хочешь моей смерти, но я вроде дал понять, что ты этого не дождешься.
— Ничего ты не понимаешь, чемпион. Не я хочу твоей смерти.
— А кто?
— Тот, кому ты принёс клятву.
Кареон развернулся и уже через мгновение перенёсся далеко вперед, прямо под луч света, который пробивался в подземелье через очередную дыру в потолке.
— Не помню, чтобы я приносил кому-то какие-либо клятвы.
Чем ближе я приближался к свету, тем больше под ногами встречалось самых разных костей — как человеческих, так и различных животных. Это показалось мне странным, ведь никаких зверей я здесь не встречал ещё. Может это мутантские останки?
— Однажды вспомнишь.
— Мдаа, демонюка грязная, я, значит, тебе руку протянул, а ты в ответ лишь подтверждаешь, что никакого доверия ты не достоин.
— И снова повторяю тебе то же самое, что сказал в самом начале — так или иначе, я найду способ вырвать тебя из этого тела и убить.
— Так у тебя же был у тебя и ты мог меня убить. Почему ты этого не сделал?
— Если бы этим топором я мог тебя убить, ты бы умер в тот момент, когда я тебе пробил им грудь. Но, ка видишь, я просчитался. Топор, к сожалению не может тебе навредить, он может только усиливать тебя.
— А как насчет того, что ты вырвал мою душу из тела во время прокачки?
— Я не вырывал её. Всего лишь оголил ненадолго, чтобы начертать
