Возмездие (СИ) - Фарг Вадим

— Расскажешь?

— А почему нет? — усмехнулся тот. — Наливай и поделимся друг с другом интересными историями.

Мы просидели до глубокой ночи. Болтали обо всём понемногу. Бакэ-дзори рассказал, что души, переходящие в иной мир, могут переселиться и во взрослое существо, как я. Или же в нечто иное, как он. Но это не ошибка, а какой-то глубокий смысл. Разгадать который получится не сразу.

Я рассказал о том, как жил на Земле. О прошлом мире, по которому не особо-то и скучаю. Но стоило заговорить о приёмных родителях, как сандаль ехидно подметил:

— А не чувствуешь ли в этом связь? Там приёмные и здесь тебя тоже нашли. Может всё непросто так?

— Без понятия, бакэ-дзори. Надеюсь, со временем всё встанет на свои места.

Ну а после нескольких новых глотков, он поделился историей.

— Мы не особо похожи на вас, — начал сандаль. — Внешне, может быть, но есть и отличия. Можно сравнить с чешуйчатыми ванами.

— Такие здесь тоже живут? — удивился я.

— Конечно. Вот покатаешься по империи, я не говорю про наш остров, и посмотришь на разнообразие видов. Может даже подцепишь кого-нибудь.

— Главное, не что-нибудь.

— А-а-а, ты об этом. Не переживай. Среди различных рас это никак не передаётся, только от соплеменника к соплеменнику.

— Спасибо, ты меня утешил. Но продолжай свою историю.

— Тогда приготовься и дай мне ещё саке.

Выполнив его просьбу, сам я отказался. Пожалуй, на сегодня с меня достаточно. Иначе так и останусь здесь под деревом. А мне ведь завтра ещё в школу.

М-да, школьник из тебя теперь так себе.

— Меня звали Икорок. Жил в небольшом посёлке, рядом с городом. Мечтал, как и все дети, перебраться туда, за огромные стены, чтобы укрыться от кислотных дождей. Но… — печально вздохнул, — не всё так просто.

— Кислотных дождей? — переспросил я.

— Да. Этому миру повезло, он пока что не достиг того уровня развития технологий, чтобы заразить природу. У нас же было всё намного хуже. За столетие до моего рождения наш мир настолько стал прогрессивным, что пожрал сам себя. Уаны, так мы себя называли, развязали войну. Ты был прав, деньги правят всем. Наш мир не стал исключением. Вот только не рассчитали силы. В итоге планета превратилась в сплошное поле боя, а после так вообще в пепелище.

— Война, — произнёс я грубым голосом. — Война не меняется…

— Что? — переспросил сандаль.

— Ничего, прости, что отвлёк. Продолжай.

— Конечно, не всё было уничтожено. Но вместо мегаполисов зияли кратеры. Там, где были луга, простирались ядовитые болота. Наш мир бросал всё новые и новые опасности. Будь то мутанты или аномалии.

— О, теперь и аномалии, — тихо усмехнулся я.

— Ты сталкивался с подобным?

— Ну как сказать, — неопределённо протянул в ответ. — Наслышан.

— Видимо, ваш мир медленно клонится к тому же будущему, что и мой.

— Медленно? Мне кажется, наоборот, через быстро.

— Как знать, Тсукико. Возможно, пока мы здесь разговариваем под хмель прекрасного напитка, там у тебя дома, ничего уже и не осталось.

— Предпочитаю даже не думать об этом.

— Правильно, — согласился сандаль и попросил добавки. А, впитав очередную порцию алкоголя, продолжил: — Когда я родился, то уаны медленно, но уверенно вставали с колен после мировой войны. Там, где я жил, находился город. Большой, как мне казалось, централизованный. Все думали, что, попав туда, окажутся в раю. Но мы ошибались. Каждый месяц проходили кислотные дожди. Укрывались, как могли. Прятались под землю, скрывались в убежищах, или в пещерах. А над городом поднимался стеклянный купол и защищал жителей. Ну разве не мечта, а?

— Ты уже сказал, что ошибался на этот счёт. Так что интрига спала.

— Ну да, ну да, — хмыкнул сандаль. — Видимо, не успеваю угнаться за своими мыслями. Может, плеснёшь ещё?

— А тебе не кажется, что это чересчур?

— Разве у нас сегодня не вечер откровений?

— Я тебя понял, — улыбнулся ему в ответ и налил на деревяшку.

— Ух хороша. Интересно, какая магия готовит такой напиток?

— Думаю, оставить вопрос без ответа. Не хватало расследовать ещё и эту тайну.

— Тоже верно. Так вот, я жил в том самом посёлке. Спасался каждый месяц от дождя, искал пропитание вместе с такими же оборванцами, как и сам, а главное — мечтал попасть за стену города. Мои родители рано умерли, от болезни. Когда они поняли, что могут заразить и меня, то просто сбросились со скалы вместе. Честно говоря, тогда я хотел полететь следом за ними.

— Эм, а разве не было способа вылечиться? Из города никто не помогал?

— Почему же, помогали, — голос сандаля стал язвительным. — Выжигали нас дотла. Стоило только городским узнать о болезни, как они вылавливали всех заражённых и испепеляли прямо на месте.

— Оу.

— Так и жили. Но со временем всё начало налаживаться. Нашу цивилизацию отбросило на сотни лет назад в развитии. Технологии прошлого оказались нам непонятны, приходилось всё придумывать и конструировать заново. А различные религии только набирали силу.

— М-да, — тихо цокнул языком, понимая, как это похоже на мою родную планету.

— У меня хорошо получалось работать с механизмами. Настолько, что это не осталось незамеченным из города. И тогда за мной пришли.

— Как я понимаю, не сжечь.

— Нет, наоборот, предложили работу. Сулили огромные деньги. Свою комнату, нормальную еду, а главное, купол над головой, защищающий от дождей и болезней.

— И ты согласился.

— Не совсем. Я поставил условие, что со мной пойдёт моя девушка. На тот момент я жил не один. Её звали Стата. Мы ждали ребёнка. Конечно, боялись за него. Как-то думали отказаться от этой идеи, но… — он замолчал.

Я плеснул немного саке, и тот довольно прошипел и заговорил:

— В общем, наши благодетели согласились. А потом началась, поистине райская жизнь. У нас появился дом. Не простая халупа на сырой земле, а настоящая квартира в многоэтажном доме. Я работал на заводе, конструировал машины для сельского хозяйства. Познакомился с хорошими уанами. Даже завёл друга. А потом всё пошло наперекосяк.

Начиналось самое интересное. Я напрягся и превратился в слух.

— Через пару лет узнал, что все мои механизмы годились лишь для одного — войны. Правители города посылали машины на соседние поселения, захватывали их, стирали с лица земли. К тому моменту в наших краях широко распространилась религия в Воскресшего бога. Мне было на это наплевать, ведь всё, что заботило — это моя семья. Как оказалось, зря. На тот момент у меня подрастал сын, — голос сандаля дрогнул. Вот такого я точно не ожидал. — Тсукико, плесни ещё.

— Конечно, — саке пролилось на деревяшку. На этот раз двойная порция.

— Уф, — пробормотал бакэ-дзори. — Прости, не думал, что будет настолько тяжело.

— Говорить о любимых, которых потерял, всегда нелегко.

— Потерял или нет, не знаю. И это гложет больше всего на свете.

— То есть?

— Я не знаю, что с ними случилось, друг мой. Понимаешь, через несколько лет моей работы, с ужасом понял, что несу в мир боль и смерть. Да, мне и семье от этого было хорошо, даже слишком хорошо. Но вот всем остальным… не зная, что делать, обратился к другу за помощью. Он был повыше меня в чинах. Тот посоветовал бежать. Как можно дальше и как можно быстрее. И я согласился. Но, когда уже собирались выбираться из города, на нас напали адепты Воскресшего. Они мечтали заполучить мою жену, так как у неё был редкостный дар, Стата могла исцеляться в радиоактивных зонах. Для неё убийственное излучение было подобно простой головной боли.

— И вы не сбежали?

— Нет.

Бакэ-дзори снова притих. Я хотел подлить саке, но тот осторожно отскочил в сторону.

— Думаю, не стоит, Тсукико. Во мне и так трещит каждая дощечка.

— Как скажешь, — убрал бутылку в сторону. — Так что с тобой случилось?

— В тот день мы пытались прорваться сквозь засаду. Их было много, очень много. Лишь нескольких мне удалось остановить. Нас поймали прямо на лестничной площадке, как только вышли из квартиры. У них было оружие, которое пошло в ход, несмотря на горожан. В итоге меня ранили. И, возможно, остался бы жив, но один из этих чёртовых фанатиков, ненавидевший меня, сбросил с двадцатого этажа. А последнее, что я увидел, это своего друга, несущегося ко мне на помощь вместе с солдатами. Но было уже поздно.