Александр Афанасьев - Время нашей беды
А мы? Мы вообще очень любим требовать, нам вечно кто‑то должен. И особенно любим требовать от государства. А вопрос – когда мы платили налоги? И какие?
Ах, от налогов мы уклонились. Или даже не знаем, когда их платили, – за нас работодатель их перечислил? Но от государства мы продолжаем требовать. И то и это, и можно без хлеба. И ничего не заплатив.
Супер!
И еще мы обожаем жаловаться. И просто на лавочке, и вообще. Я знаю человека – он открыл бизнес в селе, и селяне пожаловались на него за то, что он затапливает их огороды сточными водами. Причем их подбили пожаловаться конкуренты, заслав активиста, который кого уговорил, кому сунул тысячу. И то, что этот человек создал пятьдесят рабочих мест, – на это всем наплевать, потому что рабочие места – они с неба должны сыпаться, потому что у нас социальное государство, а тысяча – вот она. Зелененькая.
Нет, я не обеляю себя. Я тоже грешен. Хотя бы потому, что в политику идти не хочу, принципиально. Чтобы еще раз не обманываться в людях. Но я, по крайней мере, ничего не требую, если не заплатил за это.
Ладно, хорош уже нравоучений, верно?
Наверное, вы меня спросите, а в какую партию вступать? В какую партию вступил бы лично я? Отвечаю – ни в какую. В партию не надо вступать. Партию надо создавать. Или партийное отделение – так будет умнее…
На сей раз я летел в Москву прямо из Уральска, прямые рейсы есть, правда, с большими проблемами. Дело в том, что у нас и аэропорт и авиакомпания оказались в руках одного собственника – то есть государства. И аэропорт оказался закрыт для всех сторонних авиакомпаний, а авиапарк оказался самым старым среди всех российских авиакомпаний. И цена на билеты… сами понимаете. Можно летать из Перми, можно – из Бегишева, это в Татарии, и многие летают оттуда, потому что самолеты лучше, а билеты дешевле, иногда – в разы. Хотели купить новые самолеты в лизинг – но так и не купили. А мне – некогда было ехать до Бегишева и пришлось лететь на «Як‑42». Впечатления от полета…
Сами понимаете…
Из аэропорта поехал аэроэкспрессом. В поезде говорили об Украине, о Беларуси, о Екатеринбурге, о…
Да о многом говорили, благо было о чем поговорить. Раньше – ехали молча или говорили о делах, о семье. Теперь – по‑другому. Не знаю, хорошо ли это…
В офисе Национально‑демократической партии России меня сначала принял один из региональных организаторов, потом отвел выше – до начальника управления по работе с регионами. Ющук Константин Борисович его звали.
Давайте по порядку.
Добрался до места я нормально – распечатал карту из «Гугла», да и заблудиться было непросто – нацдемы целое здание снимали, как я выяснил в Интернете, до них тут банк площади снимал, да обанкротился. Современное офисное здание, причем с охраной. Закрытая и хорошо охраняемая автомобильная стоянка, на ней – около пятидесяти автомобилей. Средняя ценовая категория – в среднем дешевле, чем у крупного банка, но откровенных тазиков[1] – нет. В помещениях сделан евроремонт, я даже в туалет попросился, чтобы посмотреть, – туалет тоже отлично сделан, и чистый, никаких курилок. Понятно, что офис представительский, но все же…
Ющук принял меня радушно, вышел из‑за стола. Приказал принести кофе, провел в уголок для неформальных встреч – кресла, журнальный столик…
– Вы бизнесмен? – спросил он первым делом.
– Начинающий.
– И как я понимаю, вы представляете группу лиц?
– Да.
– В основном из бизнес‑среды?
– Да.
Красивая девушка в мини принесла нам кофе. Расставляя чашки, словно ненароком прижалась к моему плечу. Это, интересно, что? Приработок, или договоренность с руководством, или просто шэбэ, как сейчас говорят?
Ладно, проверим…
Потом.
– Это хорошо… – сказал Ющук.
Я молча ждал.
– В Уральске у нас отделения нет, то есть вы его и можете создать. Сами понимаете, регион у вас маленький, поэтому в федеральный список нашей партии вы не попадете… по крайней мере сразу, дальше – будем смотреть по результатам. Но региональный вы вполне можете сформировать и пройти в местный парламент… как он у вас называется?
– Госсовет.
– Интересно… как в Дагестане.
– У нас долгие демократические традиции.
– Да‑да… А как там вообще у вас с политикой, расскажите?
Я пожал плечами.
– Во многом выжженная земля. У нас больше двадцати лет был один и тот же глава республики. Сначала фрондировал, цеплялся с федеральным центром, даже Конституционный суд разбирался в соответствии наших законов федеральным. Потом – присмирел. Но сейчас… сами понимаете, разброс и шатание. У нас очень жесткое противостояние между столицей и всей остальной республикой. На всех выборах получалось так, что Зайцев проигрывал Уральск, но набирал под семьдесят процентов в провинции и за счет этого проходил. То есть – сами понимаете…
– Да, интересно. Какие партии еще существуют?
– Коммунисты – ничего особенного, они просто существуют и по инерции набирают сколько‑то. Справедливороссы – то же самое. Довольно активны ЛДПР, но их активность – это местная заслуга, у нас активное местное отделение, тоже из бизнеса. В остальном…
– Интересно… – Ющук что‑то пометил себе в блокноте, – а чем обусловлено такое жесткое противостояние столицы и остальной республики?
– Политикой в основном. Зайцев ничего не сделал для столицы как промышленного центра и все девяностые конфликтовал с ее мэром. В то же время он очень активно поддерживал сельское хозяйство, понимая, что именно там его будут поддерживать раз за разом на выборах. Строил больницы, детские сады, бассейны, школы. Была такая практика – проводились различные конкурсы в районах – по надоям, например. Победитель мог выбирать, какой объект ему построят в селе, что нужно – школа, детсад, еще что‑то. У нас очень необычная республика. Положительный прирост населения с увеличением доли русских в общей численности населения. Республика национальная, но русских – больше половины. В общем, можно сказать, оплот русского влияния на Урале и в Поволжье – притом что республика, повторяю, национальная. И не забывайте – Уральск до сих пор был и остается мощнейшим промышленным центром Урала и Поволжья и, что еще важнее, крупнейший центр по производству стрелковки в России. Два завода по производству стрелкового оружия – первый и второй по мощности в России. Это если не считать частной сборки Китая – они тоже на неплохие объемы выходят. Получается, три. Мощное производство снаряжения всех типов. И уже два патронных завода…
Немного отходят от темы – это‑то меня и беспокоило. В случае любой заварухи у соседей с сепаратизмом, или ваххабизмом, или еще чем – мы просто не сможем остаться в стороне, отсидеться. Такой кусок промышленности, как в Уральске, лакомый и вдобавок – такое мощное производство стрелкового оружия. Только тем, что есть на складах, можно сразу вооружить дивизию. И это если не считать, что в соседнем, тоже нашем городе – производство межконтинентальных баллистических ракет «Тополь» и «Ярс». А в другом соседнем и тоже нашем – производство ядерного топлива, топливных сборок. Единственное.
И при этом – сомнительная национальная ситуация – национальная республика, а русских полно, больше половины населения. Зачем тогда вообще говорить о национальной республике? По инерции?
Нет… мимо не пролетит. Жаль… но не пролетит.
– Понятно. А народ что думает?
– Народ что думает? Да про курс доллара и что пожрать. Задолбало, если честно уже. И народ, и лично меня.
– Вы нашу программу читали?
– Читал…
– Что вам больше всего понравилось? Почему вы выбрали нас?
Интересный вопрос.
– Делового много. Не дельного, а именно делового. Плюс патриотизм – хотя этим сейчас грешат почти все.
– Грешат?
– Говорить о патриотизме, но ничего не делать – это грешить.
Ющук задумался.
– Два момента. Первый – наш главный спонсор и, можно сказать, идеолог партии – Святослав Леонидович Баринов. Его состояние «Форбсом» оценивается в полтора миллиарда долларов, на самом деле оно намного больше, но дело не в этом. Я… скажем так, допущен во внутренний круг партии и говорить обо всем не могу, но кое‑что вы знать и понимать должны. Идет грызня за власть. В зависимости от результатов этой грызни Баринов – и не только Баринов, но и мы все – либо не потеряем, либо потеряем. Заметьте, речь не идет о том, чтобы заработать или где‑то отжать чужое. Речь идет о том, чтобы не потерять… Ни для кого не секрет, что в мире есть большое количество свободных денег. И гораздо меньше возможностей для их вложения. Возможности вложить их в реальный, действующий и приносящий доход бизнес. Вы знакомы с биржевой торговлей?
– Да.
– Тогда вам должно быть известно, что соотношение Р/Е[2] в России лучшее среди всех стран БРИКС, а со странами Западной Европы и США – оно часто отличается на порядки. В США считается нормальным вкладывать деньги в компанию с Р/Е, равным двадцати‑тридцати, а в случае с интернет‑бизнесом это число доходит до ста. В то же время у нас гранды рынка, ликвидные фишки порой торгуются с коэффициентом 2–3. Но еще важнее то, что в России есть огромное количество прибыльных, приносящих доход бизнесов, которые не имеют публичной оценки и не выставлены на биржу. Это Эльдорадо двадцать первого века. Дестабилизировать ситуацию в стране, поставить прозападное и готовое открыть страну для ее скупки иностранными инвесторами, потом прийти с долларами и евро, напечатанными вчера на Монетном дворе, и скупить все реально приносящие прибыль активы. Кто не будет продавать – у тех отобрать. Такое уже было однажды – в начале девяностых, но тогда был детский сад по сравнению с тем, что будет теперь. Тогда не было Интернета и ушедшей в Интернет биржевой торговли, не было перевода денег за доли секунды в любую страну мира, наконец, не было таких активов, какие есть сейчас в России. Мы не так мало сделали за последние четверть века, мы немало вложили в себя, и сейчас у нас есть активы как на сырьевке, так и в потребе, за которые любой иностранный инвестор продаст родную мать. Есть развитая банковская система, которая кредитует реальный сектор, а не спекуляции, и у которой уровень просрочки все еще много ниже, чем на Западе. Отобрать это все – мечта как минимум последних десяти лет. У кого отберут подобру, кто не будет отдавать – отберут по закону. Вам известно, что произошло в Польше?
