Владимир Бочкин - Проект "Психея" (СИ)
- Мы лучше других знаем, что бывают вещи, которые не фиксируют камеры.
- Кстати, об этом я тоже хотел переговорить. Когда вы уже научитесь снимать душу на камеру? Очки же создали!
Великан пожал плечами.
- Очки – одно, а видеокамеры – другое. Почему-то видеокамеры не реагируют на Психею. Никто не может понять почему. У меня людей не хватает. Я не могу одновременно делать сто дел. Я вас ещё три года назад предупреждал, что с нынешним финансированием мы далеко не уедем.
Директор поджал губы.
- Это лучшее финансирование из возможных.
- Для них же стараемся! – буркнул черноволосый.
- Лев Антонович, только вас не хватало для полного счастья! То, что мы делаем – для политиков пустой звук. Большие деньги выделяются только туда, где их можно украсть. А нас просто держат из милости, типа «а вдруг что-то путное получится!». Каждый год выбиваю бюджет, как на войну хожу.
- А пользоваться этим будут другие, - снова буркнул невысокий.
- Вам грех жаловаться, - раздражённо махнул рукой директор. – Вы какой в очереди! Вот и молчите.
Он обернулся к начальнику охраны.
- Как наш объект один? Надеюсь, хоть там камеры работают как надо? Может тревога началась по его вине?
Аскольд покачал головой.
- Ничего. Спал как сурок.
- Ладно, что там по «дракону», почему не держит форму?
Лев Антонович пожал плечами.
- Психея без труда сливается с компьютером и запечатлевает нужные программы. Здесь проблем нет. Но виртуальные образы – для неё просто игрушка. Кажется, она просто не соображает, что это её форма. Вначале принимает нужный облик, но потом превращается в обычную энергию. Лучшие программисты бьются, но она упорно не понимает, чего от неё хотят. Кажется, она «снимает» только настоящий физический образ.
- Ну, так дайте ей этот образ, - раздался равнодушный голос.
Все невольно обернулись.
У одной из стен находится диванчик, на котором удобно устроился Рюрик. Одну из рук подложил под седую голову. Второй держит книжку с интригующим названием «О насилии».
Директор мысленно сжал лицо, стараясь не выдать эмоций. Никто не имеет право валяться на диване с книжкой в руке во время совещания, да ещё в присутствии директора. Но Рюрик не спрашивает разрешения. И это одна из черт, за которую его боятся.
Он легко встал с дивана и небрежно сунул книжку в широкий карман просторного серого пиджака. Упёр руки в боки и насмешливо оглядел присутствующих.
- Как дети, право слово. Всё проще пареной репы. Даже для моей старой репы.
- Вы можете говорить по существу, – раздражённо сказал Чаграй, но словно стал меньше ростом в присутствии седого. Директор внутренне улыбнулся. Вот чем ценен Рюрик.
Боевик скользнул брюзгливым взглядом по мохнатому великану и тот опустил глаза. Рюрик прошёл к стеклянной стене и стукнул по ней пальцами. Психея заскреблась о стекло.
- Можно, только осторожно. Вы слишком упёрлись в свои любимые компьютеры, - обратился к невысокому.
- Так может, поделитесь своими гениальными мыслями? – сказал Лев Антонович и сложил руки на груди. Он наоборот, словно привстал на цыпочки.
- Легко. Если Психее нужен физический облик, так создайте модель дракона, чего проще.
- Точно! - оживился Чаграй. – Но не просто модель, а робота. Вставить программу, и Психея скопирует его облик вместе с программой. Потом сломаем робота и получим свободную душу, которая запрограммирована на подчинение и определённые функции.
- Умница, - сказал Рюрик. – Так, глядишь и доктора получишь.
Доктор Чаграй смолчал.
- Вы гений! - вскричал Лев Антонович, непонятно к кому обращаясь, к своему начальнику или боевику. – А размер можно запрограммировать как способность к росту. Тогда Психея после уничтожения робота достигнет нужного размера.
Все вышли, кроме директора. Чаграй попросил его остаться. Начальник вопросительно взглянул на него.
- Ещё что-то?
Чаграй полуприкрыл крупные глаза. Сложил руки на груди, поверх белого халата. Позади мигали дисплеями и трещали приборы.
- У нас теперь охранники будут решать научные вопросы?
Директор мягко улыбнулся.
- Дорогой, доктор, - вкрадчиво сказал он. – У нас даже уборщицы будут заниматься научными вопросами, если вы не справляетесь. Я чётко излагаю?
- Да, - хмуро сказал Чаграй.
- Вот и славно. Делайте камеру, не тяните дракона за хвост. А то попрошу Рюрика стать моим замом по научной части.
Директор едва заметно улыбнулся, показывая, что шутит, но Чаграй отвернул голову.
- Сделаем. Но у меня не сто рук. И у меня нет времени лежать на диванчике книжки читать. Мы завалены работой.
- Знаю, знаю, - примиряющее сказал директор. – Но вы уж постарайтесь. Вы же бог нашего маленького мирка.
Чаграй улыбнулся.
- Верно. Но любому богу приходится конкурировать с каким-нибудь дьяволом. И ещё философа из себя строит, шут гороховый. Худший вид монстра – это монстр с претензиями.
Директор положил ему ладошку на плечо.
- Не обращайте внимания. Рюрик просто зверь. Вам ли растрачиваться на чьё-то рычание.
- Он совсем уважение потерял.
- Дорогой Доктор, Рюрик не может потерять уважение, потому что никогда его не имел. Оставьте его мне. У вас есть более важные дела.
За стеклом, сжатый до размера небольшого бегемота кружил бесцветный дракон, скрипя крыльями по стеклу. Но оба человека уже сняли очки и не видели его. Ему было тесно здесь, как громадному псу тесно в конуре для щенка. Но вложенная программа и включённый периметр не позволяли вырваться на свободу. Фигура дракона расплылась и превратилась в одну громадную морду. Она приблизилась к стеклу и смотрела на людей пустыми глазами.
Чаграй потёр глаза.
- Вот только про модель дракона я не догадался.
- У вас и без того дел полно. Это ошибка нашего «великана» Антоныча. А вы спокойно делайте свою работу. Что с нашим первым?
Чаграй улыбнулся.
- Психея прижилась.
Директор довольно кивнул.
- Ну и, слава богу. Корректируйте данные.
Дракон открыл пасть и медленно растаял в бесцветном тумане.
Я бегу уже третий час. Беговая дорожка под ногами уносит прочь, но я всё ещё держусь. Пот заливает глаза, сердце бешено стучит в груди, но ноги всё так же равномерно несут вперёд, стараясь обогнать не устающий механизм. Дыхание жжёт лёгкие, но природные насосы пока не думают сдаваться.
Дверь в лабораторию бесшумно ушла в сторону.
- Как успехи? – громогласно спросил Чаграй.
Инна Сергеевна стоит рядом со мной с планшетом в руке и что-то быстро настукивает в нём длинными сильными пальцами. Она подняла голову и покачала головой.
- Всего третий час, а он уже на пределе.
Доктор нахмурился.
- Слабовато.
- Не то слово.
Я чуть не рухнул с дорожки, мокрой от моего пота. Кроссовки скрипят по резине, или из чего она там сделана.
- Слабовато!
Они реально сдурели, если думают, что нормальный человек может больше двух часов спокойно бегать и не упасть замертво. Тем более, на такой скорости. Они мне далеко не режим бега трусцой поставили. Или у меня в личном деле написано, что я марафонец! Но там не может быть такой записи, потому что беготня никогда не входила в сотню моих любимых развлечений. Что они вообще о себе думают!
Великан подошёл к тренажёру и внимательно посмотрел на мою изнемогающую фигуру.
- Психея не перестаёт удивлять. Причём, не в лучшую сторону.
Врачиха опустила планшет.
- Согласна. Рассинхрон закончился. Он должен быть в норме.
Учёные обернулись друг к другу и стали разговаривать, словно меня здесь нет. Мне хотелось крикнуть «Ау, бродяги, я здесь! Я всё слышу! Я вам не мышка». Но тяжёлые руки не желали подниматься помахать, чтобы меня заметили, а горящая гортань вряд ли сейчас способна воспроизвести какие-либо звуки.
Чаграй сложил руки на груди.
- Мышки были более выносливы.
Инна Сергеевна задумчиво покачала головой.
- Чего-то мы не понимаем. Психея – замкнутая энергетическая система. Она всегда прогоняла себя через органы в замкнутом цикле. Что-то вроде круговорота энергии.
Чаграй внимательно слушал.
- Верно. Но те мыши бегали, пока не падали замертво. Ты же сама рассчитывала, что он должен бежать целый день. А он после двух часов подыхает.
Я шумно выдыхал воздух. Вот козлы! Я бы и рад остановиться, если бы не охранник позади с электрической дубинкой в руках. Пара разрядов полчаса назад убедили меня продолжать свой личный марафон.
