Джек Вэнс - Книга грез
На небе столкнулись два облачных фронта: с востока и с запада. Облака закружились и потемнели, пошел дождь. Джерсен обернулся и посмотрел через плечо: Липполд, не замечая дождя, по-прежнему стоял неподвижно.
Джерсен поспешил в город и спрятался под навесом. Только таверна напротив, казалось, работала в это время.
Джерсен подождал пару минут. Дождь продолжал лить. Серые капли падали на землю, мгновенно превращаясь в светлые брызги. Показались высокие аборигены, которые, перебравшись через канаву, устремились к таверне. У дверей они задержались, встряхиваясь и выжимая воду из одежды. Потом вошли. На минуту дождь прекратился. Пользуясь затишьем, Джерсен перебежал улицу и тоже вошел в таверну – длинный зал со стойкой по одну сторону и столами и скамьями по другую. Высокие окна с пластинами желтой слюды вместо стекол пропускали унылый свет. За столами сидели несколько фоджо, держащих в руках чашки подогретого ликера. Едкий запах горячего варева, смешанный с кислым запахом влажных одежд и немытых тел, ударил в ноздри.
Когда Джерсен вошел в зал, все посетители замерли и повернули головы в его сторону. Множество молочноголубых глаз уставились на него. На всех были точно такие же шляпы, как те, что висели на шестах, укрепленных рядом с каждым столом. Джерсен вежливо кивнул всем и подошел к стойке. Бармен, который стоял, скрестив на животе большие руки, спросил:
– Что вам угодно?
– Мне нужно поговорить с человеком по имени Бугардоиг, – сказал Джерсен. – Где мне найти его?
– Алоиза Бугардоига здесь нет, а что вам от него надо? Почему вы не носите шляпы? У вас ужасные манеры.
– Простите, но у меня нет шляпы.
– Не имеет значения, тем более, настоящая шляпа закроет вам всю физиономию. А это кто еще там?
В таверну вошел толстый и грязный человек с заплывшими бледно-голубыми глазами и румяными, как яблоки, щеками. Он подошел к ближайшему шесту, снял с него шляпу и ловким движением нахлобучил ее на голову. Джерсен повернулся к бармену:
– Это Бугардоиг?
– Ха-ха! Право, смешно! Если б я был Бутардоигом, то не на шутку разъярился бы. Это Лука Холопп, специалист по городским помойкам. Посмотрите на его руки! Они, конечно, сильные, но до Бугардоига ему далеко. Что будете пить? Вам нравится наш кипящий твирпс?
– А что вы еще можете предложить?
– Очень немногое. Нас вполне устраивает твирпс. А вы что, нос воротите от него?
– Никогда, – ответил Джерсен. – Будьте добры, дайте мне порцию.
– Превосходно! Джоко! Порцию твирпса для чужеземца. А сейчас, поскольку я уже начал заботиться о вас, позвольте привести вас в божеский вид. – Бармен набил бумаги в грязную, засаленную шляпу и, водрузив ее на голову Джерсену, надвинул до бровей так, что шляпа сначала перекосилась на одну сторону, а потом на другую. – М-да… Сидит не очень, – подметил бармен. – Но лучше, чем было раньше. Особенно если вы собираетесь разговаривать с Алоизом Бутардоигом, который на редкость придирчив к мелочам. Например, он никогда не бранится в Святой день, чтобы никого не обидеть. Можете поверить. Правда, некоторые утверждают, что в остальные дни он ругается так, что… Ах, кто там?
В таверну вошел фоджо с огромной, выпуклой, похожей на бочку грудью и лицом грубым и помятым, как древесный гриб. Джерсен спросил:
– Это Бугардоиг?
– Ни в коем случае. Это Ширмис Поддл. Ширмис, что тебе? Как обычно?
– Да. Все равно больше ничего нет. Удивляюсь, где этот Бугардоиг?! Пусть только явится! Я его прихлопну! Я ему наставлю синяков!
Бармен принес кувшин обильно сдобренного специями твирпса.
– Пей и наслаждайся, Ширмис. Сегодня ты что-то неспокоен.
– Может, Бугардоиг встретил кого-то по пути? Черт побери, когда-нибудь это кончится?
– Только Око Всевышнего знает. Тише. Слышишь? Не Бугардоиг ли тебя зовет?
Ширмис оглянулся на дверь:
– Это всего лишь удары грома. Хотя… – Он поднял кувшин и сделал большой глоток. – Ты разбередил мне душу. Пойду-ка туда, где поспокойнее.
Бармен оглядел зал и грустно покачал головой:
– Страх – дело темное, но все-таки его можно понять. Отчего у него ноги трясутся: от грома или от предстоящей встречи с Бугардоигом?
В таверну вошел еще один фоджо, заслонив дверной проем. Гора мощных накачанных мускулов. Казалось, шея у него шире головы. Рот напоминал глубокую рану, а нос – выступающий хрящ.
Джерсен посмотрел на бармена:
– А этот?…
– Да, Бугардоиг. И похоже, он сильно возбужден. Кто-то ему не угодил. Это может плохо кончиться. Ваша шляпа сидит нормально?
– Надеюсь. Что он пьет?
– Что и все, только намного больше.
– Принесите две порции. – Джерсен повернулся к Бугардоигу.
Тот мрачно оглядывал зал. Повернувшись к стойке, он заметил Джерсена и состроил жуткую гримасу.
– Что это за горилла в кривой шляпе?
– Друг из Понтифракта просил меня найти вас, сказав, что я могу посадить корабль на вашем заливном лугу, ибо вы очень великодушны. Между прочим, я заказал для вас две порции выпивки.
Бугардоиг поднял кружку правой рукой, осушил ее, взял другую левой, опорожнил ее с такой же легкостью и поставил обратно на стойку.
– А теперь к делу. Я не делаю исключений ни для кого, поэтому заплати мне прямо сейчас сотню севов за испорченный луг, беспокойство и аренду на месяц вперед.
– Сначала обсудим более важное дело, – сказал Джерсен. – Вы можете уделить мне несколько часов?
– Зачем?
– Вы не останетесь внакладе.
– Объясни.
– Возле Атмор-Виолета живет один человек, которого мне надо как можно быстрее увидеть.
– Сумасшедший отшельник из Воймонта?
– Он вовсе не сумасшедший, – возразил Джерсен. – Он рекомендовал мне вас как знающего окрестности, и в частности Воймонт, лучше всех, так как поблизости находятся ваши владения.
Бутардоиг расхохотался:
– Не настолько близко, чтобы я рисковал своей шкурой в Воймонте. Заплати мне долг и отправляйся в Воймонт один. Но если приблизишься к Атмор-Виолету, я сильно разозлюсь.
Джерсен медленно кивнул:
– Хорошо. Пойдем к моему кораблю. Я не ношу денег с собой.
Бутардоиг нахмурился:
– И я должен мокнуть под дождем из-за того, что ты как последний дурак не взял деньги?
– Дело ваше, – пожал плечами Джерсен. – Тогда ждите здесь. Я схожу за деньгами.
– Ха! – взревел Бутардоиг. – Я не дам тебе надуть меня! Пойдем, раз ты так настаиваешь. Дорога к кораблю обойдется в лишние десять севов.
– Секундочку! – заорал бармен. – Я бы хотел получить свои три куска[10] за напиток!
Джерсен положил монету на стойку и жестом позвал Бугардоига:
– Поспешим, пока снова не пошел дождь.
Бутардоиг проворчал что-то себе под нос, но последовал за Джерсеном. Они возвращались по тропинке мимо коттеджа, около которого по-прежнему стоял Липполд, мимо хижины шахтера, которого нигде не было видно, вышли на заливной луг Бугардоига и приблизились к «Крылатому Призраку». Джерсен сказал Бутардоигу:
– Подождите здесь. Я поднимусь на борт и принесу деньги.
– Не трать попусту время! – рявкнул Бугардоиг. – Открывай! Тебе не удастся ускользнуть, пока я не получу все, что мне причитается!
– Фоджо – очень подозрительный народ, – заметил Джерсен, опуская лестницу и открывая люк.
Бугардоиг следовал за ним по пятам.
– Сюда, – позвал Джерсен, вошел в рубку и открыл еще один люк. – Проходите.
Бугардоиг резко протиснулся вперед и попал в грузовой отсек. Джерсен захлопнул люк и защелкнул замок. Фоджо слишком поздно понял свою ошибку и бросился назад. Джерсен приложил ухо к люку и прислушался к доносившимся из-за переборки голосам. Потом, улыбаясь, прошел к пульту управления, поднял корабль в воздух и полетел прочь из долины Меуг. Внизу текла река, извиваясь, словно серебристая змея, между террасами, засаженными различными сортами овощей, серыми кустами гоитера, лиловыми воитчерами, бледно-зелеными восковыми растениями, черными деревьями смута. Минареты розовых и желтых кораллов поднимались вверх на сотни футов, ядовитые испарения наполняли воздух удивительным мускусным запахом.
Пролетев десять миль, Джерсен посадил корабль посреди луга, заросшего серебристой травой, вышел из корабля, подошел к грузовому отсеку, открыл наружный люк, приставил лестницу и позвал:
– Киак! Киак! Отзовись! Угрюмый голос ответил:
– Чего надо?
– Много вы там нагадили?
Короткая пауза, потом высокий голос, переходящий в фальцет, ответил:
– Я лично нисколько.
– Киак! Слушай внимательно. Повторяю, очень внимательно. Я сейчас собираюсь выпустить твое отродье на поле. Всех, кроме тебя. Потом мы осмотрим грузовой отсек. Если что-нибудь мне не понравится, я увезу тебя на две сотни миль в горы. Там ты в одиночестве будешь драить отсек, пока он не заблестит и не начнет благоухать, как розы Кева. Потом мы расстанемся. Голос Киака задрожал:
