Джеймс Баркли - Восстание ТайГетен
— Если нападение на Аринденет и научило нас чему-либо, так это тому, что люди никогда не позволят нам подготовиться. А всего через несколько дней наши братья начнут умирать. И вы, и я знаем, что у нас нет выбора.
— И вы, и мы понимаем, что если мы отважимся на это, то большинство из нас назад уже не вернется, — заметила Элисс.
— Нам нужно подкрепиться, — предложил Ауум. Он потянул носом сырой, промозглый воздух. — К западу отсюда есть стручки гуараны, да и ягоды асаи[2] растут там же. Корни маланги[3] встречаются здесь повсюду, как и бататы. Быстренько соберите все, что найдете. Мы не можем здесь долго рассиживаться.
Ночь стала еще темнее, а дождь лил как из ведра, так что земля покрылась предательской и вязкой жижей. Складывалось впечатление, что Гиал заранее оплакивает то, что должно было произойти, изливая душу бескрайнему лесу.
Но Аууму казалось, что и сквозь барабанную дробь дождя и приглушенный шум жизни леса до него доносятся крики людей. Отчаянные мольбы о помощи, они поднимались со дна самых глубоких ущелий и осыпались, словно пыль, с самых крутых склонов. Крики ужаса, обрывающиеся резко и страшно, после того как невидимые убийцы сеяли смерть и растворялись в ночи, оставляя свои жертвы в качестве угощения для подданных Туала.
В лесу появился новый хищник. Он двигался стремительно и бесшумно, носил на плечах лес, словно роскошную мантию, и был начисто лишен сострадания. Обращенные вступили в эпоху зрелости.
* * *Истормун положил мягкую подушечку на стол перед собой и стал ждать. Сердце его забилось учащенно, а на шее завибрировала жилка, словно натянутый корабельный канат. Хотя он знал, что время пришло, ему хотелось получить какое-либо предупреждение перед тем, как связь будет действительно установлена, например возросшее давление или усилившийся звук. Все, что угодно, только не…
Тело Истормуна вдруг сложилось пополам, и голова врезалась в подушечку, подложенную на голый стол. У него перехватило дыхание, и он с трудом протолкнул воздух в легкие, ожидая, пока гул голосов у него в голове не превратится в упорядоченный поток. Он мельком подумал, а не выпрямиться ли ему и откинуться на высокую спинку кресла, но вместо этого лишь повернул голову направо, чтобы устроиться хотя бы с минимумом комфорта и при этом смотреть в панорамные окна.
Шум в ушах ослабел, а боль от удара головой о подушечку и голый стол под нею стихла. Ему стало холодно, и его зазнобило — столь сильным было противостояние сущностей, собравшихся вместе с его бестелесным образом в чертогах причастия. В воздухе повисло ощущение разочарования, щедро сдобренное цинизмом. Дебаты не обещали быть легкими.
— Милорды, — сказал Истормун. — Рад приветствовать вас.
Лорды и властители Триверна отличались завидным долголетием, насквозь пропитавшись магией. Долгие десятилетия они обладали неограниченной властью, но сейчас испытывали на себе беспрецедентное давление. От них требовали перемен, требовали включить в число магов Круга представителей трех других школ магии. Всего их было шестеро, включая Истормуна, а их имена обрели столь ужасающую славу, что родители пугали ими непослушных детей. Если бы только они знали правду!
Памун, Арумун, Белфамун, Вейамун, Гириамун, Истормун.
— Нас не интересуют ваши банальности. Мы желаем знать новости. — Холодный голос Памуна сотряс голову Истормуна, словно хлесткая пощечина. — Опишите в подробностях, каковы ваши успехи.
— Наши эксперименты по отслеживанию использования эльфийской магии закончены. Кроме того, состоялось уничтожение большей части их магического потенциала, — доложил Истормун.
— Большей части? — язвительно поинтересовался обладающий холодным разумом Вейамун. — Поданные вам отчеты настолько неточны?
— У нас вообще нет никаких отчетов, — сообщил коллегам Истормун. — Я устал напоминать вам, что здесь — не Балайя.
— И как это понимать? — пожелал узнать Вейамун.
— А так, что ни один из членов наших ударных групп не выжил, чтобы назвать мне точные цифры.
— Тем не менее, вы уверены, по крайней мере, в частичном успехе, — вмешался Арумун, голос которого сочился нескрываемым презрением. — Как такое может быть?
— Мои источники не должны вас волновать, — отрезал Истормун. — Удовлетворитесь тем, что я прав и что в данный момент на Калайусе нет магической силы, представляющей для нас угрозу.
Последовало молчание, которое он уже успел возненавидеть. Когда Истормун покидал Балайю, он был самым сильным среди них. А теперь к нему относились, как к лишней цифре в могучей сумме, которая слагалась из остальных пяти членов.
Он отсутствовал слишком долго.
— Мы чувствуем сопротивление, — заявил Гириамун. — У нас сложилось ощущение, что следующего логического шага не последует. Мы не услышали ничего, что потребовало бы внесения изменений в первоначальный план. То, что нам удается выудить у вас, означает лишь дальнейшую путаницу и все новые задержки. Так дальше продолжаться не может.
— Я буду рад получить совет от того из вас, кто отважится прибыть сюда лично.
— Вы — полномочный представитель магов Круга на Калайусе, — незамедлительно отреагировал Памун.
Истормун рассмеялся и почувствовал, как через Южный океан протянулся праведный гнев, погребая под собой его веселье. Несмотря на боль, колдун собрался с силами и заговорил, надеясь переправить на тот берег хотя бы частичку своих физических страданий.
— Я останусь здесь и буду продолжать заниматься своим делом столько, сколько сочту нужным. Я здесь не потому, что я — младший партнер, а потому, что я — самый способный из вас. Именно я и буду решать, стоит ли преследовать тех, кто уцелел, и если стоит, то когда и каким способом это будет сделано.
— Ваша изоляция может стать перманентной, — резко бросил Белфамун.
— Прошу всех успокоиться, — вмешался Памун. — Истормун, мы — партнеры. Никто из нас не может действовать в одиночку. Вы должны прислушиваться к нам.
— Я слишком часто прислушиваюсь к вам. Но прежде чем кто-либо из вас вздумает поучать меня, осмелитесь ли вы отрицать, что предложенный мной механизм работает? Осмелитесь ли вы отрицать, что товары и ресурсы, которые я вам экспортирую, сделали вас состоятельными настолько, что вам больше не о чем мечтать, равно как и позволили укрепить и усилить нашу регулярную армию до уровня, неслыханного на Балайе в мирное время? Осмелитесь ли вы отрицать, что продление нашей миссии здесь и далее послужит усилению нашей мощи, благосостояния и влияния?
— Мы не станем отрицать ничего из сказанного вами, — заявил Белфамун. — Но ваша проблема, Истормун, заключается в том, что вы не осведомлены об изменениях, произошедших на самой Балайе. Вы правы в том, что наша регулярная армия сильна как никогда, но добрая треть сил постоянно находится в вашем распоряжении. Тогда как эти солдаты и маги нужны нам здесь.
— Ротация численного состава должна продолжаться, — ответил Истормун. — От этого зависит безопасность нашего предприятия на Калайусе.
— В таком случае повлияйте на ситуацию, чтобы для обеспечения безопасности требовались сотни, а не тысячи человек.
— Все не так просто.
— Все именно так просто! — Голос Памуна резким эхом донесся сквозь разделяющее их пространство, и каждая жилка в теле Истормуна застонала от боли. — Найдите их и уничтожьте. Их мало, а вас много. Перестаньте прятаться в собственном дворце и сделайте то, ради чего вас туда отправили.
Истормун понял, что очень устал. Общение на столь огромном расстоянии, да еще против столь сильных собеседников, какими являлись пятеро лордов, требовало колоссального расхода сил. Он постарался взять себя в руки и сохранить спокойствие. Он должен победить в этом споре с помощью веских аргументов.
— Нельзя просто взять и отправить армию в тропический лес. Он способен поглотить всю Балайю и не заметить этого. Я уже работаю над тем, чтобы установить местонахождение их главного тайного убежища, но выступать до того, как мои сведения подтвердятся, было бы крайне недальновидно и даже преступно. Прибавьте к этому и наших врагов. Они немногочисленны, но об их воинском искусстве слагают легенды, и мы понятия не имеем о том, сколько их сейчас находится в лесу.
— Я не стану бездумно сжигать лес только для того, чтобы выкурить их оттуда, потому что такой шаг лишит нас всех ресурсов. Я намерен решать эту задачу в зависимости от развития ситуации. У нас, милорды, нет другого выхода.
— Вы боитесь, — заявил Гириамун.
— Я всего лишь осторожен, — возразил Истормун. — И я имею на то полное право. Нынешнее положение дел таково, что я могу бороться с нашими врагами, не нанося по ним ударов, и, одновременно, беспрепятственно продолжаю изымать потребные нам ресурсы.
