Николай Батин - Атака
Ежедневные доклады топтунов не приносили ничего нового. Остановился у дочери с зятем, ездит по магазинам, закупает стройматериалы и мебель, руководит ремонтом дома. Все. Лис решил, что на этот раз интуиция подвела его и совсем было надумал снять наблюдение, но в последний момент все же дал своим людям указание прощупать Гардова поосновательнее.
Алексей надеялся, что его план сработает и Лис снимет наружку, устав получать одни и те же доклады. Но, выйдя из дома с намерением отправиться ночевать на старую квартиру детей, сразу понял, что на этот раз избежать конфликта не удастся. «Надо же, какой настырный мужик», — подумал он о Лисе с удивлением, досадой и даже некоторой долей уважения. «Ведь ничего конкретного на меня не имеет, а поди ж ты…» В сложившейся ситуации были как свои плюсы, так и минусы. К плюсам можно было отнести тот факт, что о своем решении прощупать его более основательно Лис не поставил в известность Бориса, к которому Алексею не хотелось бы применять жестких мер. Важно было и то, что посланная против него команда не знала, кто он такой. Наружка просто передала его им по рации после выхода из дома, когда он через пустырь направился в сторону остановки транспорта. Минусом являлось, что Лис и его боевики знали и старый, и новый адреса детей. При таком раскладе зачистку следовало провести основательно и эффективно.
Ждали его именно на пустыре. Пятеро качков, вооруженных кастетами, ножами и бейсбольными битами по западной моде, нарисовались из-за кустов, когда он преодолел около половины расстояния до остановки. У двоих из ник было и огнестрельное оружие. Ухмыляясь, они молча взяли его в полукольцо, абсолютно уверенные в своей безнаказанности. Придумывать что-то экзотическое после происшествия в «Гранде» было бы весьма неосмотрительно, поэтому Алексей не стал мудрствовать. Он начал работу в стиле Брюса Ли, не оставив противникам никаких шансов. Через полминуты все было кончено. Все пятеро лежали без сознания на Земле со множественными переломами несущего каркаса, поддерживающего тело. По крайней мере десять дней никто из них не смог бы ни написать ни строчки, ни говорить.
Алексей вызвал по мобильнику милицию, сообщив о разбойном нападении на пустыре. Он усмехнулся, представив себе радость дежурного наряда, когда тот обнаружит на месте происшествия пятерых рецедивистов с зажатым в руках оружием и наркотиками в карманах.
Когда много дней спустя бандиты все же заговорили, самое точное определение того, что с ними произошло, дал один из налетчиков, сравнивший их неудавшуюся акцию с попаданием в бетономешалку. Милиция не стала усердствовать в поисках высокого темноволосого мужчины лет тридцати с виду, позволившего им без хлопот заполучить в свои руки пятерых уголовников со столь явными уликами. Найденные стволы фигурировали в других эпизодах, и всю компанию после долгих месяцев в больнице ожидали еще более долгие сроки на нарах.
Топтунам он внушил, что последние десять дней они вели наблюдение совсем за другим человекоя и по другому адресу.
Этим же вечером джип Лиса, возвращавшегося с работы домой, потерял управление на окружной дороге и, смяв ограждение, полетел под откос, высота которого в этом месте достигала двадцати метров. Лис, собственноручно сидевший за рулем, погиб.
Выделенному криминальной группировкой преемнику Лиса и в голову не пришло попытаться связать вместе гибель Лиса, события в «Гранде» и происшествие на пустыре.
Глава пятнадцатая
Заинтригованная Ирина, которой Алексей накануне сообщил по телефону время и адрес, прибыла на новоселье, против обыкновения, вовремя, почти одновременно с родителями Сергея. На этот раз дом показывали молодые хозяева. После очередной порции «охов» и «ахов» женщины принялись помогать Наде на кухне, и вскоре все уселись за стол. Дети потребовали от Алексея тост.
— Дорогие наши! Сегодня мы вместе с вами радуемся приятным переменам в вашей жизни. Однако главное заключается в том, что вы любите друг друга. С бытовыми проблемами вы бы справились и сами. Мы просто сэкономили вам несколько лет жизни, которые вам бы пришлось потратить на это. Помимо этого дома, я передаю каждому из вас, включая Катюшу, по пятьдесят тысяч долларов. Теперь, когда ваши бытовые проблемы решены, вы сможете потратить эти годы более продуктивно. Вам следует пересмотреть ваши жизненные планы, исходя из новых реалий и возможностей. Дерзайте. И в первую очередь мы, конечно, будем ждать от вас новых внуков. Сейчас этому ничто не мешает. — Переждав оживление за столом, он продолжил. — У меня всегда вызывало боль и недоумение, когда видел, как семья каких-нибудь пьяниц или наркоманов плодит детей одного за другим, обрекая их с рождения на страдания, в то время как хорошие молодые семьи обходятся одним, от силы — двумя детьми. Понятно, что как раз такая молодежь относится к вопросу о потомстве серьезно и ответственно, реально оценивая свои возможности. Но как же это неправильно и как жаль детей! И вот еще что. Не спешите делиться своей радостью со всеми подряд. Вокруг немало людей, для которых ваша радость станет, что красная тряпка для быка, вызывая черную зависть, которая будет отравлять жизнь и вам, и им самим.
— Вот тут папа трижды прав, дети. Прислушайтесь к его совету. — Вмешательство Ирины было прервано непонятным шумом, донесшимся из прихожей. — Ой! Мой подарок проснулся! — Ирина вскочила, как ужаленная, и помчалась в прихожую. Вскоре она вернулась, неся в руках премилого щенка.
— Вот! Московская сторожевая! То, что нужно для такого дома! — торжественно подняла она щенка вверх.
Катя с визгами восторга приняла щенка под свою опеку, а у взрослых потек неспешный разговор о планах, перспективах и других приятных вещах.
Надя кстати упомянула об утреннем разговоре с соседкой, которая рассказала ей, что вчера вечером милиция захватила на пустыре целую вооруженную до зубов банду. Ирина внимательно посмотрела на Алексея. Тот лишь молча пожал плечами.
Засиделись допоздна. Когда все же поднялись из-за стола, а Ирине и Сережиным родителям вызвали такси, Алексей вышел провожать гостей. На первой машине отправили сватов. В ожидании второй машины Ирина попросила:
— Не оставляй меня сейчас одну. Поехали, посидим куда-нибудь.
— Хорошо.
Они дождались такси, и спустя полчаса сидели в уютном ночном частном ресторанчике на выезде из города.
— Ты после возвращения взял за правило поражать меня на каждом шагу, Гардов.
— Что же тебя так поразило? Подвезло более-менее заработать за эти три года — так что тут удивительного?
— Я не об этом, хотя около четырехсот тысяч потраченных тобой долларов — я ведь немного считать умею! — тоже кое о чем говорят. Не приходилось мне что-то слышать о таких заработках…
— Теперь услышала. Ну и что?
— Да дело не в сумме. Просто раньше ты ведешь себя так… Изумруды, сто тысяч баксов, сегодняшний вечер… У меня такое ощущение, что ты прощаешься с нами навсегда. Ну, или я не знаю…Скажи, ты имеешь какое-нибудь отношение к гибели Лиса и попаданию в реанимацию пятерых его боевиков? — После внезапного вопроса Ирина впилась глазами в лицо Алексея. И хотя он не потерял самообладания, что-то все же она в его глазах увидела: трудно что-либо скрыть от женщины, с которой прожил без малого двадцать лет. Ирина воскликнула:
— Я так и знала! Я чувствовала! Не понимаю, каким образом, но ты точно к этому причастен! Я еще в «Гранде» почувствовала, что что-то тут не так!
— Но постой! Я ведь в «Гранде» все время сидел с тобой рядом!
— Знаю я, где ты сидел. Но я слишком хорошо ощущаю тебя. Не пойму как, но ты во всем этом точно замешан.
— Ну, знаешь…
— Молчи, Гардов. Когда ты врешь, у тебя краснеют мочки ушей.
Алексей невольно потрогал ухо. Несколько секунд он молчал.
— Да, чутье у тебя действительно развито чрезвычайно. Я всегда поражался.
— Так значит… Но каким образом?
— Правду сказать не могу, а выдумывать не хочу.
— Нет, ты меня точно доконаешь. Во что ты ввязался? Эти тайны мадридского двора и бешеные деньги…
— Не волнуйся. Ничего противозаконного. Но работа опасная. Я действительно могу вернуться очень нескоро или не вернуться вовсе. Поэтому так спешил закруглить все дела до отъезда.
— А знаешь, я ушла от Бориса. Вчера, — вновь резко сменила тему Ирина.
На долгие секунды повисла пауза.
— Что ж, твоя жизнь, тебе и решать, — наконец произнес Алексей.
— Ладно, хватит! Ну, дура я, дура! Ну, прости меня!
— Я давно простил, Иринка. Но склеенному никогда не быть целым. Ты умница, и сама прекрасно должна понимать это.
— Да все я понимаю! Но как же тошно на сердце, если бы ты знал!
— Догадываюсь. Я ведь прошел через это, если ты не забыла.
