Николас Поллотта - Бюро-13
— Техномагия… — усмехнулся он. — Вот это по мне!
Ричард почему-то при этих словах замер.
— Техномагия… — повторил он, медленно выпрямляясь. — Технологическая магия… Может ли… возможно… Да, вот оно!
По его голосу и выражению лица мы поняли: чародею открылось нечто важное. Вся команда собралась вокруг него — расселись на полу и на тюках с вооружением.
— Это чистое безумие! — Ричард сжимал руки до белизны в костяшках и нервно мерил шагами наш маленький, тесный круг. — Знаете ли вы, что получится, если кто-нибудь магическим способом приведет в действие радарное сканирующее устройство?
— А что? — с острым интересом спросила Джесс. — Что получится?
— В результате такого сочетания можно определить координаты… черт возьми, да просто попасть в самую точку любого технико-магического устройства, будь оно электро-алхимическое или химико-эфирное.
— Подобное ищет подобного, — по-своему объяснила Минди.
— Точно! В этом вся проблема!
— В чем же это? — Джордж явно скучал: наш жаргон ему неинтересен, впрочем, как и его жаргон — нам.
Донахью с шумом захлопнул Библию.
— Наши удостоверения агентов Бюро!
Теперь Ренолт, как и все мы, заинтересовался всерьез. Андерсон кивнул:
— Абсолютно верно!
— Неужели возможно такое обнаруживающее устройство? — Мне как-то не верилось.
— Теоретически — да. Рауль больше рассказал бы вам об этих исследованиях, чем я. Его всегда привлекали темные, таинственные чудеса — только для избранных. Поистине Хорта был магом с большими странностями.
Один чародей называет другого странным… Вот дела!
— А ты сможешь сделать так, чтобы мы нашли нашего таинственного врага? — Джессика напряженно подалась вперед.
— Или создать такие помехи, — добавил Джордж, — чтобы он не мог найти нас?
— Мне это не под силу. Тут нужен бриллиантовый чародей, а может, и того выше.
Я оторопел.
— Как — выше? Я думал, выше бриллиантового нет…
— Таково общепринятое мнение, — уклонился от прямого ответа Ричард. — Но некоторые утверждают, что, как только достигнешь этого уровня профессионализма, твой жезл обретает способность превращаться во что угодно — по твоему желанию.
Минди недолго переваривала эту информацию.
— Значит, супермогущественный чародей может предстать в образе обыкновенного новичка с деревянным прутиком?
— Вот именно.
Джордж содрогнулся за всех нас. Что за чудовищная мысль! Магический радар… Теперь понятно, каким образом противник сумел сконцентрировать свои атаки на агентах Бюро и обнаружить наш штаб. На их экранах он, наверное, представлялся в виде настоящего фейерверка.
Минди тронула меня за рукав.
— Эд, ты уверен, что на острове нам не понадобятся удостоверения?
— Абсолютно, — успокоил я ее и вытащил из кармана зажигалку.
Щелчок — и загорелся язычок пламени.
— Их надо сжечь.
Мы сожгли их в туалете и только хотели спустить воду, как я сообразил: нажать-то не на что. Химический туалет, из него ничего не попадает наружу… Ребята из Технической службы продумали все до мелочей.
— С этим, скорее всего, мы и столкнемся на острове, — заключил Ричард, когда мы по одному вышли в главный салон. — Сочетание науки и магии.
— Нам предстоят трудные времена, — заметил практичный Джордж.
— Не только трудные, но и странные, — добавила Минди.
Джессика вдруг рассмеялась, и Донахью спросил, почему это ей смешно.
— Всякое новейшее достижение техники мало чем отличается от магии. — Джесс будто цитировала по памяти.
— Что-то знакомое… — стал припоминать я. — Откуда это?
— Это сказал писатель по имени Артур Кларк.
— Да, теперь и я вспомнил, — погрустнел Ричард. — Рауль, бывало, говорил в шутку: всякая новейшая магия мало чем отличается от достижений техники.
— Вот с этим — согласен.
— Еще бы! Ты же ими пользуешься.
В этот момент раздался сигнал внутренней связи: Хассан предупреждал о пятиминутной готовности. Наша работа не рассчитана на людей медлительных, ненавидящих спешку и нацеленных прожить больше сорока лет.
Пока мы пристегивались к креслам, Джордж выдвинул гипотезу: облачность и остров не обязательно связаны между собой. Остров может оказаться добрым беглецом, попавшим в ловушку злой облачности. Или же облачность — сама воплощение зла — пыталась сдержать зло еще большее. Ну нет, напряженная умственная деятельность не для мистера Ренолта. Обе гипотезы я оставил про запас, вопрос — пока открытым.
По мере приближения к границе облачности наш самолет стало болтать. Мне пришлось снять темные очки: всякий раз, как я выглядывал из окна, устрашающая черная аура пронизывала меня острой болью.
— Почти приехали! — раздался из громкоговорителя веселый голос. — Пожалуйста, воздержитесь от курения, переведите кресла в вертикальное положение! Сегодняшний фильм называется «Спасайся кто может!».
— Тоже мне, шутник нашелся! — проворчала Минди, скрючиваясь в кресле.
Внезапно в самолете стало темно — это на окна опустились металлические задвижки. Хотя в окна вставлен плексиглас в три раза толще обычного, — пожалуй, может противостоять атаке носорога, — считаю, никогда не лишне перестраховаться. В потолке загорелись лампы. Донахью озабоченно спросил:
— Если и ветровое стекло закрылось таким же образом, как же Хассан ведет самолет? По приборам?
— Ну конечно! — Джессика сидела с закрытыми глазами, аккуратно сложив руки на коленях.
— Но внутри облачности может ли он доверять показаниям датчиков?
Благоразумный важен и учен,Он для полета в небо не рожден, — [19]
раздался голос Хассана в громкоговорителе.
— Бортовой компьютер контролирует работу всех навигационных систем, какими оснащен самолет: гироскопов, инерциальной системы наведения, гравитационных пластин и так далее. Примерно так, как наводится на цель МБР.[20] — Тон голоса изменился, стал более официальным: — Идем на сближение. Двести метров… Сто пятьдесят… Сто… Пятьдесят!
Подошвами своих армейских ботинок я ощущал слабую вибрацию в днище самолета, она все нарастала…
— Вот и прилетели! — Минди уперлась ногами в кресло перед собой.
— Мы внутри! — прохрипел громкоговоритель.
В ту же секунду в каждую клеточку моего организма ворвалась и поселилась там страшная боль, похожая на мышечную судорогу, только тысячекратно усиленную. Голова чуть не раскалывалась, кости захрустели от непосильной тяжести. Я упал вперед, пытаясь не дать голове развалиться, и повис на ремне безопасности. Самолет бросала и швыряла невиданная гроза, — казалось, она объединила в себе все бури и штормы мира. Шум моторов прекратился, сменившись ровным, пульсирующим рокотом. «Химические реактивные двигатели… — пронеслось в уцелевшем кусочке моего мозга. — Фантастически мощные… Слишком простые в устройстве, их нельзя испортить… сломать…»
Набираем мы скорость или сбавляем ее — не составишь ни малейшего представления. Борясь с приступами рвоты и безумия, я чувствовал себя то старым, то молодым, то увеличивался в росте, то уменьшался. Из носа брызнула кровь, я, кажется, запачкал форму… Искры статического электричества болезненно кусали каждую клеточку тела. Внутренности по чьему-то чудовищному капризу приняли фантастические, неимоверные формы; они извивались у меня под кожей, жили независимой от меня жизнью… Мои органы чувств странным образом перепутались между собой, я ощущал горький запах искусственного освещения в самолете, слышал прогорклую одежду на своем теле, ощущал прикосновение ароматов страха, ненависти, храбрости… Потом сознание отказалось повиноваться мне, мир закружился вокруг меня… И все началось снова.
Это продолжалось целую вечность, нарастало, терзало — казалось, больше не вынести… И вдруг пытка внезапно прекратилась… Мы обрели нормальное состояние… Я сидел в кресле обмякший, слышал ровный гул двигателей, понимал — мы все еще летим… Скрепя сердце я признал: облачность защищается эффективно. Любой непрошеный гость стал бы легкой добычей, болтаясь в этом филиале ада, абсолютно не в силах хоть как-нибудь себе помочь. Каким образом капитану Хассану удается контролировать полет — выше моего понимания. Для этого нужно быть роботом. Или жителем планеты Криптон.
— Страх-то какой… — пролепетала Минди; из-за кресла торчали только ее ноги. — В жизни не испытывала ничего подобного… разве что когда мы ставили эксперименты с ЛСД[21] и ураном в лаборатории Университета Дьюка.
— А что… тогда… было? — Джессика задыхалась и ловила ртом воздух.
