Вадим Проскурин - Добрая Фея

Сегодня Олег чувствовал себя гораздо лучше, анальгетики ему больше не кололи и даже таблеток не давали. То есть таблетки давали, но другие, не обезболивающие, а лечебные.

Туалет был занят. Олег подошел к посту медсестры и стал рассматривать бумажки, валяющиеся на столе беспорядочной кучкой. Внимание привлек лежащий сверху лист А4, отпечатанный на лазерном принтере. Раньше врачи заполняли свои бумажки от руки, профессионально неразборчивым почерком, а теперь стали набирать на компьютере. Очень удобно, можно прочесть, не ломая глаза и не думая, где какая буква. «Протокол операции», прочел он заголовок. И ниже: «Щукин Олег Дмитриевич».

Если бы дежурная медсестра сидела на посту, Олег постеснялся бы взять этот лист в руки и прочесть, но она куда-то отошла, и он не стал стесняться. Анамнез… ну это неинтересно, он и так знает свои старые болезни. Предварительный диагноз: заболевание поджелудочной железы T3NXM1 , вторичное поражение печени, механическая желтуха. Оттого, что нет нужды разбирать врачебный почерк, понятнее не становится. Могли бы написать нормальным русским языком, так нет, применяют всякие хитрые коды…

Туалет освободился, Олег положил бумагу на место и отошел от стола. Сейчас он двигался особенно осторожно, ему рассказали, что на прошлой неделе один старичок пошел ночью в туалет, поскользнулся, Упал, ударился головой и умер. У того старичка был рак в неизлечимой стадии, так что для него этот случай был скорее счастливым, чем несчастным, но все же.

Вернувшись в палату, Олег включил ноутбук. Раньше лежать в больнице было скучно, теперь нет, Интернет всегда под рукой, дорогой и ужасно медленный, но в больнице торопиться некуда, а деньги на мелкие расходы Олег давно перестал считать. Ну-ка посмотрим, что это за T3NXM1…

Рассеянный взгляд уткнулся в часы в углу экрана. Олег понял, что прошел час. Он потряс головой, поморгал, вроде все нормально. Прислушался к ощущениям в животе — тоже все нормально. Пощупал печень — печень как печень, вроде даже не увеличена и не болит, если очень сильно не нажимать. Но у врачей мнение явно другое, теперь Олег понимал, почему Михаил Григорьевич так долго прощупывал его живот.

Олег открыл тумбочку и засунул руку далеко вглубь, там пылился нераспечатанный блок сигарет. Вчера Олег решил, что больница — хорошее место, чтобы бросить курить, он давно уже собирался это сделать, да все никак не мог собраться с духом. А когда ближайшее место для курения в пяти минутах ходьбы от палаты, а ходить тяжело, сам бог велел попробовать. Это тогда он так думал, теперь он понимал, что это решение было идиотским. Никотин не успеет его убить, рак убьет его намного раньше.

—  Привет, папа! — сказал Данила, входя в палату. Еще вчера Олег обратил внимание на то, как странно смотрит на него сын. Тогда это повеселило его, тогда он полагал, что его выпишут через неделю-другую, и единственное, что изменится в его жизни, — он больше не будет злоупотреблять жирными отбивными. Годы уже не те, пора начинать думать о здоровье. А теперь оказывается, что думать о здоровье уже поздно.

—  Привет, — сказал Олег.

Встал навстречу сыну, взял у него сумку с едой, стал запихивать в холодильник йогурты.

—  Ты лучше выглядишь, — сказал Данила.

—  Это временно, — сказал Олег. — Ты уже знаешь?

Улыбка Данилы замерла и как бы приклеилась к губам. Его лицо словно парализовало, он продолжал улыбаться, но глаза смотрели серьезно и печально.

—  Врачи рассказали? — спросил он.

—  Врачи хрен чего расскажут, — неожиданно зло ответил Олег. — Конспираторы чертовы. Увидел в одной бумажке трехбуквенный индекс, посмотрел в Интернете, все понял.

Данила кивнул и сказал:

—  Так даже лучше, не надо ничего объяснять.

Открыл барсетку и вытащил маленький стеклянный пузырек, заткнутый резиновой пробкой. Затем вытащил запечатанный одноразовый шприц.

—  Это еще что такое? — спросил Олег.

—  Помнишь Костю Бирюлева? — спросил Данила. — Мы с ним вместе учились, он у меня был на каком-то дне рождения, и еще потом мы пили вместе пару раз…

—  Не помню, — сказал Олег. — А какое он имеет отношение…

—  Он работает в НИИ по гранту как раз по этому… Данила явно стеснялся произнести вслух слово «рак». Но Олег его понял.

—  Сколько ты ему заплатил? — спросил он.

—  Нисколько, — ответил Данила. — Это экспериментальный препарат, он пока не продается.

Когда Данила вошел в палату, Олег как раз заканчивал читать обзор экспериментальных методов лечения рака. Основной вывод он уже прочел — эффективных лекарств нет и в обозримом будущем не предвидится.

—  Что дает это лекарство? — спросил Олег. — Лишнюю неделю, временное улучшение самочувствия, что-то еще?

—  Полное излечение, — заявил Данила. — В девяноста пяти процентах случаев.

Олег нахмурился.

—  Тогда почему о нем нигде не пишут? — спросил он. — Только не надо говорить, что это происки медицинских чиновников.

—  Это не происки медицинских чиновников, — сказал Данила. — Тут другое, — он замялся. — Препарат не испытывался на людях, только на мышах.

—  Тогда этот твой Костя не имел права давать его тебе, чтобы ты вколол мне. Если я от него умру, ты его по судам затаскаешь.

—  Не затаскаю, — сказал Данила. — Он предупреждал про побочные эффекты, говорил, что может стать хуже. Но все мыши, кроме одной, теперь абсолютно здоровы.

—  А с этой одной мышью что случилось?

—  Стремительный распад опухоли, смерть от внутреннего кровотечения. Она прожила меньше суток, Костя говорит, это быстрая и гуманная смерть. Решать тебе, но я думаю, попробовать стоит. Хуже уже не будет…

Олег задумался. Данила прав, хуже уже не будет. Надо только привести дела в порядок. Впрочем, а что тут приводить в порядок? Весь бизнес и так на сына оформлен, чиновникам заниматься бизнесом формально запрещено.

—  Хорошо, — сказал Олег. — Давай попробуем. Если что, ты знаешь, где меня хоронить. Документы на могилу проверил, не потерялись?

Данила растерянно помотал головой. Ему было не по себе, он не ожидал, что отец так по-деловому отнесется к предстоящей смерти. Олег и сам от себя не ожидал этого, но, если вдуматься, почему он должен относиться к смерти иначе? Потому что так принято? Глупости. Если смерть не внезапная, а запланированная, это просто очередное мероприятие в жизни, самое последнее, но далеко не самое ответственное. И организаторская работа по нему ничем принципиально не отличается от работы по другим мероприятиям.

—  Ладно, потом проверишь, не будем время тянуть, — сказал Олег. — Что медсестре будешь говорить, придумал?

—  Какой медсестре? — не понял Данила. — Зачем ей что-то говорить?

—  Сам колоть будешь? — догадался Олег. — А не боишься? От неправильного укола вроде умереть можно?

—  Это от внутривенного, — сказал Данила. — А если в задницу колоть, Костя говорил, сильно не навредишь, даже если неправильно уколешь, просто больно будет, и все. Ну, если спиртом плохо протереть, может чирей вскочить.

—  Ты уж хорошо протри, — сказал Олег.

Спустил штаны и лег на койку животом вниз. Через две минуты он встал. Было больно, медсестры колют гораздо лучше.

—  Шприц здесь не выбрасывай, с собой возьми, по дороге выбросишь, — сказал Олег. — Незачем уборщицу удивлять.

Они вышли на улицу, и некоторое время гуляли по больничному парку. Разговор не клеился, говорить было не о чем. Боль от укола быстро прошла, а больше ничего необычного Олег не чувствовал. Разве что легкую слабость, но к этому ощущению он давно привык. Думал, что переутомление, а оно вон как оказалось…

Пришло время прощаться. Они обнялись, Олег подумал, что надо произнести какие-то торжественные слова, но в голову ничего не приходило. Сын, похоже, чувствовал то же самое. Они постояли, помолчали, а потом сын ушел.

Олег выкурил сигарету, достал мобильник и набрал номер Саши Гриднева.

—  Здравствуй, Саша, — сказал он. — Я тебе днем звонил, забудь, что я говорил.

—  Врачи ошиблись? — радостно спросил Саша.

—  Нет, — сказал Олег. — Может случиться так, что я не успею воспользоваться тем, о чем просил. Вероятность небольшая, пять процентов, но ты все равно пока не суетись. И, это…

Он почувствовал, как перехватило дыхание. Никогда не считал себя слезливо-сентиментальным, а тут вдруг стало тяжело говорить.

—  Спасибо тебе, Саша, — с трудом произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Спасибо, что не послал с просьбой, да и вообще спасибо. Приятно было с тобой работать.

—  И тебе спасибо, — отозвался Саша. — Мне будет тебя не хватать.

—  Попробуй выйти на Борю Новикова, — посоветовал Олег. — Он пока еще не в больших чинах, но скоро вырастет. Думаю, года через три он меня перерастет. Я буду рекомендовать его на свое место, меня не послушают, но парня заметят. Ладно, прощай, Саша.