Надежда Навара - Расходный материал
– Ты вот уже генерал-майор, к твоему мнению прислушивается сам министр.
– Я полагаю, Карл, чины не помешают старинным приятелям распить бутылочку-другую и насладиться изысками местной кухни. – Бреминген подался вперед и наконец позволил пламени свечей выхватить из полумрака свое лицо. Он небрежно поправил аксельбант на плече, поднял серебряный кубок и объявил: – За старые добрые времена! За нашу молодость!
Сотрапезники чокнулись и осушили бокалы. Ужин начался.
Вскоре Маас отметил: его визави готов оживленно обсуждать кадетские проказы, нравы местного общества, интриги в штабе министра, что угодно кроме той деликатной темы, ради которой полковник и добивался этой встречи.
Тянуть дальше не имело смысла, и он решил без обиняков выяснить главный вопрос:
– Послушай, Густав, ты направил министру мое прошение о переводе?
– Видишь ли, дружище… Сейчас не самый лучший момент… В министерстве пока нет подходящей вакансии… – пробормотал Бреминген и сделал вид, что целиком поглощен аппетитным куском дичи.
– Брось юлить, Густав! Боишься запачкаться, радея за друга? – Маас с раздражением отбросил салфетку. – Я не был так щепетилен, когда прикрывал твои делишки с военными поставками!
– Сначала ты подал рапорт об отставке, затем просишь меня содействовать твоему переводу в другую часть. – Генерал-майор развел руками и покачал головой. – Боюсь, Карл, ты сам не знаешь, чего хочешь.
– Да все я знаю! – огрызнулся полковник и попытался поймать ускользающий взгляд референта министра. – Давай начистоту!
– Ну, хорошо…
Бреминген наклонился вперед и сообщил тихим доверительным тоном:
– Да. У нас тоже немного героев, способных пожертвовать жизнь ради победы, однако ты допустил ошибку. В министерство дошли слухи об обвинениях в твой адрес. Мы, конечно, замяли дело, но приятного, сам понимаешь, мало.
– Обвинения! – фыркнул Маас. – И ты поверил сумасшедшему инвалиду и горстке бездарных офицеров, ищущих возможность избежать дисциплинарных взысканий? Просто смешно!
– И тем не менее ты допустил серьезнейшую ошибку – дал скандалу зайти так далеко, – попытался мягко втолковать просителю Густав. – Твоя просьба несколько запоздала, Карл.
Злоба, копившаяся в полковнике на протяжении последнего времени, выплеснулась в яростном крике:
– Запоздала!!! И это говоришь мне ты! – Брызги слюны вылетали изо рта Мааса и попадали на лицо и китель Бремингена. – Ты! Генерал-майор, сделавший карьеру за обеденным столом! Да ты… свинья ты после этого!
Солдафонская выходка оскорбила советника министра, и он порывисто вскочил.
– Господин Маас, ваша просьба об отставке удовлетворена! Что вам еще угодно? – Бреминген презрительно цедил слова. – Человек, претендующий на командную должность в армии Гиад, должен первым делом доказать свою компетентность и смелость. Советую вам больше не беспокоить по пустякам канцелярию министра!
Потрясенный полковник не слышал, как захлопнулась дверь за генерал-майором. Машинально наполнив бокал крепчайшей хлебной водкой, он разом опрокинул его в рот.
«Зачем я вообще приперся сюда?! Ведь знал же – гаденыш Бреминген заботится только о своей заднице! Трижды Дурак, если рассчитывал на его помощь!!!»
Тяжело поднявшись, Маас рассеянно посмотрел по сторонам, отпихнул кресло и направился вон из кабинета.
Вечеринка в зале уже перешла в разгул. Маас двигался к выходу из «Таверны», когда ему заступил дорогу пошатывающийся человек средних лет в полувоенном костюме.
– Ба! Да это же полковник Маас – командир пятого Драгунского. – Он повернулся и крикнул в зал: – Господа! Место герою Фата!
Компания за общим столом шумно поддержала его:
– Просим! Просим! Полковник, будьте нашим гостем!
Маас хотел было оттолкнуть непрошеного хлебосола и пройти мимо, но выпитая залпом водка уже сделала свое дело. «Какого черта… – вяло подумал он. – Конечно, они штатские бездельники и пьяные свиньи, но почему бы обвиненному в трусости отставному полковнику не провести вечерок в таком славном обществе?»
И под радостные вопли он милостиво разрешил увлечь себя за стол.
Под утро в «Таверне» остались наиболее крепкие.
Карл Маас подчеркнуто прямо восседал во главе стола. Лицо полковника приобрело багровый оттенок, глаза стекленели, впрочем, армейская закалка и опыт потребления крепких напитков по крайней мере позволили ему более или менее внятно изъясняться. Чего нельзя было сказать о сидевшем рядом служителе наживы с Майи. Его перемежающаяся икотой речь продолжалась уже пару минут.
– 3… значи… ит… они… от… отправили вас… дорогой полков… ик… в отставку? – Оратор закончил выступление и выжидательно уставился на собеседника.
Маас грохнул рукой по столу и прорычал:
– Кабинетные вояки нетерпят тех, кто знает толк в деле!
Он хотел еще добавить красок, но инициативу перехватил насквозь пропитанный алкоголем чиновник интендантского управления:
– Подумать только! Мы потеряли столько планет из-за бездарной стратегии! – Он горестно вздохнул и взмахом руки смел со стола пару фужеров. – И вот теперь увольняют лучших. Некомпетентность командования прикрыть хотят, подлецы. Но меня не проведешь!
Интендант устремил к потолку указательный палец, многозначительно помахал им в воздухе и пробормотал:
– Уж я-то знаю всю их кухню…
Между тем майец продолжал тянуть ускользающую мысль:
– Вам не… нельзя… я… сдаваться… Вы дол… должны доказать… им… м… свою правоту. – Внезапно его осенила идея, настолько грандиозная, что даже икота утихла. – Полковник, почему бы вам не отправиться на Майю?! Вы ведь родом из Плеяд, старина! Сотни наших парней рвутся в бой, им нужен такой командир, как вы. Мы сформируем отряд добровольцев для удара по тылам легионов!
Глаза афериста лихорадочно заблестели, и он предложил:
– Я берусь организовать фонд финансовой поддержки нашему предприятию. Соглашайтесь, это ваш шанс!
«Ишь ты, а ведь это мысль! Пьяный, пьяный, а соображает… – Маас окинул прояснившимся взглядом разоренный стол и решил: – Терять мне нечего. Как там сказал поганец Бреминген – доказать компетентность и смелость. Ты, мой дорогой, еще подавишься своими словами!»
Глава 11
ПАУК
Резиденция гроссмейстера ордена,
Капитолий, Констант,
Протекторат ордена Хранителей.
17 марта 3000 года
Широким шагом Роман Мономах вошел в приемную гроссмейстера ордена Хранителей. Куратора сопровождали адъютант и пара рыцарей-дружинников.
В зале царил хаос.
Сильный взрыв разметал куски мраморного подиума и перемешал их с обломками рабочего стола гроссмейстера. У дальней стены валялась обгорелая куча драпировок черного бархата. Двери, пол и стены помещения посекли осколки и заляпали пятна густеющей крови. Медики пытались оказать помощь раненым, но пугливая суета чиновников разных рангов и гиперактивность сотрудников службы безопасности гроссмейстера изрядно затрудняла их действия.
Куратор набрал в легкие побольше воздуха и зычно, как на плацу, крикнул:
– Что здесь происходит?! Старший ко мне!
Мономах намеренно занял позицию в освещенном дневным светом проходе. Его колоритная фигура излучала спокойствие и силу. Сквозняк взметнул перехваченные стальным обручем волосы, и людям на мгновение показалось, что вокруг его головы возник ореол. По толпе пронесся вздох облегчения – наконец-то появился тот, кто наведет порядок и возьмет на себя ответственность.
К куратору одновременно направились офицер СБГ и магистр Новой Ганзы Юрген фон Зидлер.
– Хорошо, что ты прибыл так быстро, Роман! – просипел толстяк.
Мономах отметил, как дрожат его руки.
– Я – нунций Вильсон – заместитель сенешаля Уоллеса, – встрял в разговор эсбегешник и выразительно посмотрел на сопровождавших Мономаха офицеров. – Мы не вызывали армейской поддержки.
Куратор игнорировал заявление Вильсона.
– Юрген, будь добр, в двух словах объясни, что здесь произошло. Меня выдернули прямо из рекрутских казарм.
– Совершено покушение на жизнь его светлости. – Магистр оглянулся на кровавые пятна и поспешил успокоить куратора: – К счастью, господин Ломбарди задержался с выходом на аудиенцию.
Роман облегченно вздохнул и мысленно возблагодарил профессионализм исполнителя – смерть гроссмейстера не входила в план.
– Его слегка контузило при взрыве, – добавил сухопарый светловолосый Гунар Кийс – магистр Гиад. Он подошел к группе Мономаха вместе с невысокой энергичной женщиной – магистром Арагона. – Взрывная волна захлопнула створку двери, отбросив господина Ломбарди…
– Если не считать общего потрясения и шишки на лбу, его светлость практически не пострадал, – язвительно закончила за коллегу Амалия Гонсалес.
