Сергей Вольнов - Zona Incognita

Лишь одно желание не исчезает никогда, именно оно не даёт мне пропасть в бездне.

Хочу домой. В единственное здесь и сейчас, где меня с неизменным постоянством любят и ждут. Если у солдата нет дома и семьи, ради защиты которых он воюет, тогда он уже не воин, а убийца.

Я-то не бездомный и не одинокий. Следовательно, я не…

Приблизиться к цели Штриху удалось не скоро. Он вбегал в различные даты, сканировал текущее состояние на предмет наличия горячего следа. Искомое не обнаруживал и бежал дальше. Пока напрочь не выдохся. Всё-таки невыразимо тяжёлое это занятие — кого-то нашаривать не просто в Зоне, а в разных периодах её существования. Сложно и придумать задачу потруднее, чем поимка того, кто тоже способен перемещаться во времени.

Потому хочешь — не хочешь, надо искать местечко для отдыха, и не короткого привала, а полноценного, длительного, чтоб поесть горячего и поспать минут шестьсот. Преимущество Штриха в том, что он себе может позволить не торопиться, когда цели нет в пределах видимости. Вот если наконец-то получится с объектом совместиться в одном и том же мгновении времени, тогда уж может начаться гонка — изнурительная, по всем зонным правилам сталкер-ских ходок…

Получилось! То ли отдых освежил мозги, то ли капризная удача внезапно улыбнулась, но пробная, фактически интуитивная перебежка в мгновение пятью месяцами раньше вывела на след. Да не просто горячий. Пышущий жаром, обжигающий лицо, образно говоря.

Штрих, следуя подсказкам ловчей чуйки, совершил ходку в пределы прямой видимости. Другой сталкер, способный перемещаться во времени — придётся его воспринимать условно человеком, а там посмотрим, чем или кем оно окажется! — опять охотился за людьми. Штрих не впервые заставал подобное зрелище. Это было одной из причин, которые удержали его от близкого знакомства. Казалось бы, для человека в его положении что могло быть радостнее, чем найти ещё одного, подобного себе! Но хроносталкер почему-то не поддался первому порыву. Затем, пронаблюдав действия этого типа, уже сознательно не захотел бросаться в объятия. Чем-то смертельно опасным, угрожающим, даже зловещим веяло от этого существа… помимо других сомнительных делишек, обожавшего охотиться за сталкерами.

Не раскрыв себя, помочь будущим жертвам у наблюдателя вряд ли выйдет. Хотя так и подмывало вмешаться, по принципу: враг моего врага — мой друг. У охотника за охотником оставалось лишь одно средство: изо всех сил хотеть, чтоб этот «мутный» не сумел выполнить задуманное, чтоб у него не получилось то, что планировалось.

Но откровенно, всеми фибрами души пожелать чего-то — Штрих себе позволить не мог. На подсознательном же уровне… поди узнай, что творится в глубинах разума! Возможно, глубинная молитва и будет услышана, недаром же считается, что в подсознании человек воспринимает окружающий мир на порядок мощнее и чувствительнее. Значит, и воздействовать способен. Он сам, ловчий и хроносталкер, живой ходячий, точнее, бегучий пример экстравозможностей.

И не только он один… другой, например, прямо перед носом. Самый что ни на есть наглядный, будь он неладен.

От намеченных жертв другого примера зонная удача сегодня отвернулась. Охотник беспощадно расправился с ними. Он обладал способностями, которые тем сталкерам и не снились. Хоть с ног до головы артефактами обвешайся — если нет в тебе необычайной силы, то и не прибавится.

«Этот другой — какой-то новый выкормыш Зоны, — подавленно, удручённо думал Штрих, когда убийца, сотворив своё чёрное дело, убрался восвояси. — Результат целенаправленной, тщательно исполненной мутации. Это чудовище не шатун, не зомби и уж тем более не проказник… не привычный урод, из мутных. Он другой. В натуре другой. Слишком человек, поэтому жертвы подпускают его вплотную, не распознают, воспринимают простым конкурентом. И поэтому он страшнее всех зомбированных, шатунов и призраков вместе взятых… Да уж. Нейтрализовать этого монстра… гм… проблематично, мягко говоря!»

Возможно, эта цель из тех, которые ни поразить, ни остановить при всём старании. Вот сейчас Штрих этого Другого только беспомощным взглядом проводил. Разве что ручкой вслед не помахал. А что оставалось делать? Ему-то самому не дано вытворять подобные трюки…

Снова потерян след. Другой взял, да и вывалился из текущего времени, а перед исчезновением с реальностью натворил жутких дел, Штриху и в голову не приходило, что такое возможно. Сомнений не осталось: Другого поддерживает сама Зона. Чёрная аномальность подыскала себе любимчика под стать. Наконец-то.

Штриху было известно о том, что Зона, похоже, в своё время «искала подход» к его первому напарнику. Являлась к тому во снах, производила материализацию, соблазняла… но — не сложилось. А вот с кем-нибудь другим вдруг сложилось?.. Срослось, слюбилось, сговорилось, снюхалось, сцепилось.

В принципе что и следовало ожидать.

Значит, вперёд. Снова бежать, бежать, бежать. Штрих привычный. Сколько их было уже, очередных поисковых экспедиций по Зоне. Ну что ж, ловчий. Теперь ты окончательно убедился, что вляпался, по самое не хочу вляпался.

В позапрошлой жизни, ещё там, на большой земле, у будущего Штриха был дружок, карточный «катала» и философ. Обожал толкать умные речи, особенно когда срывал куш. Так вот, шулер сказал однажды, что самая азартная игра начинается тогда, «когда на кону — твоё здоровье как минимум. А ещё прикольнее, если жизнь — можно давать в прикуп…».

Она далеко не сразу сообразила, что произошло. Напарник едва сумел вернуться домой!

Да, вернулся, и вот он уже здесь, в периоде времени, для простоты названном «закрытой зоной будущего». Задание успешно выполнено, а без накладок разве обойтись? Как ни планируй заранее, обязательно что-нибудь или кто-нибудь вмешается. Даже она не может предвидеть абсолютно всё! Тем более не исчезают досадные прорехи в памяти, несмотря на все попытки их как-то «заштопать».

Что же с ним случилось в этой ходке? И позже, в момент возвращения домой?

Никак не удаётся вспомнить, что тогда произошло и по какой причине…

Он подвергся некоему воздействию, поэтому и впал в нервическое, неустойчивое состояние, противопоказанное воину в боевой обстановке. Вдобавок пострадала телесная оболочка. Рану-то она вылечит, не проблема, её любовь и мёртвого с постели поднимет. А уж неглубокую ранку залечить любимому!.. Стоит лишь ей прижаться к нему тесно-тесно, обнять крепко-крепко и оказаться с ним глаза в глаза, уста в уста.

Только бы не проговориться случайно, что с её памятью не всё в порядке. Фундаментом осторожности напарника является его уверенность в том, что грубо вторгаться в её воспоминания нельзя, это чревато непредсказуемыми последствиями. Он изо всех сил, честно старается выглядеть обычным сталкером, по возможности ничего лишнего себе не позволять, держаться строго в рамках миссий.

Единственную тайну она от него вынужденно скрывает. Потому что веру в грядущий успех ничто не омрачит. Любимый человек не должен усомниться в её непобедимости.

Он свято верит в то, что она способна продумать все детали плана, учесть все факторы и не насмешить при этом богов. Что её дело правое и она, как никто на свете, ведает, что творит. На то и сверхсущность.

Сама себе богиня.

Глава седьмая. Нечистая работа

Задохлика многие знали. Кто-то видал его раз-другой, кто-то ходил с ним по Зоне не в одну экспедицию, но запоминали все. Въедался этот тип всем в память каким-то образом. Сталкеры поговаривали, что Задохлика даже бандюки не трогают, а почему — одной Зоне известно. «Добродушный парень, с которым всегда приятно поговорить», — примерно так почти каждый человек, знакомый с ним, про него говорил. «Умеет выслушать и всегда имеет, что сказать в тему!» А что ещё брату-сталкеру надобно-то, особенно у костров, на привалах?

Вот только где это общительное диво сейчас бродит — достоверно не знает никто. Разыскивать придётся.

Дело у меня к этому «одуванчику», весьма срочное и… деликатное, так сказать. Этот замысел напарницы мне как-то сразу не по душе пришёлся. Но что поделать, «стране нужны вагоны». Если смысл деяния проходит мимо мозга исполнителя — это, наверное, признак ограниченности последнего, а вовсе не ошибочности идеи. Но всё же тяжеловато исполнять то, чего в упор не понимаешь.

Задохлик? Блондинистый такой? Спрячется за шваброй и только нос виден? — уточнил очередной сталкер, по всему судя, тёртый ветеран.

Точняк, он! — отвечаю ему, улыбаясь во все тридцать два. — Доходяга!

Да, был тут проходом несколько часов. А тебе-то… э-э… чего от него потребно? — Вольный бродяга, прищурившись, глядит на меня подозрительно и руки на груди в замок складывает. — Парень хороший, добрый, прям как не из Зоны, хотя уже не первый год ходит.