Сергей Волков - Пасынок судьбы. Расплата
Тут же раздался звук открываемой дверцы. Я испуганно обернулся, чувствуя, что краснею, словно меня застали за подглядыванием в женскую раздевалку. Водительская дверца распахнулась, и в кабину влез злой Пеклеванный. Он ничего не заметил – слишком допекли его башкирские стражи порядка.
– У-у, суки! Десять штук содрали! Вообще арестовать машину хотели – хорошо, Николаич помог – развел ментов, нагрузил им лапши, они и поверили!
– Да погоди! – изумился я: – Как же так? За что десять тысяч? У нас же все в порядке!
– Ты как с луны упал! – усмехнулся Пеклеванный: – Считай: номера грязные – раз! Машина не мытая – два! Выхлопные газы не соответствуют – три! Накладной на тару в кунге нету – четыре! А если в бутылку полезешь – заставят в трубку дуть!
– Ну и что – ты же не пил?
– Ха, чудак-человек! В ихние трубки младенец дыхнет – и то алкоголий покажется, не то что взрослый мужик! А раз алкоголий – все! Машину на арестантскую площадку, и вызволяй ее потом. А там, между прочим, сутки в штуку рублисов обходятся!
– Ну ни хрена себе! – вырвалось у меня – я впервые в жизни столкнулся с таким вот законным проявлением беззакония и здорово удивился.
В кабину залез Смирнов, сразу сцапал свой портфель, сунул туда свои бумаги, кивнул Пеклеванному:
– Все, поехали, Александр!
«Надо же, как общие проблемы объединяют людей!», – подумал я, вспоминая вчерашние матюки водителя в адрес экспедитора, который вдруг стал «Николаичем».
Дорога то карабкалась в гору, то сбегала вниз длинными, нудными тягунами. Мы пару раз останавливались – один раз заправиться, другой – перекусить в придорожной столовой, где цены приближались к московским ресторанным, а качество пищи оставляло желать и желать.
У меня из головы все не шла карта, увиденная в Смирновском портфеле. Абсолютно точно – такими же значками пользовались искатели, я видел их и на компьютерной карте Профессора, и на карте Москвы, которую мы изучали у Паганеля перед походом в овраг…
Но откуда такая карта у Смирнова? Кто он вообще такой? Меня просто оторопь взяла, когда я вчера услышал его рассуждения про автокатастрофы, отравления… И если он связан с искателями, то зачем ему работать экспедитором в каком-то вшивом городишке, которому больше подошло бы название «Заднинск»? А может, спросить его на прямую? Мол, так и так – я знаком с тем-то и тем-то, и мне кажется, что у нас общие знакомые!
И, как только я про это подумал, как сразу же мой внутренний голос сказал: «Не торопись! Успеешь! Погляди со стороны – может быть, еще чего-нибудь узнаешь!» Я пораскинул мозгами, и согласился – мало ли что, попаду в дурацкое положение, – вдруг окажется, что Смирнов и знать не знает ни о каком «Поиске», а карту купил в магазине перед командировкой, чтобы иметь представление, куда он едет…
А вдруг Смирнов – это Судаков?!
От такой мысли мне вдруг стало жарко, но я сразу одернул себя – фантазер! Наплел с три короба, сам себя запутал! Да и не похож он ни чем на Судакова – тот вальяжный, в себе уверенный, наглый, а этот спит в основном, да молчит. И лицо совсем другое… Хотя с лицом-то сложнее – я Судакова вблизи не видел ни разу, и о том, как он выглядит, имею смутное представление…
«Олух!», – вдруг сказал мне внутренний голос: «Судаков знает тебя, как облупленного – у него же есть твоя фотография! Если бы экспедитор был Судаковым, он давно бы тебя пришил и скрылся! Да и не может быть таких совпадений!»
Я покосился на дремавшего экспедитора – сморчок сморчком! Действительно, таких совпадений быть не может!
* * *Впереди показалась Уфа. Саня включил радио, и из динамиков полилилась незнакомая, быстрая и непонятная речь. Потом тонкий женский голос завел песню на башкирском языке. «Да, Россия кончилась!», – промелькнуло у меня в голове.
Неожиданно встречный «Зил» моргнул нам фарами, Пеклеванный в ответ припечатал растопыренную пятерню к лобовому стеклу – мол, спасибо!
– Чего это он? – спросил я, кивнув на проносящуюся мимо машину.
– Тут на трассе везде у водил обычай такой – фарами предупреждать друг друга, что менты в засаде сидят! – объяснил Саня, снижая скорость.
– Вроде дорожного братства?
– Ну, типа того… А вон и они! – водитель указал рукой на притулившийся вдалеке у обочины «Уазик»-буханку, на крыше которой торчал какой-то небольшой предмет.
– Гады, за машину сховались и секут по радару, кто скорость превышает! Вон, смотри!
Нас быстро обогнала красная «шестерка» и помчалась вперед. Из-за «Уазика» выскочил «гибддун», взмахнул палочкой, свистнул в свисток… Машина остановилась, оттуда вылез понурый водитель, и на ходу доставая что-то из кармана, пошел к милиционеру.
– Все, попался, ясный сокол! – прокомментировал Пеклеванный: – А мы тут, под шумок, и проскочим!
– Лихо они его!
– Ну так жить-то всем надо!
– И много берут?
– Где как… Но, думаю, не меньше трех сотен, это точно!
Мы минули хитрых стражей порядка на дорогах и через пять минут въехали в Уфу.
* * *После Уфы дорога сузилась, стало больше колдобин, горы вокруг выросли, появились отвесные скалы, да и растительность по бокам дороги изменилась – вместо обычных среднерусских лип, кленов и тополей появились сосны, лиственницы, елки…
– Скоро перевалы начнутся! – сказал Пеклеванный: – Тут зимой еще хуже, чем в Жигулях! Хорошо, погода нормальная, а то опять попадем в «промблему»!
– Саня, мля! Опять сглазишь! Давай уж про погоду молчок! – прервал я Пеклеванного.
– Ладно, ладно…
Вечерело. Дорога карабкалась вверх, потом падал вниз. Временами мне становилось страшно – то слева, то справа виднелись крутые обрывы, попадались могилки у обочин. На многих обелисках я видел покореженные рули – здесь были последние пристанища погибших шоферов…
Мы проехали Сим, справа за горой остался Катав-Ивановск, и к полуночи наш «Камаз» въехал в Миасс.
Пеклеванный остановил машину у большого, ярко освещенного поста, по старинке украшенного буквами «ГАИ», объявил, что завтра к обеду мы будем в Куртамыше, а сейчас он устал и хочет спать.
Я помог ему залезть в спальник, усмехнулся, услышав, как водитель ворчит: «Первый раз ночуем, как люди!», и вышел из машины размять ноги.
Порошил снежок. Подморозило, чистый воздух пах хвоей, впереди светился огнями город, вдалеке темнели Уральские горы.
«А все же хорошо! Хорошо, что я устроился на эту работу, хорошо, что я поехал в эту командировку – когда бы еще мне удалось объехать полстраны! Черт возьми, как я бредил романтикой дальних странствий в детстве! Можно сказать, что мечты сбылись!»
Тогда я и не предполагал, что ждет меня завтра…
Ночь прошла спокойно. Вообще, после заносов под Исаклами все пошло хорошо, и я уже надеялся, что все беды, которые навлек на меня амулет, позади!
Утром мы позавтракали в пельменной и поехали дальше, к полудню позади остался заснеженный дымный Челябинск, а еще через пару часов «Камаз» свернул у Шумихи на Куртамышскую дорогу.
– Через минут сорок будем на месте! Николаич, ты знаешь, куда нам ехать в этом Куртамыше? – поинтересовался Пеклеванный.
Смирнов замялся:
– Нам не в сам Куртамыш – надо будет свернуть, я покажу, где, и еще километров сорок-пятьдесят по проселку. Сейчас холодно, грязь замерзла, думаю, мы не застрянем!
Горы отступили от дороги еще под Челябинском, теперь вокруг расстилалась тайга, заснеженные сосны, ели, кедры покрывали склоны холмов, угрюмо надвинувшись к самой обочине.
Мы не доехали до Куртамыша трех километров, когда Смирнов объявил, что пора поворачивать. «Камаз» съехал с асфальта на грунтовку, уходящую в глубь тайги, и мы запрыгали на сиденьях – проселок напоминал стиральную доску. Скачка продолжалась почти час, стало смеркаться, и почти в четыре мы наконец выскочили на высокий заснеженный берег большой, еще не замерзшей реки. Дорога вела вниз, к самой воде, где и заканчивалась. Приехали!
– Ну и куда дальше? – неприятным голосом спросил Пеклеванный.
– А дальше я хочу с вами поговорить! – Смирнов снял, по-моему в первый раз за все время, свою шляпу, вытер платком пот со лба, хотя в кабине было не жарко, внимательно посмотрел на нас, и сказал:
– Дело в том, что я хочу дать вам возможность заработать! Вы оба явно не богачи, и пять тысяч долларов каждому будут не лишними!
– Э-э-э? – протянул Пеклеванный, заблестев глазами. Что касается меня, то я ничего не понял – о чем, черт возьми, идет речь?
– Мы приехали сюда не за кедровым маслом! – продолжил между тем Смирнов: – Нет, по документам мы повезем отсюда именно его, но на самом деле здесь, недалеко, за рекой, лежит имущество нашей метеорологической экспедиции – приборы, журналы наблюдений и прочее. Приборы очень ценные, дорогие, но если вывозить их обычным путем – хлопот не оберешься! Во многих приборах ртуть, радиоактивные элементы, нужно запастись кучей справок из санэпидстанции, разных экологических организаций, а на их сбор уйдет полгода! Поэтому мы решили вывезти все втихаря, не привлекая внимания.
