Иван Белов - Ненависть
Темп ощутимо замедлился, Стрелок все чаще останавливался, осматривая тропу, осторожно касаясь деревьев, и ползая на коленях словно собака. Вот только он совсем не собака, он волк. Жестокий, расчетливый, осторожный хищник в естественной среде обитания. Движения скрытные, плавные, бесшумные. Зульфат тенью следовал позади, держа тылы под пристальным наблюдением.
Тропа вывела на откос, корни высоченных сосен торчали, как щупальца сказочных кракенов, а под ними проглядывались глубокие, темные норы. Над головой, дятел, дробным перестуком вывел барабанную дробь.
– Тук-тук, тук, тук-тук, – самой птахи не видно в кронах. – Тук-тук.
Сердце невольно забилось в такт, место, вроде, хорошее, но что-то зловещее разлито в воздухе, заставляя волосы на затылке топорщиться дыбом. Это все Стрелок, со своими страшилками о пропавших.
По дну овражка бежала извилистая речушка, основательно захламленная ряской и хворостом. Стрелок остановился на берегу, присел и поманил Штольке рукой.
Руди приблизился. Бандит молча указал на кромку воды. В грязи четко отпечатался засохший звериный след.
– Волк? – предположил Руди.
– Собака, – покачал головой Стрелок. – След вчерашний.
– А почему не волк? По мне так одно и тоже.
– Одно и тоже, да не совсем, – усмехнулся Стрелок. – Волчья лапа в комок сжата, а у собаки вразброс. У волка когти внутрь собраны, а здесь растопырены.
А ведь и правда,– про себя отметил Рудольф, не знал о подобных премудростях, и спросил:
– Парамоновых собака?
– Девяносто девять процентов - это единственный брод, пройти мимо они не могли, а чужие здесь не шатаются, давно отучили, – едва заметно кивнул Стрелок. Подошел Зульфат, и они зашептались, напряженно всматриваясь в противоположный берег.
– Я первый, ты за мной после сигнала, – приказал Стрелок и соскользнул в воду. Открытое место преодолел очень быстро, выбрался на сушу, и прижался носом к земле. Над бандитом нависли раскидистые кусты. Прошло несколько томительных минут, прежде чем Стрелок едва заметно махнул.
Руди перешагнул собачий след и осторожно вступил в речушку. Холодная, бодрящая водичка поднялась выше колен и полилась в сапоги. На дне скользкие камни.
– Потише, – прошипел Стрелок. – Не натопчи мне, тут еще один след.
Руди выбрался на сухое, и только сейчас заметил, что Стрелок снял винтовку с плеча, чуть поводя стволом в сторону ближайших зарослей. Ого, неспроста это, волчара почуял неладное.
Дуло мельком указало под ноги. Берег высокий, каменистый и только у воды скопилась жидкая грязь. На самом краю четко отпечаталась уже знакомая псиная лапа, а поверх, резким мазком, лег человеческий отпечаток огромного размера. Сапог или ботинок с ребристой подошвой.
– Не нравится мне это, – повел носом Стрелок.
– Почему? – удивился Руди и посмотрел назад. Никого. Даже Зульфата не видно, скрылся в зарослях прикрывая, пока они форсируют реку. – К гадалке не ходи, это след одного из ваших охотников.
– Дурак ты Ваня, – буднично отозвался Стрелок. – Парамоновы в тайге с малых лет, зверя голыми руками берут, следов такие люди не оставляют. Ты на отпечаток повнимательней глянь.
Руди внимательно прищурился. След как след, ничего необычного. И поделился наблюдением:
–А что с ним не так?
Стрелок перестал сверлить взглядом лес, повернулся, коротко махнул невидимому Зульфату, а Рудольфу ответил тоном школьного учителя:
– Не замечаешь? Думал ты поглазастей. Смотри, – и выставил левую ногу.
Руди впервые обратил внимание на обувь бандита. Не ботинки и не кроссовки, а кожаные полусапожки со шнуровкой, даже на вид очень мягкие, с толстой, гладкой подошвой. Напоминают мокасины из книг про индейцев, бисера разве не хватает.
– У нас все промысловики в таких ходят,– пояснил Стрелок. – Бесшумно, удобно, каждая веточка под ногой чувствуется. Не их это след.
– Чей тогда? – изумился Рудольф.
–За ними кто-то шел.
У Руди, по загривку, пробежал холодок. Инстинктивно поглядел назад. Зульфат успел пересечь реку и присел рядом. Страшно до жути. Вдруг, там, позади, в угрожающе нахмуренном лесу кто-то есть? Поэтому затылком чувствуешь, чужой, настороженный взгляд? Идешь себе, природой любуешься, насвистываешь любимую мелодию, а за тобой крадутся с неизвестной и малопонятной целью.
Унтерменши оживленно зашептались.
– След случайно оставили, – сообщил Стрелок и показал на каменистые склоны. – Человек полез вверх и оступился, – бандит чуть пригнул гибкие ветви кустарника. – Видишь?
Руди молча кивнул. Кора на ветках содрана, белея подсыхающим соком. Неизвестный ухватился при падении и удержал равновесие.
– Кто это? – затаил дыхание Руди.
– Да кто угодно, – нахмурился бандит. – Тайга безжизненна только на первый взгляд, а погадить под кустиком сядешь, так непременно кто нибудь выйдет, поинтересуется чем занимаешься. Ушки держим на макушке.
Лес незаметно изменился, стал настороженным, злым. Вроде солнышко светило, птички поли, пчелы жужжали, а в темных зарослях скопилась опасная, поджидающая невнимательных путников тишина. Один человеческий след, а бандиты напряглись, сосредоточились, глаза под масками внимательные, цепкие.
Стрелок ушел вперед шагов на десять, ступая совершенно беззвучно и мягко, то и дело пригибаясь к земле и обшаривая каждый поворот незаметной с первого взгляда тропы. Заплывшие песчаные овраги уступили место пологим холмам, заросшим травой и молодым сосняком. Унтеры затеяли странный ритуал, постоянно меняясь местами, впереди то Стрелок, то Зульфат, причем у замыкающего куда больше работы, он постоянно настороже, пока передний роет носом землю, выискивая следы прошедших людей. Одному Рудольфу дела нет, гуляет и всего делов, ни забот, ни хлопот, будто отец несмышленого сынишку на прогулочку вывел, шишки пинать. Может букетик собрать или венок смастрячить для полного погружения в роль?
Солнце встало в зенит, очень хотелось пить, но попросить Рудольф постеснялся, хватая воздух ртом и облизывая пересохшие губы. Терры пару раз совещались, ползая на коленях и осматривая траву. Однажды даже вернулись назад и пошли в совершенно другую сторону. Уму непостижимо как они находят нужную дорогу посреди хаоса деревьев, сгнивших стволов, веток и зарослей черники. Сколько этому нужно учиться, годы, десятилетия, целую жизнь? Поэтому немцы боятся этих лесов, человеку, выросшему в городе или опрятной деревушке, где леса больше похожи на парки, здесь ловить нечего, это другой мир с иными законами выживания. Все накопленные ранее знания здесь бессильны. Новый телефон, модные шмотки, дорогая машина, большая зарплата здесь не спасут. Ты не прежний хозяин жизни, ты просто дичь для таких как Стрелок и Зульфат.
Все чаще стали попадаться каменные обломки, растрескавшиеся, заросшие белым мхом и желтым лишайником. Впереди показался узкий распадок, со скальными осыпями и корявыми, болезненными деревцами. Место на диво живописное и завораживающее неприхотливой, простенькой красотой.
Стрелок углубился в низкорослый, колючий кустарник и повел маленький отряд по самому краю. Несколько упавших деревьев образовали полукруглый завал и бандит остановился, подозрительно рассматривая окружающую чащобу. С земли нехотя вспорхнула стая наглых, отяжелевших ворон и Руди увидел лежащего пса. Крупная, лохматая собака из тех, что кишат в деревнях унтерменшей, поднимая сумасшедший лай и гоняясь за проезжающими машинами. Лапы окостенели и застыли в предсмертной судороге, бок расклеван птицами, кишки вытянуты наружу.
– Зачем собаку убить? – сморщился азиат. – Люди убивай можно, собака нельзя. Плохой шайтан тут ходить.
Стрелок подал знак оставаться на месте и мягко опустился на колени. Зульфат молча повернулся, включил коллиматор и взял вершину ближайшего холма на прицел. Пусть развлекаются. А Рудольф плюхнулся на задницу, и блаженно вытянул гудящие ноги, стараясь не смотреть на дохлого пса. Смерть животного почему-то всегда страшней человеческой.
Стрелок ползал на карачках минут десять, обнюхав каждый камешек и каждую веточку. Руди успел поскучать, развлечься чисткой ботинка от налипшей грязи, а потом опять поскучать, тупо пялясь вокруг, прежде чем бандит, едва заметным кивком, велел подойти.
– Полюбуйся, – бандит протянул на открытой ладони зеленую, блестящую гильзу.
Гильза как гильза, калибра 7,92, в свое время навидался на стрельбище. Руди поднес гильзу к лицу и втянул терпкий аромат пороховой гари. Отстреляна недавно, свеженькая совсем.
– Здесь таких целая куча, – сообщил Стрелок. – Магазин минимум. А вон там, за вывортнем кровь насохла.
– Перестрелка была? – догадался Рудольф.
– Явно не свадьба, сюда посмотри, – кивнул бандит и показал несколько дыр в древесных стволах, слезящихся золотистой, пахучей смолой.
