Виталий Башун - Кусты для рояля
Угу. Знаю я, как на самом деле славные рыцари в походе используют эти вышитые тряпки, но говорить, куда они их засовывают, когда уединяются в кустиках, не буду, ибо негоже в приличном обществе приличной девушке… и так далее.
Так что, особо переживать за оставленную в глубинах космоса жизнь причин вроде бы не было, но, тем не менее, где-то глубоко-глубоко в душе я чувствовала некоторую неправильность в своем отношении, хотя бы к дяде, который, вероятно, считает меня погибшей. Или к людям баронства — что с ними станет? Кому отойдут мои земли? Хорошо если дяде. Впрочем, успокаивал меня внутренний голос, можно же будет вернуться. Найти работорговцев, узнать, с какой планеты меня похитили, и…
А признайся себе, Линда, — тебе ведь здесь интересно! После того как в тебя словно в пустой кувшин влили знания, родной мир кажется немного убогим и… варварским. Хотя из курса истории выяснилось, что мы, скорее всего, потомки колонистов с общей для почти всей галактики прародины — Земли. Нет-нет, на родную планету я обязательно вернусь, даже просто для того, чтобы успокоить свою душу и совесть. Вот выкуплю себя из рабства, заработаю денег и вернусь. Наведу порядок, а потом… можно будет и в галактику вернуться.
Если уж начала копаться в собственной душе и терзать себя признаниями, то дело надо доводить до конца. До победного, а не… неважно, в общем.
Да. Признаю. Меня больше устраивает ситуация, когда мы с Мартином сравнялись в социальном положении. И да, туманность меня дери, мне хочется, чтобы он был рядом и принадлежал мне! Только мне и никому другому! Я хочу о нем заботиться, хочу держать его за руку, глядеть в бездонные глаза… Неважно, что сейчас он ходит, как робот, и ведет себя, как робот, и разговаривает, как робот, и взгляд у него (совсем не бездонный), как у робота! Я верю, что он выправится. Обязательно выправится. Просто, слишком много информации обрушилось на его неподготовленный разум тяжким грузом. Я верю в тебя, Мартин! Слышишь?! Верю! Ты снова будешь говорить мне своим бархатным, завораживающим, голосом: «Будет исполнено, госпожа»! Смотреть на меня так, будто ласкать взглядом, и сладостные мурашки будут скатываться по спине, как по снежной горке, и щекотать и наполнять душу томлением, а тело ожиданием и предвкушением.
Когда начались торги, я немного струсила — а вдруг нас разлучат. Что очень даже вероятно? А вдруг меня продадут какому-нибудь неприятному типу, который будет меня домогаться? Закон законом, но всегда можно устроить такую жизнь рабу, что он будет на все согласен. Иди потом — жалуйся. Доказывай, что согласие не было добровольным. Формально-то любой сканер покажет «ничем не замутненную честность» хозяина, обязательно испрашивавшего добровольного согласия на изнасилование.
Слава Богу, купил нас старичок алхимик. Конечно, бывают и довольно резвые дедушки, петушками прыгающие на молоденьких курочек, но наш новый хозяин, похоже, не из таких. Судя по всему, его интересует только его любимая алхимия и ничего более. Ему бы с нашим магом пообщаться. Тот тоже, чуть свет, уже несется в лабораторию. Все хотел создать эликсир, увеличивающий… нет, не грудь, а силу. И не мужскую, а магическую. Да и зачем мужчине большая грудь? Хотя, говорят, насчет мужской силы вопрос все же спорный. Некоторым вроде как и надо бы. Но наш маг совсем не интересовался подобными пустяками.
Совместными усилиями, продавца, корабельного доктора и моими, скромными, удалось убедить алхимика купить и Мартина. Я была вне себя от счастья, но сдерживалась изо всех сил. Мне кажется, доктор подозревал, но он и сам был заинтересован в продаже неудобного раба.
Когда вампир бросился на алхимика, я немного испугалась. Вдруг кровосос его убьет и придется опять стоять в ожидании покупателей и опять дрожать. Когда продадут? Кому продадут? Разлучат — не разлучат? А так все сложилось хорошо!
На мое счастье, вампир споткнулся и до нашего ухода так и не встал с пола. Видимо, наш старичок не так прост, как кажется. В магии и алхимии я не разбираюсь совсем — мне преподали краткий курс, чтобы иметь общее представление и все. Кто его знает? Может, балахон алхимика пропитан таким составом, от которого любой агрессор начинает спотыкаться. За эту версию говорило и полнейшее спокойствие нашего хозяина. Он будто не заметил атаки и как шел, так и продолжал путь. На секунду приостановился, будто прошмыгнувшего робота-уборщика пропустил, и дальше зашагал, как ни в чем не бывало.
Нигде не задерживаясь, сразу прошли на посадку, хозяин показал наши апартаменты и приказал его не тревожить до утра по стандартному времени.
И вот уже третья неделя пошла, как мы летим на «Богине эфира», межзвездном лайнере. До Крюшона-7 осталось еще столько же. Мы с Мартином уже освоились в наших комнатах (или кубриках) — небольших, но очень удобных. Каждая с собственным санузлом, монитором и гардеробом. В последнем, правда, хранить пока решительно нечего. Перед посадкой никуда не заходили, а старичок был почему-то уверен, что на лайнере все есть, поэтому нет смысла заходить куда-то еще. Через сеть заказывать я тоже не стала — товар не пощупаешь, на зуб голограмму не попробуешь, душа не подскажет: твоя вещь или не твоя. Походив по магазинам на лайнере, приглядевшись и приценившись, погуляв по информсети, я решила не тратить деньги. Лучше дождаться ближайшей планеты и там купить все необходимое себе и Мартину, а пока можно обходиться комбинезонами, выданными нам еще пиратами, благо Василию безразличен наш внешний вид. Ему и свой-то — до Большого Взрыва.
Наши комнатки являлись частью апартаментов класса «Люкс», занятых алхимиком. Хозяин, может быть, купил бы билет и подешевле, но ему на время перелета требовалась алхимическая лаборатория, а такая предоставлялась только для пассажиров высшего класса. Лаборатория, кстати, могла быть переоборудована под любые потребности. Главное заказать заранее потребное оборудование и материалы.
В этой-то лаборатории старик и пропадал, прерываясь изредка на обед в кают-компании для вип-персон или сон. Мартин очень скоро стал для старика незаменимым помощником. Василий хоть и ворчал на него, но скорее для порядка, чем по делу. Слуга меня не подвел и действительно делал все, что приказывал старик с удивительной точностью. Алхимик даже проговорился как-то, будто зелья получаются гораздо лучшего качества, если их смешивал Мартин. Такое признание самолюбивого старика дорогого стоило. Однако никакой ревности в его голосе не слышалось. Да и смешно ревновать к тупице слуге, в точности выполняющему гениальные указания великого Василия.
— Вот что значит никаких сомнений, неуверенности и размышлений о теории в процессе зельеварения. Сказали смешать то и это с тем-то и тем-то в пропорции 1:4,5:3:6, потом добавить в раствор, когда он достигнет температуры 75,5 градусов — он так и сделает. И как я раньше не догадался купить подобного слугу?
Мартин далеко не все время был занят в лаборатории и мне тоже не приходилось с утра до вечера суетиться по хозяйству. Быт на корабле был налажен, и оплаченный сервис вполне соответствовал своей цене. То есть был предупредителен без навязчивости.
В свободное время, несколько часов в день, мы с Мартином ходили в тренажерный зал поддержать форму. После внедрения знаний и виртуальных тренировок, поддержание физических кондиций тела и навыков, стало буквально потребностью, как чистка зубов и утренние умывания.
Для слуг, все равно рабов или вольнонаемных, на корабле были предоставлены все те же услуги, что и для их хозяев, но рангом ниже. Слуги пассажиров класса «Люкс» имели право пользоваться тренажерными и фехтовальными залами, бассейнами, кортами и прочей инфраструктурой поддержания здоровья и совершенствования тела, как и господа, но рангом ниже на ступень. То есть мы спокойно ходили в залы для пассажиров первого класса. Их слуги — в залы среднего класса, а те в свою очередь — для эконом класса. Последние, если и имели слуг, пользовались общими залами.
Мартин все же получил какие-то начальные навыки солдата-мечника, поскольку разминочные движения проделывал, в целом правильно, очень старательно, но… как-то механически и очень-очень медленно. Правда смотреть было интересно, как он плавно и тягуче, будто в густом киселе, двигает руками и ногами, перетекая из стойки в стойку.
Набор приемов боя на мечах и кинжалах был у него крайне невелик и драться в спарринге с ним было неинтересно.
Зато нашлись другие партнеры из числа воинов, едущих из отпуска обратно в войска. Некоторые пытались за мной «приударить». Я не взбрыкивала, но и авансов не раздавала. Многих из них явно возбуждали мои победы в тренировочных боях. Хотя назвать своих противников слабыми тоже нельзя было. Просто, мне не попадались по-настоящему сильные бойцы из диких миров. Все, с кем я выходила в тренировочный круг, были из развитых миров, где порой, если нет явного таланта, большее внимание уделяется стрелковой или технической подготовке.
