Антон Грановский - Имперский крест
– Неужели вы думаете, что сможете меня напугать?
– При желании я могу не только вас напугать, но и убить.
– Убить фюрера? Вождя и любимца нации?
«Убить фюрера!» – отчеканилось в голове у Егора, и рука, держащая рукоять пистолета, взмокла от внезапного приступа волнения и какого-то неприятного восторга.
Видимо, Гитлер прочел что-то такое в его глазах, потому что он попятился и сипло вымолвил:
– Я знал, что этот браслет послан мне злыми силами… Я догадывался, что в нем моя погибель…
– Я оставлю вас в живых, если вы отдадите мне этот браслет, – сказал Егор.
Фюрер усмехнулся – одними губами, как это делают люди, стыдящиеся плохих зубов.
– Я не могу вам его отдать, гауптштурмфюрер. Браслета у меня нет.
– И где же он?
– Я не мог держать его у себя. От него исходила недобрая энергия, меня мучили кошмары…
– Где он? – повторил вопрос Волчок.
Гитлер нахмурился и сухо ответил:
– Он у моего лейб-медика.
– Почему вы отдали браслет доктору Морелю?
– Морель – ученый. Ему недостает веры, но зато он свободен от множества предрассудков. Кроме того, Морель обещал провести опыты и определить состав металла, из которого сделан браслет.
– Где ваш лейб-медик хранит браслет?
– Он держит его при себе.
– Почему вы так уверены?
– Это мой приказ. Я… – Гитлер сбился, но тут же продолжил: – Время от времени я прошу Мореля показать мне его.
– Зачем?
– Этот браслет чудо. Он появился из ничего. Прямо у меня на глазах.
– Вы же сами сказали, что он – зло.
Гитлер прищурил холодные, неприязненные глаза:
– Зло тоже способно творить чудеса, гауптштурмфюрер. – Щека фюрера дернулась, и он сипло добавил: – Теперь вы знаете, что браслет у моего лейб-медика. Что вы намерены делать дальше?
– Дальше? Дальше будет просто.
Егор шагнул к Гитлеру и ударил его рукоятью пистолета по голове.
12
Пробраться в «Третий корпус Икс» не составило труда. Егор с легкостью обошел все патрули, вырубил пару часовых и уже через пять минут после того, как покинул блокгауз фюрера, оказался перед дверью «Третьего корпуса».
Дверь была заперта изнутри. Егор осторожно пристукнул кулаком по железной обшивке. Послышались шаги, а вслед за тем недовольный голос осведомился:
– Геше, это вы?
– Да, – ответил Егор.
Лязгнули засовы, и дверь приоткрылась, выпустив прямоугольник тусклого света. Егор рванул дверь на себя, подхватил вылетевшего доктора Мореля и быстро втолкнул его обратно. После чего закрыл дверь и задвинул стальной засов.
– Гауптштурмфюрер Грофт! – выдохнул доктор, пятясь к столу и уставившись на Егора темными стеклами очков.
– Да, это я.
Морель ткнулся бедром в угол стола, быстро развернулся и протянул руку к приоткрытому верхнему ящику стола. Егор одним прыжком пересек кафельный «предбанник», схватил Мореля за руку и швырнул его на стену. Доктор больно ударился о стену плечом и зашипел от боли.
– Да что с вами такое, гауптштурмфюрер? – процедил он сквозь зубы. – Какого лешего вы явились сюда ночью?
Волчок вынул из ящика стола «вальтер-ПП» и сунул его в карман кителя.
– Нога разболелась, – сказал он доктору. – Ваша мазь не помогает.
– Вы что, не могли дождаться утра?!
Егор покачал головой и проговорил голосом, от которого Морель мгновенно побледнел:
– Мы оба понимаем, что нога здесь ни при чем. Предлагаю сразу перейти к делу. Мне нужен браслет из серебристо-белого металла, который отдал вам фюрер.
– Не… понимаю, о чем вы, – пробормотал доктор, угрюмо глядя на нежданного гостя.
Волчок усмехнулся:
– Не сомневаюсь. Но думаю, удар по зубам исправит ситуацию.
Егор поднял револьвер, сделав вид, что собирается садануть Мореля. Тот испуганно прикрылся руками и снова стал пятиться назад, пока не уткнулся спиной в угол «предбанника».
– Я вам все скажу, только пообещайте, что не убьете меня.
– Если будете вести себя хорошо, я вас не трону, – пообещал Волчок. – Но если вздумаете валять дурака, я без всяких сожалений раскрою вам череп. Вы меня поняли, Морель?
– Да, Грофт… Я вас понял… Браслет у меня в лаборатории.
– Идемте за ним.
– Как скажете.
Доктор, потирая пальцами ушибленное плечо и кривясь от боли, проковылял к двери лаборатории, откинул подвижную панель электронного замка и набрал код, привычно тыкая пальцем по черным кнопкам-клавишам. Замок смачно щелкнул, и тяжелая стальная дверь слегка приоткрылась.
Егор взял Мореля за шиворот и ткнул ствол револьвера ему в затылок. Доктор съежился и на негнущихся ногах двинулся вперед.
В лицо Егору ударил густой запах лекарств. Лаборатория была погружена во мрак.
– Включите свет, – приказал Волчок.
Доктор протянул руку к стене и щелкнул рубильником. Вспыхнувший свет был так ярок, что Егор на миг зажмурился. Что-то ударило его по руке, револьвер упал на пол, Егор быстро нагнулся, чтобы поднять его, и в это мгновение острое, твердое колено ударило его в лицо. На секунду Волчок потерял сознание, а когда снова пришел в себя, обнаружил, что лежит на полу, безоружный, мундир залит кровью, а во рту такая боль, словно он жевал колотое стекло.
Несколько секунд глаза были затянуты мутной пеленой, в которой маячили тени, а когда пелена рассеялась, Волчок понял, что проиграл. Доктор Морель сидел в кресле, массируя ушибленное плечо, а рядом с ним, с геринговским револьвером в руке, стоял унтерштурмфюрер Рохус Миш.
Егор выплюнул сгусток крови вместе с осколками собственных зубов, затем оглядел лабораторию. Это было просторное помещение с белыми стенами и белым потолком. Вдоль одной из стен стояло несколько сооружений, состоящих из стальных балок, похожих на переплетенные поручни. Среди балок Волчок разглядел мягкие кресла, рядом с которыми находились стальные рамки для капельниц.
Егор снова взглянул на унтерштурмфюрера.
– Что это за место? – хрипло спросил он. – Почему ты здесь?
Миш чуть склонил голову набок и спокойно ответил:
– Это то, о чем ты должен был узнать лишь через пару недель, Георг. Доктор Морель делает из нас универсальных солдат.
– Это бред.
Рот Волчка был изуродован сильным ударом, поэтому слова зучали невнятно. Но унтерштурмфюрер Миш его понял. Он хмыкнул и сказал:
– Ты так думаешь?
С этими словами парень протянул руку к столу, взял тяжелый шар из литого стекла, который Морель использовал в качестве пресс-папье, и сжал его в пальцах. Шар хрустнул. Унтерштурмфюрер разжал пальцы, и частички стекла сверкающей грудой посыпались на пол.
– Ну, как? – усмехнулся Миш. – Впечатляет?
Тут заговорил доктор Морель:
– Мы не хотели вас в это вовлекать, гауптштурмфюрер Грофт, – сказал он, хмуря брови. – Вы еще морально не созрели для эксперимента. Однако вы увидели слишком много, и теперь у меня нет выбора. Вы должны сесть в одно из этих кресел.
Егор снова отплюнул кровь и сказал:
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Эта идея гораздо лучше, чем вы можете подумать, – возразил доктор. – Есть, конечно, и побочные эффекты, но они неопасны и я бы даже сказал – полезны.
– Что это за «эффекты»? – осведомился Волчок.
– После трех-четырех процедур вы полностью избавитесь от таких фикций, как «мораль», «духовность», «добро», «зло». Ваша первозданная природа проявит себя, а все внешнее, наносное сойдет с вас, слезет, будто обгоревшая на солнце кожа.
– Я стану бесчувственным ублюдком?
Морель покачал головой:
– Неправильная формулировка. Вы станете хладнокровным, уверенным в себе воином, не знающим сомнений и колебаний. Ваш разум будет работать четко, как часы. Ваша мускулатура обретет сверхсилу за счет неиспользуемых ресурсов организма, которые наконец-то заработают на полную мощь. Представьте, какие великолепные перспективы откроются перед вами!
– Перспективы захватывающие, – согласился Егор. – Но я и сейчас себя неплохо чувствую.
– Георг, ты видел, что я только что сделал, – обратился к нему унтерштурмфюрер Миш. – Неужели ты не хочешь обладать такой же силой?
– Сломать еще одну безделушку? – Егор усмехнулся и покачал головой: – Нет, это не по мне.
Он стал медленно подниматься на ноги, каждый миг ожидая, что Миш попытается его остановить. Однако унтерштурмфюрер продолжал спокойно наблюдать за Егором, не делая никаких попыток применить насилие.
– Ты не пройдешь мимо меня, Георг, – сказал он вдруг.
– Да ну?
– Рохус – наш самый лучший и самый успешный испытуемый, – сказал доктор Морель. – Внешне он не изменился, но уверяю вас – если Ганса запереть в одной клетке с разъяренной гориллой, то я не поставлю на гориллу и ломаного гроша.
– Уверен, из них вышла бы отличная пара, – сказал Егор. – А теперь простите меня, ребята, я должен идти.
