Александр Прозоров - Воля смертных
— Правда теперь измеряется в деньгах? — вздохнула старшая. — По тысяче за день совести? Не боишься, что обману?
— И еще три тысячи, когда все закончится. Чтобы все вы могли спокойно медитировать, не беспокоясь о хлебе насущном, и привечать гостей, коих неизменно добавится после публичных медитаций.
— Полиция закончит все это уже через десять минут.
— Полиция даже близко не подойдет. Митинг согласован. Плакаты рисуют в местном доме культуры, электричество для аппаратуры на мне. Стихийный митинг протеста должен начаться в одиннадцать утра. Успеете, Галина Константиновна?
— Успеем. Поверю тебе на слово, Рома, что дело справедливое творим. Все же ты наш брат.
— Да, Галина Константиновна, — кивнул Варнак и положил купюры на подоконник. Ашраму, для пропитания готовому весь день копать грядки ради мешка картошки, они очень и очень пригодятся. И основательнице буддийской обители никогда в жизни не стать просветленной именно потому, что ради учения великого Гаутамы она готова почти на все.
Глава седьмая
Леший не ошибся: митинг протеста получился на славу — настоящим праздником. Используя мощный музыкальный центр, одолженный госпожой мэром, Варнак запустил «кундалини» на такую громкость, что медитацию было слышно половине города, а сектанты устроили настоящее представление из танцев и релаксаций. За танцующими буддистами стояли хмурые люди с плакатами: «Спасем Лущинский лес!», «Нет болотам вместо пашен», «Природа важнее денег» и «Мэр, помни о людях!». Эту массовку организовала, видимо, Алла Альбертовна. Больше было просто некому.
Где-то через час шумное представление обросло зрителями, часть из которых — видимо, уже подогретые пивом, — даже попытались танцевать и петь мантры вместе с буддистами. К этому времени подтянулись и телевизионщики, общей численностью аж в три камеры с разными логотипами. Журналистам дали возможность снять несколько ярких кадров с танцами и релаксацией — которая, как известно, связана с падением на теплый асфальт и полным расслаблением, со стороны похожим на смерть. Пользуясь паузой в звуковой дорожке, Варнак взялся за микрофон и толкнул краткую пламенную речь о том, что ради мелкой частной корысти чиновников строители готовы уничтожить прекрасный лес со всеми его ягодниками, грибницами и животными, и лишить тем самым горожан прекрасного места отдыха и свежего воздуха.
После Варнака микрофон взял странный мужичок в средневековой косоворотке, рванул рубаху на груди и закричал, что одной рукой власть требует с них мяса и молока, а другой — затапливает пастбища. Дослушать его Еремей не смог, поскольку его сцапала оживившаяся полиция. Веселый лейтенант с чапаевскими усами спросил у Еремея разрешение на митинг и, не дожидаясь ответа, широким жестом приказал:
— Грузите!
Двое полицейских заломили Варнаку руки за спину и поволокли через всю площадь к потрепанному «УАЗу» с решетками на задней дверце. Спецназовец, естественно, не сопротивлялся, но, когда его тащили перед камерами, издал громкий стон и сделал вид, что потерял сознание.
Это был первый случай в жизни Еремея, когда хоть кто-то оценил его актерский талант.
В отделении у Варнака «прокатали пальчики», пробили через компьютер документы и, демонстративно отметив время по настенным часам, засунули в камеру на два часа сорок три минуты.
Когда Еремей вернулся к зданию администрации, веселье на площади заметно оживилось. В том смысле, что скучные индивиды с плакатами ушли, но вот число людей, участвующих в «джибреше», как минимум удвоилось.
Помолодевшая разом лет на двадцать Галина Константиновна давала через микрофон указания, что делать и о чем думать, после чего включала музыку, и ее последователи, разделившись на пары, «очищали сознание». Варнак, дождавшись окончания медитации, убрал аппаратуру в холл мэрии и уже в сумерках уехал к Юле домой. Девушка, поколебавшись, после долгого дня выбрала в спутники его. Впрочем, ашрам в накладе тоже не остался, заполучив как минимум пятерых новых последователей.
На второй день митинг повторился почти в точности, если не считать того, что к зданию администрации притащились несколько странных личностей, затеявших разговоры о вороватости мэра, о коррупции и занижении уровня пенсий. Именно их, вместо Варнака, и забрала на этот раз полиция в качестве организаторов митинга. Причем они, как злостные нарушители порядка, в отличие от Еремея схлопотали по десять суток административного ареста.
Завершение митинга леший вместе с Юлей наблюдал по телевизору. На площади собралась теперь и вовсе преизрядная толпа. Сектанты, музыка которых продолжала звучать из репродукторов, на общем фоне просто потерялись. После короткой невнятной шумихи на крыльцо администрации под прицелы телекамер вышла идеально ухоженная ее величество Алла Альбертовна и заявила, что планы мэрии были направлены лишь на защиту интересов горожан, жаждущих обводнения реки, что дала свое имя окрестным землям, но если общественность против, то областная администрация, разумеется, скрупулезно последует желаниям избирателей и откажется от строительства плотины, обеспечив горожанам возможность полноценного отдыха на воде другими способами.
После этого мэр еще довольно долго отвечала на другие вопросы, большая часть из которых прорабатывалась накануне в доме Аллы Альбертовны, но из сетки регионального вещания продолжение оказалось вычеркнуто. Однако о том, что королева провела на ногах как минимум половину дня, Варнак догадывался. Именно поэтому, едва только открылась входная дверь, он подхватил прекраснейшую из женщин на руки, отнес ее на диван, нежно опустил, снял туфли с натруженных ступней, отшвырнул их в сторону прихожей, опустился на колено — и поднес королеве приготовленный рядом на стеклянном столике поднос с бокалом минералки, наполовину засыпанной льдом, и небольшой резной шкатулкой.
— Боже, какое наслаждение! — отпив холодной воды, откинула голову на спинку дивана властительница окрестных земель. — Если ты будешь встречать меня так каждый вечер, я соглашусь осушить все болота на сто пятьдесят километров вокруг Корзова. Хочешь?
— Соблазнительное предложение, — улыбнулся Варнак. — Осталось узнать, как много уцелело болот в здешней области, чтобы сравниться по ценности с твоей красотой?
— Ну вот, — устало вздохнула Алла Альбертовна, — меня начали сравнивать с чавкающей трясиной. Еще лет пятьдесят, и я дорасту до уровня гладиолусов.
— Ты просто ни разу не видела перед собой глаза болот, моя королева, — открыл шкатулку Варнак и поднял лежащий в ней серебряный медальон. — Но теперь такой риск появился. Вот возьми, теперь ты должна постоянно носить это украшение. Пока амулет находится на твоей груди, он обережет тебя от подобной встречи.
— С глазами болот? — Госпожа мэр положила на ладонь отлитую из серебра древнюю руну.
— Именно, — кивнул Варнак.
— Симпатичная… Но не подходит к моему костюму. Это обязательно?
— Ты уже слышала бредни о появлении в области лесного оборотня? Хочешь услышать еще и про водяных?
— Кажется, зря я все-таки ввязалась в эту авантюру, — вздохнула хозяйка города и потянула из-под ворота золотую цепочку. — И как долго ее носить?
— Пока вопрос не будет решен окончательно. После этого запугивать тебя станет бесполезно. Сейчас же нам остается только ждать. Но ты ничего не бойся. Я буду тебя охранять днем и ночью.
— Да? — На ее губы вернулась довольная улыбка. — Ну, тогда ладно. Я потерплю.
— И кстати об оборотнях, — поднялся с колена Варнак. — У тебя не найдется какой-нибудь подстилки? Кинуть под беседку во дворе. А то везде все так ухожено, что зарыться некуда. А убегать далеко тоже неправильно. Особенно теперь.
— Подстилка, собачий корм, амулеты, проклятия… Кто же ты такой, Ерема? — прищурилась она. — Хотя нет, лучше не говори. Предпочитаю обитать в нормальном человеческом мире. В углу кухни есть небольшой чуланчик. Выбирай там сам, что тебе удобнее.
Часть вторая
Ненужные люди
Глава восьмая
После двухмесячного путешествия по Амазонке на странном живом корабле, созданном стражем богов, Дамира начала испытывать сенсорное голодание. Молодой ученой, надолго оторванной от мира, пусть даже вдвоем с неутомимым нуаром, остро не хватало хоть какой-нибудь свежей информации. Только поэтому она и не удержалась, увидев плывущую по воде газету, осторожно поддела ладонью размокшую бумагу. Увы, несмотря на все ее старания, половина страницы расползлась в лохмотья, и прочитать она смогла только крохотный кусочек заметки «Наркотики и самолеты».
— Что это? — спросил Шеньшун.
— Газета, — ответила женщина. — Раньше они были главными источниками новостей, но теперь люди все больше узнают о событиях из интернета, по телевизору… Но газеты все равно продолжают печатать и читать. Хотя, конечно же, уже не такими тиражами, как в былые годы.
