Василий Горъ - Изгнанники
- Пожалуй, что так… - не отрывая взгляда от копии хозяина кабинета, хмыкнул Роммель. - Тогда вся пиаркомпания, раздутая против нас - тоже дело его рук?
- Угу… - мрачно кивнул Харитонов. И заскрипел зубами…
- Я рад, что вы поняли мысль, которую я пытался до вас донести… - жестом приказав Лорри удалиться, сказал Босс. - А теперь я бы хотел озвучить несколько предложений. Итак, насколько я понимаю, в связи с некоторыми обстоятельствами вы практически полностью лишены возможности получать информацию из Метрополии. Естественно, я имею в виду не ту, которая есть в открытых источниках, а нечто, более конфиденциальное…
- Угу. О том, что подо мной был ОСО ВКС, я уже начинаю забывать… - вздохнул Харитонов. - И о возможностях службы - тоже… Да, несколько десятков ребят у меня есть и сейчас, но посылать их в Метрополию глупо: то, что они работают на меня, знают все, кому не лень…
- Я так и предполагал… - на лице Папы Джордана заиграла довольная улыбка. - А о тех, кто работает НА МЕНЯ - не знают. А даже если узнают, то вряд ли смогут предположить, что люди из 'ГэлэксиЭнтертеинмент' может работать на когото еще. В общем, моя Семья - в вашем распоряжении…
- Зачем вам это надо, господин Стомп? - поинтересовался генерал Роммель. - Что вы планируете получить в результате такого, скажем так, сотрудничества?
Папа Джордан встал с кресла, заложил руки за спину, прошелся по кабинету, и, замерев около прозрачной стойки с коллекционными чемпионскими поясами по разным видам исторических единоборств, тяжело вздохнул:
- Еще пару недель назад я бы сказал, что мне нужно получить десяток Демонов в личное пользование… Сейчас… сейчас я понимаю, что то мое желание было смешным: к нам пришла Большая Война. И я не уверен, что у Человечества все еще есть завтрашний день… Знаете, Вторжение, которое я увидел своими глазами, здорово изменило мое мировоззрение. Все то время, которое Циклопы штурмовали орбитальные крепости, я провел перед головизором - смотрел телеметрию с Ключей, МЗшек и кораблей Шестого флота…
- Что смотрели? - удивленно переспросил Роммель.
- У меня очень неплохие специалисты… - Папа ехидно усмехнулся. - Они подключились к военным частотам и транслировали все, происходящее в космосе, ко мне на головизор. Поэтому я видел много чего такого, чего и представить не мог. И до сих пор нахожусь под впечатлением. Вы знаете, здесь, на Окраине, война смотрится совершенно подругому: дома, на Кальторе, я собирал записи полетов с участием Демонов, восторгался красоте эволюций 'Кречетов', легкости, с которой они сбивают вражеские корабли, и считал себя крупным специалистом по тактике ведения боев с Циклопами. Восторгаюсь я и сейчас: то, что они делают - нереально красиво и сложно. Но, увидев войну своими глазами, я вдруг понял, что она ПОНАСТОЯЩЕМУ пришла в мою жизнь. И останется в ней, хочу я этого или нет…
- Образно… - криво усмехнулся Роммель. - Только это - еще не ответ…
- Да. Я пытаюсь объяснить те предпосылки, которые сформировали мое новое отношение к войне… - ничуть не обидевшись, кивнул хозяин кабинета. - Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Тысячи вражеских кораблей в системах Окраины, гнусные подковерные игры политиков Метрополии и крайне успешная пиаркомпания, направленная против вас и ваших Демонов. Я не удивлюсь, если в ближайшее время КПС объявит вам войну. И с ужасом представляю себе ее последствия…
- Да. Воевать на два фронта - это перебор… - вздохнул Харитонов. - Да еще и против своих…
- В общем, считайте, что я просто хочу ВЫЖИТЬ. Сохранить жизнь себе, своей семье и всем тем, кто на меня работает. Поэтому я готов сделать все, что в моих силах для того, чтобы вы не отвлекались от Циклопов…
- Так что же вы хотите получить в итоге? - еще раз спросил Роммель. Но, в отличие от первого, с улыбкой в уголках глаз.
- Я хочу получить ЖИЗНЬ… и толику самоуважения…
- Что ж, достойно. Такой ответ меня устраивает. Буду рад с вами поработать. И с удовольствием воспользуюсь предложением загружать вашу агентуру… - заключил Роммель.
- Агентура - это еще не все… - на лице Босса появилась такая искренняя улыбка, что у Жала отвалилась челюсть. - Так уж получилось, что я контролирую довольно много предприятий в разных уголках Конфедерации. В их числе есть верфи и оружейные заводы, пара крупных транспортных компаний, а так же медиахолдинг. Кроме того, я располагаю довольно приличными свободными средствами на счетах. Как мне кажется, если Метрополия объявит АНСО войну, то у нее возникнут определенные трудности с производством боеприпасов и боевых кораблей. Поэтому имеет смысл воспользоваться имеющимися у меня рычагами и деньгами для того, чтобы в кратчайшие сроки завезти на Окраину все необходимое для войны на два фронта… и параллельно сделать все, чтобы разобраться с этим вашим Горнером и его пиаркомпанией…
- Гронером… - поправил его Роммель. - Что ж, мы с удовольствием воспользуемся вашим предложением. И, раз вы уже нашли общий язык с генералом Харитоновым, то работать будете непосредственно с ним…
- Разрешите задать один вопрос, сэр! - поняв, что генерал вотвот начнет прощаться, неожиданно для себя самого спросил Ингвар.
- Ингвар Гурниссон. Моя правая рука… - ничуть не удивившись тому, что он подал голос, сказал Стомп.
- Да, пожалуйста…
- Лично вы уверены в том, что Демоны не причастны к событиям в 'Вероне'?
- Да… - не задумываясь, ответил генерал. - Вопервых, у них стопроцентное алиби, вовторых, все, что с ними происходит - записывается. И втретьих, их постоянно сопровождают сотрудники Четвертого отдела СО ВКС… То, что произошло на Эквинде - гнусная инсинуация. Элемент той самой пиаркомпании, о которой мы говорили…
- Спасибо, сэр! Мне было очень важно это знать…
- Пожалуйста… - поняв, что больше вопросов нет, Роммель встал: - Господин Стомп! К сожалению, времени у меня очень мало. Поэтому я вынужден удалиться. Оставляю вам генерала Харитонова - думаю, что вы сможете детально проработать планы будущего сотрудничества. Еще раз спасибо… и до встречи…
Глава 15. Бен Гронер.
Аппаратура КП ИДП позволяла контролировать работу 'Аресов' во всех подробностях: на паре десятков голоэкранов одновременно отображалась телеметрия со всех важнейших узлов истребителя, а РЛБ исправно сообщал о малейших несовпадениях между их реальными и расчетными показателями. Вот только смотреть на них Бену было некогда. Убивший почти двое суток своего времени на то, чтобы разобраться в сравнительных характеристиках 'Кречетов' и 'Аресов', Гронер обычно не отрывался от экрана оптического умножителя. Или от виртуального монитора своего комма. И, вместо любования хищным видом и точными маневрами экспериментальных машин, ломал голову над разного рода логическими ловушками, в которые могли попасть пестуемые им 'пилоты'.
По большому счету, технических огрехов в истребителях, созданных на базе стандартных 'Кречетов', оказалось немного: 'Аресы' уверенно выполняли тестовые боевые задачи, резво уничтожали одну учебную цель за другой и постепенно нарабатывали опыт взаимодействия в парах. Самой серьезной проблемой проекта до сих пор оставалась та грань между свободой воли и жестко прописанными императивами для связки 'человеческий мозгмашина', которая позволяла решать боевые задачи, и в то же время ограничивала свободу воли мозга донора. С одной стороны, чересчур жесткие 'шоры' автоматически лишали пилота здоровой инициативы, а, значит, урезали его боевые возможности. С другой стороны, слишком мягкая узда давала пилоту избыток свободы волеизъявления и гипотетически могла привести к ситуации, в которой 'Арес', лишенный мотивации к войне, мог просто отказаться выполнить приказ. А допустить такое было смерти подобно. Поэтому рядом с мозгом каждого донора располагался заряд взрывчатого вещества, управляемый дистанционно.
Проблемой номер два оказалась крайне низкая летная подготовка основной массы доноров: уровень, декларируемый кандидатами на собеседованиях, частенько не соответствовал действительному. И это здорово тормозило процесс подготовки: четыре донора из пяти отсеивалось после первых же летных тестов. А забракованный Гронером 'Арес' отправлялся на перепрошивку. Именно поэтому на десятый день после того, как со стапелей завода в Фениксе начали сходить первые боевые корабли, в распоряжении Гронера было всего четырнадцать образцов, способных летать на уровне среднего Демона. Или немного выше. И число таких боевых единиц росло крайне медленно, что здорово действовало на нервы…
Проблемой номер три оказались выверты человеческой психологии. Вернее, инертность мышления доноров: привыкшие к предельным значениям перегрузок, которые они были способны перенести 'при жизни', они, потеряв биологическое тело, крайне неохотно выходили за эту виртуальную грань. И для того, чтобы заставить их ЛЕТАТЬ, приходилось ломать эти устоявшиеся стереотипы. Что иногда заканчивалось не очень хорошо: у некоторых доноров начинались нервные срывы; парочка пилотов пыталась уйти в себя, а один, самый 'мягкий' образец, даже предпринял попытку самоубийства.
