Алексей Герасимов - Спейсваффе. Палубная авиация
Окрестности планеты Мемфис
Авианосец «Равелин», комната тактических брифингов
20 марта 139 Года Федерации, 10 часов 52 минуты
— Ну-с, господа пилоты, штурмовики, истребители, давайте-ка знакомиться заново, — кажется долгое заточение в одиночестве отрицательно сказалось не только на мне, но и на Мегере, — Я старший летный офицер на этом богоспасаемом корыте, Лиза Энн Дженкинс. Последние несколько суток я, увы, была несколько оторвана от событий вне моей каюты, потому прошу пополнение представиться. Старшего лейтенанта Фирса я помню еще по «Чкалову», остальные… Начнем с вас, лейтенант.
Высокий и статный мужчина, настоящий красавец, сидевший в первом ряду, поднялся и спокойно представился.
— Лейтенант Вацлав-Яромир Лех, мэм. До «Равелина», как и мистер Фирс, служил на «Резолюшне» в звене штурмовиков.
Голос у лейтенанта глубокий, насыщенный. Не мужчина, а мечта о свадебном марше, просто. Всем хорош. И лицо умное, приятное, и серые глаза глядят на тебя так, что любая девчонка (и я, увы, не исключение) готова немедленно начать испражнятся кипятком, фигурка — лучше не надо, а руки, боже мой, какие руки. Глядя на них так и представляешь, что они тебя ласкают.
Хорош, ох хорош лейтенант Лех, не то что Фирс. Вроде бы тоже все при мужике, а впечатление производит гаденькое. Глазки масляные, бегающие, будто он тебя взглядом раздевает да по комнате одежду разбрасывает, а улыбочка такая подленькая — невооруженным взглядом гниду видать.
— Очень хорошо. Вы?
— Старшина второй статьи Янис Карклинис, мэм.
Яниса я знаю, жили в одном блоке. Хороший парень, только очень уж холодный. Есть спокойные люди, есть непрошибаемые, а этот именно что холодный, словно в жилах у него не кровь течет, а водичка из под крана.
— Были мастер-курсантом, или что-то другое?
— Пятеро сбитых, мэм. В том числе штурмовик класса «Умтар».
Ого! «Умтар» — это тинбарский аналог нашего «Нибелунга» и его просто так, за здорово живешь, не сбить.
— И на чем дрался? — спросила Дженкинс.
— На "Спитфайер 207", мэм.
Вообще обалдеть. На таком перехватчике кроме пушек даже легкие ракеты не повесить. Хотя пушки там хорошие.
— Вы?
— Маргарита Хлякина, мэм.
Вот ее не знаю совершенно. Маленькая, черноволосая, похожая на веселую обезьянку. Нет, не страшненькая совсем, наоборот, удивительно обаятельная, да и фигура ничего, хотя чуточку и полновата. Самую чуточку.
— Вы?
— Чен Ким Ши, мэм.
— …Роберт Янг, мэм.
— …Андрей Тихонов, мэм.
— Очень хорошо, господамы. Как мне сообщил наш тактик, мистер Льень, «Равелин» выходит на перехват торговых и транспортных судов тинбарцев. Надо думать, на пути Вирсавия-Мемфис. С нами будут четыре рейдера, так что тактические задачи будут состоять из их сопровождения на новых истребителях-штурмовиках "Калибурн М2". Поскольку на этих машинах никто из вас еще не летал… никто из нас еще не летал, все время до выходя на боевое дежурство мы посвятим тому, что будем осваивать эти машинки.
— А «Сузаку» у нас отняли, мэм? — поинтересовался Марк Захарчук.
— Что, так «Фениксы» полюбились? — хмыкнула Дженкинс.
— Да привыкли уже как-то, — поддержал его брат.
— Два остались. Для разведывательных полетов, — Мегера продемонстрировала нам свои зубы, изобразив нечто, отдаленно напоминающее улыбку сидевшего на вегетарианской диете людоеда, — Мне кажется, я даже знаю, кого в них буду посылать. А теперь, брифинг закончен, полеты начинаем через полчаса. Всем все ясно?
Мама моя, только душ принять, на завтрак времени не хватает… А, впрочем, все лучше, чем быть без дела.
— Клэр, — сидевший рядом Тан Ли тихонько ткнул меня в бок, — Мы тут с ребятами подумали… Надо сделать мисс Дженкинс какой-то подарок. Ну, за ту историю в "Зубастой комете". Я тут успел забежать в радиорубку и пообщаться с экипажами рейдеров, они нам готовы продать одну цацку.
— Участвую, — пробормотала я, — Сколько?
Старшина Ольгерд Ян
Окрестности планеты Мемфис
Авианосец «Равелин», ангарная палуба
20 марта 139 Года Федерации, 11 часов 22 минуты
— Так… — Мегера и лейтенанты стояли перед нашим строем, и Дженкинс делала в своем списке какие-то пометки, — Разбиваемся на звенья заново. С машинами быть осторожнее, запасных «Калибурнов» нет и не будет, потому что ставить эти дуры некуда, за своей машиной следить как за любимой мамой. Первое звено, позывной «Белый», командир я, Лиза Энн Дженкинс, позывной Белый 1. Белый 2 — Тан Ли, белый 3 — Батист Лефьер, белый 4 — Ольгерд Ян, белый 5 — Хосе Мартинес. Все равно вместе живете. Кстати, миссис Дэвидсон, вашей новой соседкой будет Хлякина.
— Ай-ай, мэм. — ответила Клэр.
— Второе звено, — продолжала она, — командир Константин Грекин, позывной Черный 1. Марк Захарчук, черный 2, Андрей Захарчук — черный 3, Лун М`Тонга — черный 4… Радуйся девочка, справедливость восторжествовала. Младко Милкович, черный 5.
— Плачь, мальчик, справедливость похерена, — хмыкнул Фирс.
— Джейкоб, помолчи, — поморщилась Дженкинс, — Третье звено, позывной «Зеленый». Зеленый 1 — Джейкоб Фирс, командир. Пилоты: Ли Тай — зеленый 2, Свен Янсен — Зеленый 3, Маргарита Хлякина — зеленый 4, Клэр Элизабет Девидсон — зеленый 5. Ну и четвертое звено, «Красные», под командованием мистера Леха, красного 1. Янис Карклинис — красный 2, Чен Ким Ши — красный 3, Андрей Тихонов — красный 4, Роберт Янг — красный 5. У вас есть минут пятнадцать на то, чтобы повесить в кабины все свои амулеты и побрякушки и освоиться с системами. Все, приступили.
Я подошел к «Калибурну» с белой четверкой на борту и погладил его по обшивке. Машина и впрямь, красивая, мощная, приспособленная к полетам в космосе и атмосфере
— Привет старшина, я твой технарь, — раздался за спиной задорный девичий голос.
— Кто? — я повернулся и обомлел.
Растудыть меня чехвостить, передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как ангел технической службы! Рядом стояла девушка лет двадцати в оранжевом комбезе палубного механика, обтягивающем ее ладную фигурку как перчатка. Пришлось срочно вспоминать самые отвратительные вещи в жизни, иначе со мной бы точно приключился конфуз, потому как летная форма тоже обтягивает как вторая кожа.
— Инга, — протянула она мне руку, — Энсин Инга Борг.
— Ольгерд, — а рукопожатие у нее оказалось очень крепкое, — Ольгерд Ян… мэм.
— Ну надо же, "мэм"! — она рассмеялась, — Это ты у нас летун, а я техподдержка, черная кость. Давай-ка на «ты» и по именам?
— Идет.
— Ух ты, как некоторым везет с механиками, — неслышно подошедший Хосе дружески обнял меня за плечи, — Сударыня, вы не смотрите, что этот тип легко краснеет. Он — главная опасность для целомудрия женской части экипажа на «Равелине».
— Иди ты, — буркнул я, чувствуя что заливаюсь краской, — Не слушай этого балабола.
— Ольгерд, я в каюту за своей кроличьей лапкой, — Мартинес откровенно наслаждался ситуацией, — Тебе принести чего?
— У меня нет талисмана, — я пожал плечами, — Не обзавелся.
— А говорят, что пилоты народ суеверный, — Инга улыбалась, — Впрочем, я тут с Олдом пообщалась и…
Она извлекла из кармана комбеза выточенный из металла «Тар-Зорторг».
— Это из того куска тинбарца, что вытащили из носа твоего «Сузаку». Частичка первого сбитого. Как?
— Спасибо, — я несмело принял модель, а Хосе присвистнул.
— Ну, ни фига ж себе! — сказал Мартинес, — И чего я с такой дистанции никогда никого не сбивал?
— Кстати, насчет сбитых, — добавила Борг, и показала на обшивку под кабиной, где красовался белый силуэт эскорта, — Ты каким значком их обозначать будешь?
— В смысле? — удивился я.
— В прямом, — девушка хмыкнула, — Наносить победы на борт яггербота, это обязанность механика. Есть несколько стандартных трафаретов — звездочки, кружочки, "лезвие секиры", "крылья нетопыря" ну и прочее, но если скажешь — я сделаю личный трафарет.
— Ага, — кивнул Мартинес, — я уже Дику, своему механику, заказал «кельтский» крест.
— Да ладно, пускай будут звездочки, — сказал я.
— Нет, ты не тщеславен! — улыбнулся Хосе.
— Может это и не столь уж плохо, — сказала Инга и мигом нанесла с помощью баллончика белой краски и трафарета (откуда только достала?) звездочку на борту моего "Калибурна", — Не будет подставляться и на рожон лезть.
— Ну все, я побежал за лапкой, — Мартинес исчез.
— А я полез, — я начал карабкаться по приставной лесенке в кабину, — Надо посмотреть управление.
Кабина оказалась тесноватой и напичканной множеством приборов, зато обзор из нее был просто замечательный — вся палуба как на ладони, к тому же имелся приличных размеров экран заднего обзора.
