Василий Головачев - Возвращение джинна
– Смотри глубже.
– Это как?
– «Джинны», вылупившиеся из «икры» бриллиантид, несмотря на отсутствие целевых программ, продолжают оставаться боевыми роботами, то есть в первую очередь разрушителями. Не догадываешься, что именно они могут строить?
Кузьма задумался.
– Оружие?
– Гиперптериды и иксоиды оперировали метрикой пространств, создавали области влияния законов своей физики. Вполне возможно, гиперптеридские роботы пытаются построить генератор своей метрики. А это – оружие колоссальной мощности.
– Если ты прав, а я чую, что прав, нас ждет еще одно испытание… и война с «джиннами». Недаром аппаратура исследовательских модулей фиксирует странные эффекты на уровне вакуумных осцилляций. Пространство там как бы кипит.
Еще помолчали, разглядывая «шевелящийся» «кактус».
– Охотники за бриллиантидами все еще ныряют в кольца? – поинтересовался Игнат.
– Уже нет. Бриллиантиды перестали встречаться везде, даже там, где их всегда было много. Очевидно, сезон роста и созревания «джинновой икры» закончился. Но нам от этого не легче. «Джинны» продолжают спонтанно рождаться во всех уголках Системы, и проконтролировать этот процесс мы не в состоянии. Поэтому количество жертв в результате многочисленных актов рождения будет расти. И ведь все равно владельцы бриллиантид не торопятся освободиться от них, идиоты! Хотя знают, чем это обычно кончается.
– Такова человеческая природа: иметь все, не прилагая никаких усилий. Знаешь, какова статистика социальной занятости населения на Земле?
– Никогда этим не интересовался.
– А зря. Человечество ускоренными темпами идет в тупик, деградирует. Так вот в производственной сфере, сфере созидания материальных ценностей и жизненно необходимых средств, занято всего шесть процентов населения! В России – одиннадцать, в Европе – три, в Америке – пять. Вдумайся в эти цифры! Чего же мы хотим от людей? Наши нынешние войны с «джиннами» лишь результат наших же собственных желаний.
Игнат помолчал:
– Иногда я вообще думаю: кого мы защищаем? Зачем? Ведь мы защищаем потребителей от них же самих!
Кузьма вылез из кокона, сел рядом с отцом:
– У тебя неприятности?
Игнат усмехнулся:
– Думаешь, это обычное старческое брюзжание? Нет, сынок, это неожиданно пришла мудрость. Хотя вряд ли я перестану волноваться за судьбы близких мне людей, да и за судьбу человечества в целом. Обидно, если мы вымрем из-за того, что никто ничего не хочет делать, только управлять и властвовать.
– Я тебя понимаю, отец. Веришь – с души воротит, когда я вижу сытые откормленные рожи деятелей Европарламента, с которыми мне приходится сотрудничать и общаться. Это полные уроды, как в моральном, так и духовном смысле. Но ведь кто-то же должен делать дело? Защищать нормальных людей?
На столе начальника Комитета вспыхнул язычок света, похожий на пламя свечи, раздался приглушенный двухтональный сигнал вызова.
Кузьма сел за стол, включил интерком, выслушал сообщение инка.
– Через минуту освобожусь, ждите.
Игант встал:
– Не буду мешать, да и пора мне. Через полчаса Калаев собирает экспертный совет. Ты курируешь наши военные институты, что с оружием? Я имею в виду разработку новых видов для борьбы с «джиннами».
Кузьма покачал головой.
– Оружие самих «джиннов» – самая настоящая магия, наши технологии пока до нее не достают. Так что нашим главным оружием по-прежнему является воля к победе плюс лучшие человеческие качества. Но мы работаем. Первые образцы фазеров уже готовы к испытаниям.
– Будь здоров. Увидимся вечером.
– Сына давно видел?
– Вчера.
– Как я понял, он уже работает?
– Володя отозвал его из резерва. Разве Артем тебе не рассказывал?
– Наверное, я пропустил мимо ушей. Если увидишь его первым, передай, чтобы навестил маму.
– Хорошо.
Игнат бросил взгляд на «кактус», прорезавший кольца Сатурна, и вышел из кабинета сына. Через несколько минут он вошел в кабинет Калаева, расположенный в недрах меркурианской базы Погранслужбы, примерно такой же, как и рабочий модуль Кузьмы, только чуть побольше размерами и без объемных фотографий на стенах.
По кабинету гуляли сквозняки, создающие впечатление свежего ветерка, напоенного запахами луговых трав. Видеопласт кабинета был настроен на пейзаж Приуралья: луг, лес, река, пологие горы вдали, живописные столбообразные скалы, – но как только Игнат переступил порог помещения, Калаев выключил видеопласт, и пейзаж исчез.
– Привет, – привстал с диванчика толстяк Шоммер, ксенолог-универсалист Института Внеземных Коммуникаций, подавая руку. – Мы тут тоником балуемся, не присоединишься?
– Чаю, – сказал Игнат, усаживаясь рядом.
Калаев, разговаривающий с кем-то по консорт-линии, махнул рукой: я сейчас.
Шоммер налил Игнату чаю, подцепил вилочкой ломтик лимона.
– Сахару?
– Два кубика. А где остальные?
– Голицын на Луне, Чаушеску вообще на Полюсе. Крестовский скоро придет. Кто тебе нужен конкретно?
– Ты, – усмехнулся Игнат.
– Тут я, – ответил такой же усмешкой Шоммер, держа обеими руками чашку с глинтвейном.
– Что обсуждать собираемся?
– Ты слышал об открытии чилийских астрономов?
– Ни гугу. Что же они открыли? Неужто родину гиперптеридов?
– Ну, родина гиперптеров скорее всего уничтожена, равно как и родина иксоидов, иначе Даль-разведка на них уже наткнулась бы. Нет, астрономы открыли в Гидре странную расширяющуюся полость, так сказать рождающийся на наших глазах войд.[7]
Игнат хлебнул чаю, добавил в чашку еще один кубик сахара.
– Войд? Но это же невозможно. Войды образовались в результате инфляционного раздувания в самом начале рождения Вселенной.
– А этот расширяется прямо на наших глазах. Расстояние до него около миллиона световых лет, то есть образовался он миллион лет назад, просто до нас только-только долетел свет оттуда. Точнее – был свет, а теперь он гаснет в этом месте, образуется абсолютно темная область пространства, размеры которой уже достигли двухсот тысяч парсеков.
Игнат подумал, занялся чаем.
– Ну и что? Какая связь…
– Миллион лет.
– Все равно не вижу… – Игнат замолчал, глядя перед собой остановившимся взглядом, почесал переносицу. – Ты хочешь сказать, что это раздувание как-то связано с войной между иксоидами и гиперптеридами?
– Почему нет? Война между ними закончилась именно миллион лет назад. Войд может оказаться результатом уничтожения теми или другими скопления галактик с чьей-то цивилизацией. Мы же только сейчас начинаем обнаруживать следы этой войны в глобальных масштабах.
– Это еще надо доказать.
– Даль-разведка уже планирует экспедицию к объекту в Гидре, мы назвали его Антидырой. Возможно, я приму в ней участие.
Калаев закончил разговор с абонентом, отключил связь.
– Давайте о деле, эксперты, у меня мало времени. Игнат, Гилберт поделится своей гипотезой, а ты оценишь.
– Уже поделился.
– Это первая гипотеза, – расплылся до ушей ученый. – Есть и вторая, помощней.
– Даже так? А она имеет отношение к нашим сегодняшним проблемам?
– Не исключено, – кивнул Калаев. – Но сначала о новых данных. Служба сейсмоконтроля Луны доложила, что сегодня в три часа по ССВ в районе южной оконечности Моря Спокойствия произошло небольшое лунотрясение. Это уже второе лунотрясение в этом районе. Первое, как известно, произошло два месяца назад.
– Их можно объяснить естественными причинами?
– Вряд ли, – хмыкнул Шоммер. – Луна хотя и имеет жидкое ядро и раскаленную астеносферу, но они неактивные, а литосфера у нее мощная…
– Короче.
– Короче, локальные лунотрясения того типа, что регистрируют сейсмографы в районе Моря Спокойствия, с точки зрения науки невозможны.
– Значит, мы имеем на Луне…
– Еще одного «джинна», – закончил Калаев. – Первого – «спящего» нашли и доставили на Землю кретины из лаборатории «Суперхомо», второй остался на Луне и теперь «буянит». Именно на него и наткнулся несчастный прораб из Харькова с интересной фамилией…
– Пивторыкобылы.
– Первыми на него вышли люди Ордена, – качнул головой Шоммер, – и все засекретили. Утечка информации произошла случайно. Я думаю, они сделают все возможное, чтобы не допустить к своим секретам никого.
Игнат встретил взгляд Калаева.
– Да, – мрачно кивнул глава отдела внутренних расследований. – Твой внук в большой опасности. Мы, конечно, постараемся подстраховать его поплотней, но риск все равно велик. Можешь отозвать его, если хочешь.
– С какой это стати? – сухо произнес Игнат. – Он и сам способен сделать выбор.
– Ладно, я с ним поговорю.
– Где он сейчас?
– На Луне, разумеется. Похоже, мы вовремя направили его туда. Я дал ему обойму Романа Мигули, и они нашли пробку.
– Что?!
