Степан Кулик - Операция «Рокировка»
— Что ж, Игорь Степаныч, прав ты кругом, — Малышев задумчиво покивал. — И спасибо тебе… Идея потерять целые сутки, мне тоже не слишком нравилась. А теперь у нас все правильно складывается. Только шуметь начинайте не раньше чем через сутки. А лучше — двое. Чтоб мы гарантированно успели покинуть зону внимания.
— Это, уж как водится, — козырнул Семеняк, потом поманил Лейлу. — Давай, дочка, прощайся с подругой и пошли с союзниками знакомиться?
— Игорь Степанович, — вдруг спросила Оля Гордеева. — А если б я вызвалась, ты бы и меня охранять остался?
— Тебя? — ефрейтор Семеняк поскреб подбородок, потом задумчиво посмотрел на Пивоваренка. — Нет, Оленька. Ты уж извини, но с тобою не я бы остался… Это уж точно. Правда, Олег? Ведь вас тоже минному делу обучают?
— Ну, да, — кивнул тот, прежде украдкой взглянув на девушку.
— Вот видишь… — Степаныч улыбнулся и подмигнул радистке, потом поднял руки над головой, сжимая ладони в замок. — Ну, все, держитесь, братцы… Успеха и удачи. Прощаться не будем. Примета плохая… Оставайтесь живыми. А если мы с Лейлой задержимся чуток, ждите нас в Берлине.
Глава седьмая
Тарахтение нескольких мотоциклетных моторов донеслось со стороны города спустя примерно пятнадцать минут, когда Корнеев уже переходил по мосту на противоположный берег.
— Внимание! Работаем.
Петруха сел на помост, опираясь спиною на перила, а Штейнглиц — картинно расставив ноги, навел на него пистолет. Со стороны смотрится глупо и смешно, зато как раз в духе высокопоставленного штабного чиновника, который если и стрелял раньше, то только в тире, или по безоружным пленным.
Вскоре показались и сами мотоциклы. Пара. Великолепно! Учитывая небольшой размер гарнизона, примерно этого Корнеев и ждал. Ведь поисковые группы надо разослать, как минимум в трех направлениях…
Заметив людей на мосту, мотоциклисты грамотно разъехались в стороны и уступом, чтобы одновременно не попасть под огонь противника и не перекрывать друг другу сектор обстрела.
— Хальт! — Корнеев двинулся навстречу, требовательно подняв руку. — Хальт!
Вряд ли его услышали, но один человек, одетый в форму офицера СС, при этом уверенно держащий себя, не вызывал особой тревоги у четверых солдат, вооруженных помимо личного оружия еще и двумя пулеметами.
Не доезжая метров десять, немцы заглушили моторы, но пулеметчики продолжали держать на мушке и Корнеева, и людей на мосту.
— Старший группы, ко мне!
Характерные командирский тембр голоса Николая не оставлял места для сомнений: имеет ли он право распоряжаться.
Один из немцев, слез с мотоцикла, оправил форму и быстрым шагом направился к Корнееву. Не эсесовец, не жандарм, обычный армейский фельдфебель. Судя по выправке, одутловатому лицу и характерному окрасу носа, служака исправный, но не из тех, кто рвется в герои, предпочитая орденам и медалям тихое место и лишнюю рюмку шнапса… Желательно не только к ужину.
Приблизившись на предписанное расстояние, фельдфебель остановился и согласно уставу поприветствовал офицера.
— Фельдфебель Вайгель, господин оберштурмфюрер!
— Хайль, — Корнеев ответил чуть небрежно, чтоб сразу обозначить: кто есть кто. — Вас за парашютистами выслали?
— Так точно, господин оберштурмфюрер. Тип самолета рассмотреть не удалось, но это явно был не истребитель. Поэтому, господин комендант приказал прочесать местность и в случае обнаружения…
— Кто комендант?
— Обер-лейтенант Оскар Кринке.
— Хорошо. Я запомню. Это действительно был не истребитель. Мы видели четверых парашютистов. Одного понесло на город, трое приземлились вон там… — Корнеев указал рукой на другой берег. — Двое русских убежало, один — ударился при падении, и нам удалось схватить его.
Фельдфебель ничего не спросил, но посмотрел на Штейнглица, по прежнему удерживающего летчика на мушке.
— Оберштурмбанфюрер направлялся в ваш городок с инспекцией, когда мы заметили десант русских… — парочку спрыгнувших с подбитого самолета летчиков Корнеев намеренно возвел в более серьезную категорию, чего не мог не заметить фельдфебель. Но немец даже бровью не повел. Так только, в глазах что-то похожее на насмешку мелькнуло.
Наверняка старый служака сходу смекнул, что поимка пары плотов и уничтожение десанта проходят по разным категориям. И если этот оберштурмфюрер хочет, чтобы был десант, то почему старина Вайгель должен возражать. Ведь в рапорте, а потом и наградном списке за успешно проведенную операцию будет указана не только фамилия господина инспектора.
— Охрана господина Штейнглица преследует тех двоих, — Корнеев опять махнул рукой в прежнем направлении, только не так конкретно. — А мы решили подождать здесь поисковую группу.
Это тоже укладывалось в понятную фельдфебелю поведенческую модель старшего штабного офицера. Он и сам на месте подполковника поступил бы точно так же. Зачем самому гоняться за русскими, если имеется отделение, а то и взвод солдат охраны?
— Какие будут приказы, господин оберштурмфюрер? — похоже, немец уже все для себя решил, и Корнеев не стал его разочаровывать.
— Берите двоих солдат и достаньте из реки парашюты. Место найдете легко, трава там примятая так, словно кони валялись. Мы возьмем пленного и ваши мотоциклы… Если охрана господина оберштурмбанфюрера вернется раньше — проводите их в город. Если нет, мы пришлем за вами машину.
— Но…
— Вайгель… — Корнеев вынул из кармана блокнот и карандаш. — Я правильно запомнил? Не хотелось бы в рапорте допустить ошибку. Группенфюрер очень не любит неточностей, даже в мелочах. И вместо награды может влепить выговор…
— Так точно, господин оберштурмфюрер! — немец встал по стойке смирно с таким выражением лица, словно Корнеев прямо сейчас собирался прицепить ему на грудь Железный крест. — Фриц Вайгель! Фельдфебель. Сто восемнадцатая отдельная рота…
— Вольно, солдат. Приказ ясен? Исполняйте…
— Яволь…
Фельдфебель козырнул и побежал к мотоциклам, а Корнеев вернулся на мост.
— Все в порядке. Можем двигаться дальше. Транспорт в нашем распоряжении.
— Николай, — Максимилиан опустил пистолет. — Петр… Прошу понять правильно. Я все понимаю — и о чести офицерской, и о том, что товарищей не бросают, но если мы погибнем — то провалим дело, стоящее гораздо больше нескольких жизней. Прошу вас еще раз подумать. Сейчас у нас есть отличная возможность уйти. Положить фрицев, взять мотоциклы и пока в гарнизоне поймут, что произошло…
— Ты кое что выпустил из внимания, а потому не совсем прав, Макс, — помотал головою Корнеев. — Фронтовое братство и то что разведка своих не бросает — это, конечно, верно. Но, картина не полная. Как бы неприятно это не прозвучало. Извини, Петруха…
Корнеев вздохнул.
— Летчик знает район нашего десантирования. И если остается хоть малейший шанс, что Яков Гусман попал в плен, мы не можем быть уверенными, что в гестапо из него не выбьют признание. А, в нашем случае, такая вероятность равна провалу операции. Поэтому, хотим мы того или нет — обязаны либо спасти летчика, либо убедиться в его гибели.
— Да, ты прав, Николай… — очень серьезно кивнул Штейнглиц. — Об этом я не подумал. У нас действительно нет выбора.
— Тогда на этом и закончим пустые разговоры… И не сопи лейтенант, на войне, как на войне. Тем более что в нашем случае, трезвый расчет благородству не помеха. Наоборот — подспорье…
Корнеев рывком поставил Колокольчикова на ноги и пинком придал нужное направление.
— Пошел вперед, русская свинья…
Потом слегка сдвинулся в сторону, пропуская вперед Штейнглица.
— Господин оберштурмбанфюрер, прошу вас. Транспорт ждет. Думаю, вам не стоит здесь больше задерживаться. Фельдфебель!
— Здесь!
Вайгель и сопровождающие его двое солдат вскинули руки в нацистском приветствии.
— Помните, я на вас рассчитываю!
— Так точно! Все будет исполнено! Разрешите идти?
Штейнглиц задержал шаг, чуточку внимательно посмотрел на фельдфебеля и милостиво кивнул.
Тот вытянулся еще больше. Дождался, когда оба офицера вместе с пленным пройдут мимо него, — бросил солдатам: «За мной!», - развернулся и побежал к тому месту, где должны были находиться парашюты русских. Видимо, наград старина Фриц все же хотел не меньше, чем дармового шнапса.
Хотя, если здраво рассуждать, Корнееву трудно было понять: какой смысл в наградах, когда война почти проиграна? Или на уровне умственного развития фельдфебеля вермахта, подобные мысли в голову еще не приходят?
«Ну ничего, — мысленно хмыкнул Николай. — Еще одно-два успешных наступления, и эту простую истину поймут даже рядовые…»
* * *Мотоциклист немец, в коляску к которому усадили «пленного», уверенно въехал на главную и, что вполне возможно, единственную площадь, сделал по ней небольшой круг почета и подкатил к парадному административного двухэтажного здания, расположенного в самом центре городка, аккурат напротив костела. Фасад особняка украшала пара фашистских флагов, намокших от грозы и свисающих тяжелыми тряпками, а так же — довольно скромный транспарант с надписью «Комендатура».
