Олег Шовкуненко - Оружейник-3
Откинув тощее солдатское одеяло, я сел на койке, огляделся. В кубрике можно было видеть лишь благодаря открытой входной двери, в которую пробивался тусклый свет от стоящей неподалеку керосиновой лампы. Генератор мы на ночь заглушили, оставив часовому лишь лампу. Ах, вот это кто тут топает как слон! — догадка осенила все еще не до конца растормошившийся мозг и позволила слегка успокоиться. Оставалось лишь непонятным, какого дьявола наш доблестный страж делает в кубрике, когда ему полагается быть снаружи и зорко охранять сон своих товарищей. Мою рожу искривила болезненная гримаса. Вот же цирк-зоопарк, сейчас придется устраивать разнос нерадивому охраннику. Любимое занятие, особенно посреди ночи! В поисках разгильдяя я стал медленно поворачивать затекшую шею.
— Дядя Максим... — голос прозвучал буквально около самого моего уха, от чего я вздрогнул.
— Пашка? — Узнать говорившего по тихому шепоту, да еще спросонья, было не просто, но я среагировал на это его «дядя». Кроме Павла меня так никто не называл. — Ты как? Почему встал? — забеспокоился я о мальчишке. — Что, плохо?
— Дядя Максим, — пацан повторил еще раз и крепко вцепился в мою руку. — Что-то не так. Что-то рядом. Что-то приближается... — Пашка явно не знал, как объяснить.
— Что-о-о? — протянул я и мигом нащупал автомат. Калаш лежал рядом, на прикроватной тумбочке.
— Я чувствую.
— Как это чувствуешь?
— Сам не могу понять. Только мне вдруг приснилось, что надвигается огромная черная туча и она... — мальчишка запнулся, подбирая слова, — она очень страшная, она словно бомба, готовая взорваться с минуты на минуту. И тогда всему конец, всем нам конец!
Сон? А-а-а, теперь понятно, — я почувствовал облегчение и оставил АКМС лежать на прежнем месте. Мальчишке просто привиделся страшный сон. Что ж, это бывает.
— Все нормально, Паша, — я положил руку на слегка подрагивающее плечо подростка и вкрадчивым успокаивающим шепотом стал взывать к его разуму: — Мы глубоко под землей, ворота толстые и герметичные, так что нам никакие бури не страшны.
— Нет, дядя Максим, вы не понимаете, — заупрямился мальчишка. — Сейчас я ведь не сплю, но все равно продолжаю ее чувствовать.
— Даже так? — в кубрике было довольно темно, а потому я надеялся, что Пашка не разглядит мою снисходительную улыбку. — Ну, тогда сосредоточься и скажи, откуда она надвигается. — Вполне конкретная задача должна была помочь мальчугану. Он вслушается в себя и поймет, что никакой тучи на самом деле не существует и в помине.
— Сторону что ли указать? — шепотом переспросил пацан.
— Ну да, сторону, — кивнул я.
— Оттуда, — Пашка, практически не раздумывая, ткнул пальцем в темную глубину спального помещения.
— Оттуда? — мне нечего было ответить, оставалось лишь удивленно покоситься в указанном направлении. Конечно же, ничего нового я там не разглядел, но...
Буквально в то же мгновение где-то вдалеке послышался грохот, глухой удар, землетрясение, от которого завибрировали стены и заскрипели железные двух ярусные койки.
В ту же секунду меня словно сдуло с постели. Повскакивали и мои соседи — Леший с Нестеровым. Видать наша с Пашкой беседа их уже давно разбудила. Мужики не встревали в разговор лишь потому, что резонно рассудили: пацану будет достаточно и одной няньки, меня, значит. Зато теперь... Теперь стало ясно, что действительно что-то происходит, что-то весьма и весьма непонятное, и скорее всего опасное.
Никто из нас не успел произнести и слова, как снаружи со стороны стояночной площадки послышалось ритмичное пыхтение запускаемого генератора. Уже со второго рывка движок взревел, и под потолком разгорелись электрические лампочки.
— Подъем! — заорал я, хватая автомат.
— Тревога! — поддержал меня Загребельный.
Своим воплем гребаный чекист сделал то, чего я пытался избежать, а именно паники. Какая тут нахрен «Тревога!», когда большая часть нашей команды стопроцентно цивильные граждане! Но дело было сделано и люди заметались в поисках оружия и одежды. Черт, хоть бы не пальнул кто от нервов да по нерасторопности.
Только я об этом подумал, как снова ухнуло. На этот раз ближе, гораздо ближе. Стены заходили ходуном, а с потолка посыпалась штукатурка. Послышался испуганный крик Лизы и отчаянный мат Фомина. Однако все эти звуки перекрыл громкий крик нашего часового:
— Быстрее! Все наружу! — Главный возник в дверном проеме и призывно махал нам руками. Это он включил генератор и предотвратил наше слепое тыкание в темноте. Молодец, не растерялся!
— Что происходит? — заорал в ответ я.
— Гравитационный луч, — прокричал в ответ ханх. — С орбиты ударили гравитационным лучом!
— По нам? — ужаснулась Лиза.
— По этому хранилищу, — выдохнул Главный, давая понять, что возможно это не одно и тоже.
Эхом от его слов стал новый, к счастью все еще далекий удар. Но прозвучал он уже совершенно с другой стороны.
— Бьют наугад! — с надеждой в голосе предположил Нестеров.
— Нет, — я угрюмо покачал головой. — Перекрывают выходы.
Произнося эти слова, я уже начал действовать. Закинул за спину автомат, прижал к себе Пашку, схватил за руку Лизу и, перепрыгивая через скинутые на пол подушки и одеяла, ринулся к двери.
— В машину! Все в машину! — срывая голос, вопил я. — Бегом! Марш! Марш! Марш!
Несмотря на всю серьезность, если не сказать катастрофичность ситуации, где-то в глубине души я поблагодарил неизвестного врага. Его неожиданное нападение избавило меня от неизбежных объяснений с Лизой, от осуждающего взгляда ее больших карих глаз. Я получил отсрочку и теперь мог думать о такой мелочи как спасение наших жизней.
Перед мысленным взором сразу встали те огромные геометрически правильные углубления в земле, которые я видел на подъезде к Подольску. Заглубленные командные пункты и бункера второго кольца противовоздушной обороны Москвы. Вот, что это было такое. И по ним тоже отработали гравитационной дубиной. Во что при таком ударе превратится куда менее прочное подземное танкохранилище, мне было даже страшно представить.
Стоящий в дверях Главный посторонился, и мы пулей вылетели из кубрика. Я прекрасно понимал, что единственный шанс на спасение — бегство, причем, только на колесах. По-другому просто не успеть. Словно доказательство моей правоты, в темной глубине убежища прозвучало несколько новых ударов.
— Все в машину! — мой крик прозвучал как выстрел стартового пистолета, давший старт отчаянному спринту.
Домчавшись до «восьмидесятки», я подсадил Пашку, подал Лизе ее верную СВД, после чего сам, в спешке ударяясь локтями и коленями о углы и срезы брони, кинулся к люку механика-водителя.
Когда двигатель запустился, я привстал в люке. Пока грузились все остальные, у меня появилось несколько секунд, чтобы подумать о пути отступления. О том, что все три въезда уже наглухо завалены, можно было не сомневаться, значит оставались лишь подъемники. Я знал, что они исправны, да только это был самый медленный способ эвакуации. У нас могло просто не хватить времени чтобы добраться до поверхности.
Половина нашей команды так и не успела спуститься в десантный отсек. Они просто повисли на броне, уцепившись, кому за что удалось. И все же, несмотря на это, я прогорланил «Двигаем!» и стронул машину с места. В голове мелькнуло: это даже хорошо, что они остались снаружи. Во-первых, ехать тут всего ничего, а во-вторых, все равно ведь придется выгружаться.
Когда мы пересекли стоянку и с ходу влетели под поднятую решетку ближайшего подъемника, вокруг уже громыхало не по-детски. Удары следовали поочередно, то с одной, то с другой стороны. Фонари под потолком бешено раскачивались, воздух наполнился клубами цементной пыли, а по бетонному полу побежали первые трещины. Огромное подземное хранилище сминали основательно и наверняка, стараясь чтобы из него не ускользнула даже мышь. Но мы ведь не мыши, и нас не так легко загнать в угол.
— Сгружаемся! — я оставил мотор включенным и, показывая пример, первым полез наружу.
Фары БТРа горели, поэтому внутри подъемника можно было видеть.
— Сгружаемся! — гаркнул я еще громче, и по сравнению с этим моим криком грохот обвала показался тихим и невинным шорохом.
— Вниз! — подписался Леший и вслед за мной спрыгнул на рифленый металлический пол платформы.
— Закрой решетку! — прокричал я приятелю.
— Черт с ней! Времени нет! — отмахнулся Андрюха.
— Закрой, тебе говорят! — взбесился я. — Иначе подъемник не пойдет.
На этот раз подполковник среагировал молниеносно. Он вцепился в край ограждения и со всей своей богатырской силы рванул его вниз. Что задание будет выполнено, я даже не сомневался, а потому кинулся выполнять главную часть работы.
