Бертрам Чандлер - Коммандер Граймс (сборник)
Коммодор посмотрел на свой корабль, висящий в абсолютной черноте. Иллюминаторы рубки слабо мерцали, кольцо ярких огней отмечало открытый шлюз. Потом от корабля отделились еще четыре фигуры — сержант и трое десантников-рядовых. За ними должны были последовать Мэйхью, бортмеханик Дэвис, ассистент-биохимик Бренда Коулс и второй радист Рут Макоби. «Пожалуй, стоило пополнить наши ряды офицерами технических служб», — подумал Граймс.
Впрочем, подразумевалось, что техническими задачами должна была заниматься научная группа Дрютхена. Но доктор со своими людьми, а также фон Дондерберг и чудом уцелевший младший офицер сидели в пустом грузовом трюме, где до них томилась команда «Поиска».
— За нами наблюдают, — прошептала Соня.
За ними действительно наблюдали. Площадка, на которой стоял десант, была окружена целым лесом антенн, и две из них уже поворачивались в сторону пришельцев. При виде этих устройств возникало неприятное чувство: в них было что-то от кобры, которая встала на хвост и явно намеревается ужалить.
— Не волнуйся, в докладе Калвера об этом упоминается, — успокоил ее Граймс.
Рядом приземлились сержант и его группа. Теперь все восемь человек сгрудились в центре площадки.
— Разойдись! — рявкнул на них Далзелл. — Так мы все у них на мушке.
— Как и корабль, — окоротил его Граймс.
— Простите, сэр, — в голосе майора не слышалось ни тени раскаяния, — но я полагаю, меры предосторожности…
— Ладно, — вздохнул коммодор. — Всем разойтись! Только в разумных пределах.
Но они с Соней остались.
На площадку опустились Мэйхью, Дэвис, Коулс и Макоби. Телепат, узнав Граймса по нашивкам в виде двойной полосы, подошел к нему.
— Ну что, Кен? — спросил коммодор.
— Он знает, что мы здесь. Он… думает.
— Если он и дальше будет думать, я прорежу лазером дыру и войду.
— Сэр, — испуганно вскрикнул Мэйхью.
— Не беспокойся, нам уже открывают, — сказала Соня.
Тихо, без всякой вибрации круглый люк сдвинулся, предоставив стоящим на нем достаточно времени, чтобы убраться. Теперь они стопились по краю, глядя вниз. Им открывалось помещение, освещенное невидимыми лампами — очевидно, это была шлюзовая камера. Вдоль одной из стен спускались железные ступеньки, вполне удобные для человека.
«Интересно, как бы выглядели ступеньки, не будь мы людьми? — подумал Граймс. — Готов поспорить, как-то… иначе».
Коммодор кратко сообщил обо всем Хендриксону, который оставался за главного на «Поиске». У Мэйхью можно было даже не спрашивать: ясно, что он передаст то же самое Клариссе. Затем Граймс решительно произнес:
— Ну что ж, примем приглашение.
Присев на краю, он нащупал первую ступеньку лестницы. Похоже, на Аутсайдере действовала искусственная гравитация, поэтому «низ» находился там, где и полагалось — под ногами.
В помещении оказалось достаточно места для всех двенадцати человек. Они молча проследили, как закрывается люк над их головами. Далзелл и его десантники держали ладони на рукоятках пистолетов. Граймс вдруг заметил, что его рука тоже сжимает оружие. Он попытался снова поговорить с Хендриксоном. Связи не было. Впрочем, это не имело значения, поскольку Мэйхью заявил, что они с Клариссой по-прежнему слышат друг друга.
— Нормальная атмосфера, кислород с гелием, — радостно сообщила биохимик, поглядев на один из датчиков на запястье. — Можно снять шлемы.
— Остаемся как есть, — возразил Граймс.
В закругленной стене уже открывалась другая дверь. За ней обнаружился залитый светом коридор, который вел, казалось, на много миль вглубь Аутсайдера. Ламп, как и в первом помещении, не было. Только яркий свет, заполнивший бесконечно длинную металлическую трубу, похожую на дуло гигантской пушки.
Граймс заколебался, но лишь на мгновение, и зашагал вперед по коридору. Соня держалась рядом, остальные следовали за ними. Вряд ли осознавая, что делают, они шли в ногу, и мерные удары металла о металл гулко разносились по коридору, стократ усиливаясь эхом. Казалось, полк гвардейцев или римских легионеров чеканит шаг по бесконечному туннелю, и вместе с ними маршируют призраки тех, кто побывал здесь прежде — людей и нелюдей, от вчерашнего дня до темных веков, когда земные приматы еще не догадались, что старый рог антилопы может служить орудием убийства.
Граймс смутно понимал, что происходит что-то неправильное, недопустимое. Маршировать здесь — все. равно, что… входить военным строем в храм. Но тысячелетние традиции, связанные с убийством себе подобных, держали его слишком цепко и его, и всех остальных, даже тех, кто хотел им сопротивляться. Они — люди в форме, они — отряд, полк, армия. Они гордились своей формой, своим оружием и умением уничтожать с его помощью. Перед ними, невидимые, неслышимые, но почти ощутимые, шагали фаланги Александра, пехота Наполеона, Африканский корпус Роммеля. За ними шествовали армии тех, кто придет на смену.
«Черт подери! — в отчаянье подумал Граймс. — Мы астронавты, а не солдаты. Даже Далзелл и его десант».
Но ружью нет дела до цвета формы стрелка.
— Стойте! — внезапно крикнул Мэйхью и схватил коммодора за руку, которая мерно поднималась и опускалась в такт шагу.
Граймс остановился. Следовавшие за ним тоже замерли — ровно через секунду. Гипнотизирующий марш шагов, призрачных барабанов и труб стих.
— Что случилось, коммандер Мэйхью? — спросил коммодор.
— Это Кларисса. Послание… очень важное… Я не мог расслышать, пока мы не прекратили маршировать.
— Что там? — встревожился Граймс.
— Корабль… и Кларисса, и Хендриксон, и остальные. Их опять захватили!
— Дрютхен? Фон Дондерберг?
— Да.
— Вы слышали, коммандер Вильямс? — обратился Граймс к старпому.
— Конечно… Но это невозможно, шкипер. У Дрютхена и его шайки нет ни оружия, ни аппаратуры! Мы ж их до трусов раздели, прежде чем запереть. Ну… так, для гарантии.
— Как это произошло? — резко спросил Граймс.
— Подробности… неясны, сэр. Кларисса думает, что дело в обломках. Обломки одного из кораблей разлетелись в разные стороны, рассчитать траекторию каждого было невозможно. «Поиск» пробило в нескольких местах, в том числе и в трюм попало. Мистер Хендриксон открыл его, чтобы пленные там не задохнулись…
— Любой из нас поступил бы так же, — признал коммодор и почти услышал издевательский смешок Фландри. — А что сейчас?
— Фон Дондерберг нацелил все орудия на люк, через который мы попали в Аутсайдер. Если мы попытаемся выйти, нас перестреляют как кроликов.
— Тупик, — констатировал коммодор. — Ну что ж, здесь нормальная атмосфера… надеюсь. Так что беспокоиться не о чем.
Может быть, даже удастся найти воду к пищу, которая нам подойдет…
— Но они идут за нами. Им открыли шлюз. Они уже здесь!
— Ложись! — гаркнул Далзелл, с грохотом падая на пол. Остальные последовали его примеру. В конце туннеля, очень далеко, появились размытые фигуры. Раздался треск автоматов. Майор и его десантники отстреливались, но без видимого успеха.
И тут Граймс уловил, как на самом краю его сознания голос нечеловеческий, механический, но не лишенный эмоций — простонал:
— Нет, нет, только не это… Неужели они ничему не научатся?
И все исчезло.
Глава 30
Граймс сидел на вершине холма и наблюдал за работой Клариссы.
Закутанная в грубую, кое-как выделанную шкуру неизвестного волкообразного зверя, она казалась настоящей пещерной женщиной.
Наверное, так выглядел ее предок в этом самом мире. Граймс в потрепанных кальсонах походил на Робинзона в варианте космической эры собственно, таковым он и являлся. Его скафандр вместе с остальными хранился в пещере до тех пор, пока не понадобится (если когда-нибудь это произойдет). Прочие члены команды щеголяли в остатках униформы. Двадцать мужчин и тринадцать женщин. Все они оказались здесь — на Кинсолвинге, как предположил Граймс.
В нескольких милях отсюда расположились Дрютхен и фон Дондерберг со своими людьми. Они по-прежнему были настроены враждебно, а в их «племени» оказалось только пять женщин, причем две из них уже вышли из детородного возраста. Оружие у мятежников оставалось, но, как и команда «Поиска», они экономили боеприпасы и аккумуляторы. Тем не менее, три ночи назад они сумели подойти к лагерю Граймса достаточно близко, чтобы выпустить из катапульты пару камней, которые упали у входа самой большой пещеры. Затем Далзелл с ребятами заставили их уносить ноги.
Итак, будем считать, что все они оказались на Кинсолвинге.
Причем за тысячи лет до того, как эту планетку открыл коммодор Кинсолвинг. За сотни лет до таинственных доисторических художников, чьи рисунки украсили стены пещер (возможно, как раз предки этих художников сидели сейчас рядом с ним). Местность была незнакомой. Правда, к тому времени, когда человечество достигнет границ Галактики, старые горы разрушатся, на месте равнин будут плескаться моря, а из складок планетарной коры вырастут новые горы.
