Константин Муравьёв - Неучтённый

Но что самое примечательное, Сеть практически мгновенно выделила схожие элементы надписи на стене и том правом четко-видимом углу объекта.

Сопоставив найденные символы, получилось, что правый видимый угол объекта соответствует нанесенному на стену рисунку, вернее его правому верхнему углу.

"Похоже, надпись с объекта продублировали на стену. Но что с ней делали? В чем ошиблись люди, и что привело к таким последствиям для всего комплекса?" — размышлял я, уже без опаски выйдя в центр комнаты и рассматривая рисунок более внимательно.

"Наргон, а почему у тебя такие обрывочные сведения? Это связано с тем, что большая часть данных хранится в базе данных комплекса, а у тебя к нему нет сейчас доступа?"

— Я располагаю только той информацией, что сохранена в кэше быстрого доступа и запрашивалась последнее время. Для получения более полных или отсутствующих у меня данных необходим доступ к информационной базе комплекса.

"Как много данных сохранено у тебя по этой и другим проводимым здесь работам?"

— По текущему проекту данные, за исключением уже озвученных ранее, отсутствуют. По остальным работам есть только краткие описания и обрывочные сведения.

"Но список проектов, который вел исследовательский центр, у тебя есть? Ты сможешь составить его и какое то описание к каждому из восстановленных пунктов?"

— Список охватит 97 % всего объёма ведомых в институте работ, но описание есть только для 45 % от всего объёма проектов, работы по которым проводил наш институт.

"Хорошо, составь данный список, и перекинь его мне. Хочу быть готовым к новым сюрпризам, которые еще может преподнести мне путешествие по этому комплексу".

Рассуждая и переговариваясь с Наргоном, я не заметил, как преодолел то небольшое расстояние, которое отделяло меня от центра этой пустой исследовательской лаборатории.

Модели, построенные и дополненные как Сетью с Магиком, так и различными внедренными в меня имплантантами, показывали, что зал, в котором я находился, совершенно пуст и безлюден.

Оживляла унылую обстановку только непонятная стенопись, которая нет, нет, но притягивала к себе мой взгляд.

"Для чего она здесь?" — задав себе этот вопрос уже не первый раз, я повторно прошёлся вдоль надписи.

"Показалось или нет?" — что-то изменилось в восприятии картинки, когда я прошёл мимо нее в сторону центра комнаты.

"Может оттуда она выглядит по другому?" — решил я, и сделал шаг по ходу своего движения.

"Да, что-то меняется", — подумал я, убедившись, что по мере движения к определенной точке в лаборатории, картинка начала приобретать какой-то объём и собираться в непонятную мне пока фигуру.

Я уже был в самом центре помещения, и продвигался к той вычисленной точке фокусировки, которую просчитал и нашёл практически — теоритическим путем.

Когда резко взвыло чувство опасности. Неимоверная тяжесть прижала меня к полу. Она сковала меня, натекла непонятным и леденящим все мое существо страхом. Казалось, мое тело не желало делать то, для чего его создала природа, оно не хотело жить, дышать, существовать.

Но был еще и разум. Он тянулся, нет, не к свету, кругом снова была тьма, но я понимал, если сдамся, сожмусь и постараюсь забыться, меня ждет судьба всех обитателей этой станции. И поэтому разум и я вместе с ним прогрызались туда, куда могли, вверх, вниз, назад, вперед, лишь бы что-то делать, но не быть на месте.

После мига, который растянулся в тысячелетия трудов, я сделал свой первый вздох. Но я не успел насладиться радостью победы над собой и тем нечто, что так неожиданно свалилось на меня.

Я понял, это была не победа. Это просто часть огромнейшего поражения. И все мои усилия ушли лишь на то, чтобы иметь возможность видеть. Теперь я всего лишь мог созерцать, что случиться со мной дальше.

Между тем символы, расположенные на стене, приобрели такие знакомые очертания, непонятной толи фигуры, толи волны, виденной мною на пересланном Наргоном изображении, и плавно, но очень быстро натекли и поглотили меня.

"Зря я расслабился", — было последней мыслью, перед тем как меня не стало.

Рахута, страж Великих, доживал свои последние дни. Он знал, что той энергии, которую удавалось скопить, едва хватало на удержание от схлопывания системы множественных путей.

Того источника, что поддерживал целостность этого узла реальности, и который он обязан был хранить, чьим опекуном, стражем и родителем являлся, не было уже несколько сарох (миллион лет).

Те сотни тысяч сарох, что он ждал возвращения хозяев, он исправно нес возложенную на него миссию хранителя, но однажды, вместо Хозяев, сюда пришёл Враг.

Он пришёл за источником.

Была битва, Враг был силен, но Рахута, за все свое время, проведенное рядом с источником, настолько сроднился с ним, что произошло небывалое, источник стал частью своего стража.

Это подняло Рахута в пределах действия источника на уровень одного из Великих. Даже больше. Он смог оперировать реальностью, как один из Древних.

Поэтому Враг пал. Но своим последним ударом он ранил Рахута и повредил источник.

В те далекие времена и наступило начало конца.

Долгой, длительной и неторопливой смерти, смерти его и смерти источника.

У него был шанс сохранить источник.

Но для этого здесь должен был появиться кто-то из Великих, чтобы передать ему силу еще живого источника и хоть так сохранить его жизнь. Правда, тогда бы погиб он сам, но ради выполнения своей миссии по сохранению жизни источника, он готов был пойти на этот шаг, и особенно он готов был пойти на это ради сохранения надежды на его дальнейшее существование. Ведь с новым владельцем, если он будет достаточно силен, терпелив и главное ему поможет один из Древних, источник имеет возможность возродиться в другой молодой и жизнеспособный.

Но сарох шёл за сарохом, а их не было.

Однажды сюда пришли эфиры.

Хорошие и добрые создания. Даже он понимал это, со своим каменным и бесчувственным сердцем.

Они знали о нем, поклонялись ему. Они были очень сильными магами, но их духа не хватало, чтобы удержать в себе Истинную силу магии. Он учил их, чему мог и тому, что они хотели и могли изучать.

Но они на физиологическом уровне не могли воспринимать боевую магию и как-то защитить себя.

И поэтому он знал — они обречены.

Тогда он нарушил свой первый запрет, он вмешался в глобальный ход истории одной из рас реальности этого круга и научил тех, кто не мог этого делать изначально, уходить за пределы миров данной ветки реальности.

Для этого он ему пришлось изменить их суть и сущность.